О деятельности дагестанской милиции
Вал претензий к МВД, к методам работы и поведению его личного состава и руководства в отношении рядовых граждан сегодня превзошел все мыслимые пределы, превратившись практически в цунами. Уж на что мы привыкли к резким оценкам деятельности этого ведомства штатным «правдорубом» всех более-менее тиражных СМИ, но даже он, словно исчерпав свой запас жестких формулировок, оказался вынужденным прибегнуть к пугающей метафоре Р. Рейгана – «Обитель зла»! И это про милицию! Да, сказано жестко… Но ничего не попишешь: «правдоруб» словами не бросается… Увы, есть опыт по этой части – и немалый – и у пишущего эти строки, причем личного свойства.
ИСКЛЮЧЕНИЕ,
РАВНОЕ ПРАВИЛУ
В конце прошлого года я случайно оказался в эпицентре одного нашумевшего события. Я имею в виду мирный, по крайней мере вначале, митинг казбековцев, который в завершающей фазе перешел в настоящую рукопашную, где нападающей стороной были милиционеры. Я стоял рядом, впритык, и видел, что потасовку спровоцировали блюстители порядка: один из них грубо толкнул женщину, стоявшую в авангарде, та ответила ему, после чего блюстители, словно ждали этого сигнала, накинулись на граждан… И – пошло-поехало… Словом, несдержанность милиционеров, как обычно, стала искрой, от которой возгорелся пожар, долго не затихавший в тот вечер на перекрестке улиц Ленина и Дахадаева… Реакцию митингующих нетрудно было предугадать: они быстро освободили плакатные палки от растяжек и стали орудовать ими, защищаясь от напиравшей милицейской массы. Последняя, хотя и с трудом, оттеснила толпу от всех проходов на площадь, и противостояние сторон продолжалось уже на противоположном от этих проходов углу перекрестка. Я и несколько других журналистов, естественно, делали свое дело, то есть фотографировали происходящее – момент был в самом деле неординарный: милиция с азартом лупила граждан, которых вроде бы призвана защищать… Я оказался в гуще событий и, теснимый со всех сторон, снимал, высоко задирая руку с фотоаппаратом. Вдруг я почувствовал сильный толчок в плечо, и мой фотоаппарат с треском упал на асфальт. Обернувшись, я увидел автоматчика. Его лицо, и без того довольно злобное, стало вовсе звероподобным. Раскормленный до тучности, он подцепил меня, как бык рогом, своей лапой и потащил к милицейской машине. При этом в бок мне упирался его автомат. Я был вынужден обороняться: резко вырвал руку и стал, как мог, отбиваться от озверевшего остолопа и его обезумевших коллег. При этом, кое-как вытащив из кармана удостоверение журналиста, я стал показывать им его, надеясь, что это охладит их пыл. Куда там! Наоборот, оно подействовало на них, как красная тряпка на быков: они стали напирать еще сильней, причем уже с окончательно помутневшими от ненависти глазами. С огромным трудом мне удалось спасти мой фотоаппарат, который едва не был раздавлен милицейскими сапогами. Схватив свое мирное оружие, я перешел на тротуар и уже оттуда пытался усовестить толпу разбушевавшихся молодчиков. Попытавшись сделать еще одну фотографию, я понял, что это невозможно: от удара «полетела» вспышка. Разозлившись, я автоматически рванулся было к наглому автоматчику, но милицейская масса дружно выталкивала меня, сопровождая свои действия новыми угрозами и толчками. «Я хочу всего лишь узнать фамилию этого… автоматчика!» – кричал я милиционерам, но они только отмахивались от меня, не давая дорогу. Тогда я стал требовать, чтобы свое имя назвал хотя бы один из них. На мое предложение откликнулся некий рослый майор с обвислыми плечами. «Иван Иванович!» – небрежно бросил он под смех своих товарищей: эта вполне идиотская шутка показалась им верхом остроумия. Стало ясно, что с этими людьми разговор не получится. Я вспомнил недавнюю телепередачу, где два зам. министра МВД (А. Абдуллатипов и М. Магомедкеримов убеждали меня и всю зрительскую аудиторию, что их подчиненные – в основной своей массе – очень культурные, вежливые, обходительные молодые люди). Видимо, оказавшиеся в тот вечер на пути казбековцев подчиненные двух замов являются исключением из этого правила. Что ж, бывает… Настораживает только, что исключение это имеет такие внушительные масштабы.
Впрочем, пострадал не я один. Блюстители порядка так расходились, что журналисты вынуждены были убегать от них, пряча свои фотоаппараты и диктофоны. Досталось и прибывшему к шапочному разбору Г. Камалову. Он попытался было урезонить их, ссылаясь, вероятно, на закон о милиции и другие законы, но милицейская масса уже была неспособна реагировать на здравые доводы: она так наперла на него со всех сторон, что он вынужден был ретироваться в сторону своей редакции.
Между прочим, на фотокорреспондента «Черновика» Егора Сорокина, как я узнал из СМИ, даже завели уголовное дело по следам этого инцидента. Но, я уверен, при объективном расследовании оно не имеет перспективы. Наоборот, уголовные дела следовало бы завести на всю эту милицейскую массу, раз уж не удается никак им внушить, что милиция должна защищать граждан, а не нападать на них, как это ясно указано в ФЗ «О милиции». Таков был личный опыт общения с работниками ведомства, которых почему-то называют блюстителями порядка. По крайней мере, к той массе в погонах это определение никак не подходит.
КОМАНДИР НЕ ЗАСТУПИЛСЯ
Более того, есть совершенно явные признаки перерождения милиции из подчиненной обществу и государству силовой структуры в некий самостоятельный, самодостаточный орган, в некое сословие, живущее по своим правилам, со своими представлениями о должном и недолжном, со своими кастовыми закрытыми для непосвященных нормами и стандартами, разумеется, двойными. К обществу это сословие относится подозрительно, если не сказать враждебно. В своей закрытости они доходят до того, что это бумерангом бьет по ним же самим. Вот конкретный пример. Все знают историю со смертью 22-летнего Н. Магомедова в Советском РОВД. Стремясь провести максимально объективное расследование этого дела, я встретился со всеми, кто мог бы пролить свет на эту темную историю. Связывался с пресс-службой МВД, побывал в РОВД, беседовал с родственниками покойного, знаю позицию прокуратуры… Но, очевидно, что раскрыть это дело без общения с женщиной-милиционером, подвергшейся нападению Н. Магомедова в трагическое утро (он ударом головы сломал ей нос…), просто невозможно. И я поехал в Степной поселок, где на улице Азизова М.А. дислоцирован Первый полк патрульно-постовой службы милиции. Объяснил дежурному цель моего визита, убеждал его в необходимости встретиться с его коллегой, сержантом Исаевой Рукият. «Это необходимо для того, – раскладывал я ему, – чтобы воссоздать объективную картину случившегося, а это невозможно сделать без разговора с Рукият». Он кивал, соглашался, обещал помочь. «Она сейчас в отпуске (другие мне говорили, что она на больничном.-Б.У.)», – открыл он наконец тайну. «Ну, может быть, вы дадите мне ее телефон или адрес?» – продолжал упрашивать я. «Мы не знаем…». «Ну, тогда хотя бы с командиром ее можно встретиться? Как его, кстати, зовут?». «Малик Пулатов». «Вот мой телефон, – передал я дежурному визитку, – пусть позвонит, я буду ждать». После этого я еще дважды звонил туда с той же просьбой. Как говорится, ни ответа, ни привета… Ну что ж, на нет и суда нет. Раз с нами не хотят разговаривать – ничего не остается, как обнародовать версию родственников Н. Магомедова, почему же все-таки он набросился на сержанта в юбке и сломал ей нос. На этом моменте я заостряю внимание не случайно: так как именно он мог стать отправной точкой трагического конца молодого человека. Поэтому крайне важно выяснить, почему же он все-таки напал на нее. Вот версия родственников, я записал ее почти слово в слово в день митинга под окнами прокуратуры РД: «Она оскорбила его, – крикнула она, вплотную приблизившись ко мне. – Ну-ка, расстегни, вытащи, – посмотрим, какой там у тебя!.. – будто бы кричала она ему в лицо. – Покажи!». Если бы тебе такое сказали, как бы ты поступил?» – закончила она вопросом. Этот эпизод, если только он имел место, конечно, меняет дело. Поставить под сомнение мужское достоинство дагестанца – это, знаете ли, из ряда вон… В общем, можно посоветовать этой любопытной сотруднице проявлять впредь свое любопытство в менее откровенной форме, иначе она носов не напасется… Но так ли оно было на самом деле? Могла ли женщина, дагестанка, тем более, сотрудник органов, кричать такое на людях? Поскольку сама она скрывается, а ее командир Малик Пулатов, проявив высокомерие, не захотел встретиться с журналистом, а по существу отказался замолвить словечко за свою подчиненную, ничего не остается, как сослаться на мнение экспертов. Увы, они неутешительны – для милиционеров: да, такое вполне возможно, утверждали они, к сожалению, наши милиционеры, в том числе и женского пола, не останавливаются перед такими способами воздействия на граждан… Все же я хочу добавить, что если командир Малик Пулатов или сама пострадавшая захотят изложить перед читателем с в о ю правду по этому поводу – редакция без помех предоставит им такую возможность.
ЖАРКИЙ СПОР НА МОРОЗЕ
Следующий эпизод наглядно покажет, как далеко зашел процесс самоизоляции милиции, обнаружит уровень ответственности, вернее, безответственности этого самозваного «сословия», выявит кастовое, то есть произвольное понимание им своих должностных прав и обязанностей. Он произошел уже на площади Ленина, в непосредственной близости от цитадели власти. Это было в один из тех предновогодних дней, когда мороз разгулялся не на шутку, заставляя горожан кутаться в шубы и надевать шапки. И вот в этот день на площади, прямо под памятником Ленину, вновь собралась толпа людей – на сей раз из поселка Талги. Часть из них говорила по-кумыкски, часть по-даргински, но, несмотря на это, они очень хорошо понимали друг друга, так как на площадь их привела одна и та же причина: исчезновение их близких родственников – двух без вести пропавших молодых людей, жителей поселка Талги, братьев Умара и Джабраила Ибнухаджаровых. Женщины, взяв, как обычно, инициативу в свои руки, громогласно кричали и требовали пустить их к министру МВД или М. Алиеву. Однако милиционеры, посмеиваясь, заявили им, что оба они в настоящий момент находятся в Москве. Блюстители настаивали, чтобы народ ушел с площади, вероятно, она для них «пост № 1», который должен быть чист не только от мусора, но и от любых проявлений недовольства. Для этого есть площадка перед прокуратурой – там, мол, и митингуйте… Из-за действий милиции, исподволь, словно вбивая клинья, рассекавшей толпу на мужскую и женскую половины (своеобразное, на милицейский лад, «разделяй и властвуй») люди стояли разрозненными кучками, поэтому я не сразу заметил человека без головного убора, стоявшего в плотном кольце возбужденных раскрасневшихся от крика женщин. Меня удивило, что фигура эта, несмотря на сильный мороз, была без головного убора. Такое молодечество, как сказали бы в старину, удивляло не только меня: женщины, кто с недоумением, кто с восхищением смотрели на морозостойкого собеседника. Приглядевшись, я узнал начальника Советского РОВД подполковника А. Магомедова. Женщины напирали на него со всех сторон. Не зная, кто перед ними, они обращались к нему по признаку пола: «Мужчина! Мужчина!» и выплескивали на него все свое возмущение и гнев, припасенные ими для министра МВД А. Магомедтагирова. «Мужчина, мужчина, – обращались женщины наперебой, – что нам делать?! Эта милиция творит полный беспредел: они похищают людей, избивают их, угрожают посадить на бутылку… Двух наших сельчан забрали, больше недели прошло, а мы их найти не можем. А одного парня недавно убили прямо в райотделе!». Братья, которых не могли найти, это Джабраил и Умар Ибнухаджаровы. Правда, я узнал об этом лишь позднее. Знал о них «мужчина» – мне неведомо. Зато уж случай с убийством в райотделе – ему был очень хорошо известен, ведь это произошло в его «епархии» (речь идет о смерти того самого Н. Магомедова, наступившей в стенах Советского РОВД, о чем упомянуто выше). Наконец, я объяснил женщинам, что перед ними не просто «мужчина», а целый начальник РОВД, и что он действительно может помочь им в решении их проблем. Узнав, кто перед ними, женщины и вовсе вошли в раж и стали буквально орать на него. «Где наши братья, наши мужья? Где они, мужчина? – наступали они на него. – Сейчас же скажите нам, где они – иначе мы не сойдем с этого места, будем стоять здесь сутками!». Начальник РОВД предлагал им все-таки уйти с этого сакрального места и пройти с ним в его РОВД, где можно обсудить все в спокойной обстановке. Наконец, видя, что женщины не собираются освободить «святая святых», старшие по званию блюстители отдали приказ вытеснить толпу с площади, и рядовые, изрядно замершие от бездействия, что называется, с огоньком взялись за свое любимое дело. Они окончательно отделили женщин от мужчин и стали выдавливать их по отдельности. Вскоре с митингом было покончено. Я торопился по делам и, уходя, всучил одной из женщин свою визитку с телефоном, мол, позвоните, если что. И действительно, спустя несколько дней раздался звонок – звонила та самая женщина. «У нас сегодня митинг перед ИВС, – заговорщически сообщила она. – Приезжайте, пожалуйста, нам нужно присутствие прессы». Вскоре я прибыл на перекресток улиц Орджоникидзе и Громова, где расположился, спрятавшись за православной церковью, этот самый ИВС. Долго искать не пришлось: толпа перед ИВС стояла немалая. Естественно, в окружении «родной» милиции.
ДОНЕСИ НА АМИРОВА
И СПИ СПОКОЙНО
Это были те же самые люди, что и на площади, только в гораздо большем количестве. Среди них, как оказалось, были и родные братья Джабраила Ибнухаджарова – одного из двух пропавших талгинцев. Им удалось отследить путь, по которому увозили их брата. След привел их и большую группу их односельчан к воротам ИВС. К этому моменту у меня на руках был ряд бумаг, касающихся судьбы одного из братьев Ибнухаджаровых – Джабраила. Местонахождение второго – Умара – оставалось неизвестным (по крайней мере, на тот момент). Среди бумаг, которые я упомянул, были собственноручное письмо Джабраила, отправленное им из ИВС, а также заявление его защитника адвоката Курбанова Ш.Г. на имя генерального прокурора РФ Чайки Ю., министра МВД РФ Нургалиева Р., Президента РД Алиева М.Г., прокурора РД Ткачева И.В. и мэра Махачкалы Амирова С.Д. Приведем несколько отрывков из этого документа, так как показывают такой аспект деятельности министра МВД, который знают немногие. «В течение 15 часов, – пишет адвокат Ш. Курбанов, – со слов моего подзащитного, в названном ведомстве МВД РД он подвергался психическому давлению, угрозам и оскорблениям. На мои неоднократные требования о предоставлении встречи с подзащитным через дежурного мне отвечали, что ими никто не задержан и Ибнухаджарова у них нет …». То есть врали. Но ложь эта, однако, быстро раскрылась, так как в 21 час того же дня адвокат был приглашен старшим следователем СО при Ленинском РОВД Махачкалы М. Маховым в здание УБЭиТ МВД РД для участия в допросе Д. Ибнухаджарова. Там ему сообщили, что на его подзащитного заведено уголовное дело как на руководителя МУП (Д. Ибнухаджаров директор предприятия «Махачкала-Талги-карьер») по признакам преступления, предусмотренного ст. 171 УК РФ («Незаконное предпринимательство»). На требование предъявить постановление о возбуждении уголовного дела – М. Махов ответил, что забыл его на работе, чем привел адвоката в полнейшее изумление… Тот, однако, уверен, что на тот момент ни постановления, на которое ссылался следователь, ни уголовного дела еще не было. Что же было? Был довод (единственный!), что Ибнухаджаров не имеет лицензии на занятие предпринимательской деятельностью. Да и тот оказался там же, как говорится не отходя от кассы, опровергнут: следствию была предъявлена копия этой лицензии. Надо было выпускать задержанного… Однако, он был оставлен в ИВС на основании ст.ст. 91, 92 УПК РФ («Основания задержания подозреваемого», «Порядок задержания подозреваемого»). Но на этом мытарства Ибнухаджарова не кончились. 28 декабря 2007 года спустя двое суток он был освобожден из-под стражи и… тут же, в здании ИВС, задержан вновь, но уже другим лицом: следователем СЧ СУ при МВД РД Абдуллаевым М.Ц. Этот задерживал его по подозрению в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 199 УК РФ («уклонение от уплаты налогов»). «Для сведения, – подчеркивает адвокат, – при возбуждении уголовного дела и предъявлении обвинения в совершении названных преступлений Ибнухаджарову Д. никто не был ни опрошен, ни допрошен в рамках названных дел следователями и иными лицами». Также, по мнению защиты, не было проведено никакой доследственной проверки. Сообщает защитник и о методах обработки, которым подвергался его подзащитный. «Сегодня, 4 января 2007 года, при посещении моего подзащитного мне стало известно от него, что благодаря моему визиту прервался его неофициальный допрос, начатый в 9 часов утра 3 января 2007 года. Ибнухаджаров сообщил мне, что оперативные работники заставили его в течение более чем 25 часов простоять, уткнувшись головой в стену следственного кабинета ИВС. Он не раз падал в обморок от плохого самочувствия, они его поднимали и били вновь, оскорбляли, унижали, угрожали. Они также заявили ему, что решается вопрос о вывозе его в Чечню на два дня, где его будут пытать, опустят и сделают ласточку. В течение всех этих 25 часов ему не дали ни сесть, ни спать, ни есть и только раз разрешили сходить в туалет..». Да, читая эти строки, трудно не согласиться с определением коллеги («Обитель зла»…). Читатель наверняка сейчас думает: неужели за неуплату налогов стоит так наказывать человека, издеваться и унижать? Ведь это не такое уж страшное преступление. Ну, не платил до сих пор – заплатит теперь, надо лишь предъявить суду доказательства, и все. Читатель прав в своих сомнениях: причина тут не в «незаконном предпринимательстве» и не в «неуплате налогов», она глубже и опаснее. Судите сами.
«Со слов моего подзащитного, – читаем далее в заявлении, – в ИВС его ежедневно посещают оперативные работники УБЭиТ МВД РД, которые угрожают ему, оскорбляют его честь и достоинство, занимаются рукоприкладством и требуют, чтобы он (Sik!) ЗАЯВИЛ ПИСЬМЕННО О ПОЛУЧЕНИИ ОТ АМИРОВА С.Д. ЗАКАЗА НА ПОКУШЕНИЕ НА МИНИСТРА МВД РД МАГОМЕДТАГИРОВА А.М. (ВЗРЫВ В ТАЛГИ)». Причастность к такого рода деяниям министра МВД, если она подтвердится, не может не шокировать. При строгом подходе – это может стать поводом к серьезным организационным последствиям в этом ведомстве. Тот факт, что обнародование этой информации идет от адвоката, юриста только усугубляет ситуацию, так как люди этой профессии вряд ли решились бы на такой шаг, не взвесив всю серьезность возможных последствий. Это подтверждается и следующим абзацем, где адвокат вновь со ссылкой на своего подзащитного возвращается к теме письменного указания на С. Амирова как на заказчика покушения на министра МВД РД. «При повторном посещении моего подзащитного, с его слов, я узнал, что вышеперечисленные издевательства продолжались, оперативные работники вновь требовали от него назвать Амирова заказчиком покушения на министра МВД, причем ссылались при этом на указания самого министра. Сам ты нам не нужен, говорили они ему, покажи против Амирова, и мы тебя отпустим. Но мой подзащитный отказывался это сделать, заявляя, что он с Амировым никогда даже не разговаривал, видел его только по телевизору».
То, что адвокат Курбанов, возможно, пишет правду – подтверждает и письмо самого Д. Ибнухаджарова из ИВС. Оно уже адресовано непосредственно С. Амирову. «Уважаемый Саид Джапарович! – пишет Джабраил. – Я, Ибнухаджаров Джабраил Ибадуллаевич, директор МУП «Махачкала-Талги-карьер» пишу настоящее обращение к Вам, находясь в ИВС г. Махачкалы. Я задержан как руководитель МУП за незаконное предпринимательство и за неуплату налогов. Вот уже десятый день как меня здесь удерживают, хотя ни для общества, ни для следственных органов я не представляю никакой опасности. Ежедневно меня посещают оперативные работники, которые представляются, что они из ГРУ из Ханкалы и МВД РД. Эти работники издеваются надо мной, применяют психическое насилие, требуют от меня письменного заявления на Вас, в котором я должен указать, что получил от Вас заказ на:
1. покушение на прокурора г. Буйнакска; 2. покушение на главу администрации г. Хасавюрта; 3. покушение на министра внутренних дел РД (взрыв в поселке Талги); 4. покушение на Акаева – главу администрации г. Буйнакска.
03.01.07. в девять утра названные оперативные работники начали со мной беседу и закончили спустя полтора суток, то есть через 36 часов! Как мне стало известно со слов моего адвоката, чтобы не мешать беседе, 03.01.07 его вообще не пустили в ИВС. Сегодня адвоката, стоявшего с утра у входа в ИВС, пустили после 12 часов. Эти беседы оперативников сопровождаются унижением моего человеческого достоинства, угрозами применения физического и психического насилия в отношении меня, где мне обещают свободу и гарантируют перевести меня в свидетели при условии, если я дам показания о принятии от Вас заказа на покушение на вышеназванных должностных лиц. Об изложенном мною Вам сообщается для сведения через моего адвоката. 05.01.07 г. Ибнухаджаров Д.И.». Вот такое вот письмо из застенков. Стоит привести здесь и слова братьев Джабраила, с которыми я наскоро перекинулся, стоя у ворот ИВС. Они раскрыли подоплеку инцидента, которая мало известна. По их словам, причина преследования их братьев вовсе не в налогах. «Просто односельчане Магомедтагирова, гонодинцы, претендуют на наши земли. Договор аренды уже истек, а они все равно хотят остаться на наших землях. Наш глава администрации Микаил, мы все, жители поселка Талги – против того, чтобы они оставались. Сколько на него давили!.. Даже оружие один раз подбросили, но он все выдержал и стоит на своем». «А Амиров чем ему не угодил?» – уточнил я. «Тем, что нас поддержал в этом споре». Да, кажется, прав был Маркс, утверждая, что причина всех бед человеческих экономическая…
БЕДСТВИЕ
РОССИЙСКОГО МАСШТАБА
Увы, этот эпизод не единственный. Вот еще одно уголовное дело с политической подоплекой. На сей раз речь пойдет о Буйнакске. «17 августа 2006 года примерно в 13 часов, – читаем в письме адвоката В. Карамушки, – в Буйнакске, на пересечении улиц Имама Газимагомеда и Муслима Атаева был похищен мой подзащитный Адильгереев Расул Ахмедович. Он был вывезен в лесной массив возле города Махачкалы, где со стороны похитителей подвергался физическому насилию с требованием признательных показаний о причастности к убийству прокурора г. Буйнакска Б. Битарова и покушению на министра МВД РД Магомедтагирова А. Затем Адильгереев был переправлен в Чечню на военную базу Ханкала, где также подвергался физическому и психическому насилию и пыткам. При этом, по словам подзащитного, ему делали различные инъекции, после которых у него были провалы в памяти, его лишали пищи и воды, систематически избивали. Периодически под угрозой применения насилия сексуального характера заставляли надевать камуфляжную форму, брать в руки автомат и в таком виде фотографировали и снимали на видео. ПРИ ЭТОМ, как рассказал мой подзащитный Адильгереев Р.А., ВСЕ ИЗДЕВАТЕЛЬСТВА СОПРОВОЖДАЛИСЬ ТРЕБОВАНИЕМ ОГОВОРИТЬ ГЛАВУ АДМИНИСТРАЦИИ МАХАЧКАЛЫ С. АМИРОВА, главу администрации поселка Талги по имени Микаил и его брата Джабраила в организации убийства прокурора Б. Битарова и покушении на министра МВД РД Магомедтагирова А., то есть обвинить их в преступлениях, к совершению которых они не причастны. За такой ложный донос Адильгереееву Р.А. предлагали большие деньги и жилье за границей, обещая вывезти туда его семью и других родственников на постоянное жительство». Когда Адильгереев отказался оговорить С. Амирова, он, как следует из письма, «был экипирован оружием и передан сотрудникам Ножайюртовского РОВД по сфабрикованным уликам». В настоящий момент Адильгереев находится под следствием: он обвиняется в незаконном хранении и ношении оружия. По его словам, может указать место его содержания в Ханкале и опознать некоторых лиц из числа, применявших к нему пытки». К письму приложена записка брата Расула Адильгереева Камалутдина. «Я, Адильгереев Камалутдин Ахмедович, – пишет он, – брат незаконно похищенного Адильгереева Расула, свидетельствую, что адвокат В. Карамушка совершенно точно описал произвол, которому подвергается мой брат со стороны работников милиции. Мне непонятно, – справедливо недоумевает Камалутдин, – как у нас в стране могут правоохранительные органы в любом месте похищать гражданина по надуманным обвинениям. Если министр МВД РД имеет неприязненные отношения с политиками, то при чем здесь мой брат?! Почему он должен кого бы то ни было оговаривать?! Как вообще может министр МВД требовать такое?! МОЕГО БРАТА ПОДВЕРГАЛИ ПЫТКАМ, ШАНТАЖУ И НАСИЛИЮ, ЧТОБЫ ОН ДОНЕС НА МЭРА МАХАЧКАЛЫ С. АМИРОВА. Ни я, ни мой брат никогда не видели его и лично не встречались ни с ним самим, ни с его подчиненными. Нас хотят вовлечь в свои игры, при этом ломая судьбы и жизни. Я слышал о произволе, чинимом нашей дагестанской милицией, но сегодня самому пришлось убедиться, что это не выдумки. Происходящее мы воспринимаем как неожиданное и страшное бедствие, свалившееся на нашу семью». Если бы это бедствие свалилось только на одну семью…
СЛОН В ПОСУДНОЙ ЛАВКЕ
Итак, если изложенное в цитированных документах правда, то речь идет о вмешательстве министра МВД РД в политику. Причем вмешательстве довольно неуклюжем, с использованием отнюдь неполитических средств. Вмешательство это, что важно подчеркнуть, направлено против мэра столицы С. Амирова. Стоит отметить, что объект атаки СМИ и МВД – во всем остальном антагонистичных друг другу – в данном случае совпадает. Но, кроме «ненависти» к мэру, их, похоже, объединяет «любовь» к Президенту, так как оба не упускают случая заявить о своей безоговорочной поддержке курса, взятого «первым лицом». Свежий пример, взятый, кстати, из тех же СМИ. В одном из предыдущих номеров еженедельника «Черновик» напечатан отчет о встрече Президента с главами администраций, как пишет газета, неблагополучных районов. Наблюдательный обозреватель отмечает необычно активное, даже взвинченное поведение министра в ходе этого форума. Почувствовав пронародный настрой президента, пишет он, министр МВД несколько раз к месту и не к месту шумно вмешивался в ход собрания, обвиняя во всех проблемах, существующих в этих районах, глав администраций. Я не был на этом собрании, но даже в описании поведение министра несет на себе легкий карикатурный налет. Что ж, каждый выражает поддержку президентского курса по-своему. Бог бы с ней, с этой карикатурностью. Но цитированные нами материалы показывают, что министр вовсе не ограничивается словами, но смело пускает в ход и дела… уголовные дела, добиваясь от «задержанных» доноса на С. Амирова. Эту тактику можно безоговорочно признать ошибочной и опасной. Опасной не только для него самого, но и для всех нас, граждан Дагестана: мы уже однажды были свидетелями осложнения отношений этих двух фигур и знаем, что такого рода осложнения приводят к серьезным политическим кризисам республиканского масштаба. Ничего хорошего не сулит оно и теперь…
Наш министр уже не раз делал политические фо па (неверные шаги), которые при других обстоятельствах давно бы привели к его отставке. Грубейшей из них я бы назвал его поведение в ходе летней, гм, гм, операции на Харьковской, 37, когда ради уничтожения одного действительно очень опасного преступника-ваххабита (Г. Меликова) и двух его сообщников был буквально разбомблен дом кумыкского режиссера З. Хиясова, а сам он убит и найден полуобгоревшим. Тогда глава МВД, во-первых, подчеркнул национальность убитого, чего в тех обстоятельствах никак нельзя было делать, во-вторых, еще до полного установления всех обстоятельств дела громогласно заявил о причастности режиссера к ваххабитскому подполью. В-третьих, отказался принести соболезнования и извинения семье убитого. Ничто в мире не проходит бесследно, любая причина рано или поздно приводит к каким-то следствиям. Не исключение и данный случай: как сообщили мне родственники убитого З. Хиясова, они провели свое собственное расследование и собрали, как им кажется, неопровержимые доказательства виновности в случившемся МВД. Вместе с адвокатом они намерены твердо и последовательно добиваться наказания как лично для министра МВД РД, так и для его подчиненных, причастных к гибели кумыкского режиссера. И вообще, как посмотришь, число людей, желающих поквитаться с министром МВД РД, растет день ото дня. Были такие и среди митингующих в тот морозный декабрьский день на площади. Эти люди требовали наказать не стрелочника, как это обычно делается, а первое лицо МВД, причем объектом экзекуции предлагали сделать место, диаметрально противоположное лицу.
