ДВЕ ОДЕЖДЫ (РАССКАЗ)

Внук, подросток лет четырнадцати, пришел к дедушке и сказал:
— Дедуля, я вот прочел в твоей книжке такие странные слова: «У кого две одежды, тот дай неимущему».
Дедушка про себя подумал: «Хороший знак … Внук в мое отсутствие впервые сам раскрыл Библию … Раньше я за ним этого не замечал». А вслух произнес:
— Почему эти слова показались тебе странными?
— А почему я должен отдавать вот так ни за что кому-то мою одежду? — ответил внук вопросом на вопрос. — Будь хоть десяток одежд у меня … Они ведь мои!
— Дорогой мой, ты никому не должен, и Всевышний, кто эту книгу даровал нам, вовсе и не обязывает тебя это делать, — сказал дедушка.
— А зачем тогда это написано?
— Ну что ж, если ты расположен выслушать» своего дедушку, давай поговорим. Знай же, что Бог никогда никого из своих творений не обязывает, ничего не навязывает силой. Он сотворил нас, людей, как и всех небожителей, совершенно свободными и очень желает, чтобы мы, прежде всего, поняли это, ибо Он любит нас, детей своих, еще больше, чем отец и мать, которые тоже, между прочим, очень тебя любят. Но наша человеческая любовь — ничто, по сравнению с Его вечной любовью к нам.
— Ничего себе любит! … Любит, а хочет меня лишить части того, что мне принадлежит, неизвестно ради кого…
— Нет, внук мой, он хочет тебя не лишить, а обогатить.
— Обогатить? — удивился внук. — Каким это образом?
— Бог обращается теми словами, которые ты вычитал в Библии, к твоему разуму, к твоему сердцу, к твоей душе … к твоей совести, наконец,
— И что Он мне этим хочет сказать? — с нарастающим интересом произнес подросток.
Он преподнес тебе очень важные для человека истины, — ответил дедушка. — Ты, конечно, вправе рассуждать: «У меня две одежды, и мне хорошо и тепло». Но при этом человек порой вовсе и не думает даже о том, что через несколько мгновений злая сила, которая на этой грешной земле подстерегает нас на каждом шагу, может вмиг нас лишить не только этих одежд, но и, не дай Бог, самой жизни.
Внук задумался, а затем грустно сказал:
— Ты знаешь, дедушка, а ведь это действительно так … У одного из моих приятелей был японский мобильник, прямо чудо. Он им очень гордился и всем нам показывал, на что только эта трубка не способна. … И вот на днях, вечером, шел он по улице, с кем-то разговаривая. И тут внезапно напали на него сзади четыре подонка, сбили с ног и не только украли трубку, но так избили, что он сейчас лежит в больнице полуживой.
— Да, можно только ему посочувствовать, приятелю твоему, — вздохнул дедушка, затем добавил: — Вот видишь, внучек, ты сам сейчас подтвердил слова, которые по этому поводу сказаны в Священном Писании. Послушай.
Дедушка достал Библию и прочел: «Не собирайте себе сокровища на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут …».
— Как же это понимать? — улыбнулся внук. — Я что, должен свои одежды вложить в посылку и отправить на небо на хранение?
— Нет, совсем нет, — ответил дедушка, — ты не дослушал до конца. А дальше сказано вот что: «Ибо, где сокровища ваши, там будет и сердце ваше».
— Ну, дедушка, ты меня совсем запутал … Я вообще перестал понимать что-либо из твоих слов …
— Ну что ж, — промелькнула лукавинка в усах дедушки. — Уж если запутался, давай будем вместе распутывать … Подумай вот над чем: когда ты добровольно, со щедростью душевной отдашь ближнему твоему, у которого нет ни одной одежды, одну свою, что тогда будет испытывать ближний твой?
— Ну, думаю, обрадуется. Ему ведь хорошо, тепло станет… —
— Молодец, ты уже на верном пути, — тут же ответил дедушка. — А с тобой, в душе твоей ничего не произойдет в это время? -глянул дедушка в глаза внука. Тот задумался, затем как-то неуверенно проговорил:
— Ну, наверное, мне это будет приятно…
— Молодчина, — воскликнул дедушка. — Знаешь. Ты уже на одну ступеньку ближе к небу!.. Конечно же, ты, несомненно, надеюсь, будешь от такого милосердного поступка своего испытывать радость, такую радость, какую и при наличии ста одежд в твоем гардеробе никогда не испытаешь… Ты почувствовал чистейшую радость от того, что твоему ближнему теперь, как и тебе самому, хорошо, тепло, что через твой добрый поступок он, ближний твой, стал еще ближе тебе, и твоя радость теперь уже не одна твоя, а общая ваша радость, можно сказать, удвоенная радость. Ты обрел друга.
В глазах внука появилось какое-то новое выражение, которого дед раньше не видел. Подросток ничего не ответил, но уже с гораздо большим вниманием, чувствуя, что дед еще не все сказал, приготовился слушать. И действительно, дедушка продолжал:
— А теперь давай представим себе противоположное: ты уперся в своем себялюбии и ближнему твоему из твоих двух одежд ничего не дал, оставив его как есть нагим… Что за этим последует?
Внук молча ожидал, что ответит на свой вопрос сам дедушка. И дедушка вот что сказал:
— Если твой ближний — бедный, но честный, добропорядочный и богобоязненный человек, он обратится к Всевышнему и скажет: «Господи, прости его, ибо он не знает, что делает, и спаси, Господи, душу его».
Если же ближний — человек завистливый, он будет недобрым глазом глядеть на твои, милые тебе одежды, с которыми тебе так жаль расстаться… И его недобрые чувства незримо будут сопровождать тебя и днем, и ночью … И лишат тебя радости жизни.
Если этот ближний — душа воровская, он задумает зло, и в некий час, в который ты этого никак не ожидал, внезапно нападет на тебя, как это случилось с твоим приятелем, и лишит тебя не только твоих двух одежд, но, не допусти, Господи, и жизни самой…
Итак, имеющий две одежды при наготе ближнего твоего имеет вместе с ними постоянное душевное беспокойство, тревожный сон, неуверенность в завтрашнем дне, подозрительность к окружающим… Он лишен той человеческой радости, чистой, ничем не замутненной, какую имеет щедрая, любвеобильная душа. ..И в связи с этим я желал бы, чтобы ты узнал и понял еще одну чрезвычайно важную истину: эти две одежды, о которых мы сегодня с тобой рассуждаем, ты, конечно, считаешь своей собственностью: мол, мои — и точка! Что хочу, то я вправе сделать с ними, хоть в мусорный бак выбросить.
— А разве не так, дедушка? — удивился внук.
— Нет, дружок, все иначе. К счастью нашему… Скажи мне, кто в мире пребывает вечно?
— Ну, как ты мне рассказывал, Бог, конечно, — ответил внук, подумав при этом: «К чему это дедушка клонит? И какое это имеет отношение к моим двум одеждам?». Дедушка, словно угадав его мысли, вдруг сказал:
— И это, внучек, имеет самое прямое отношение к твоим двум одеждам. Если вечен только Бог, то все остальное в мире — Его творения, в том числе и я, и ты, и все по праву принадлежит Ему. Он только дает нам, людям, пока мы живы, право распоряжаться Его имуществом. Но распоряжаться мудро, праведно, честно. А это как раз и значит, что если в твоем распоряжении две одежды, а рядом -такой же, как ты, человек, которого Бог так же любит, как и тебя, но который обстоятельствами жизни лишен и одной одежды, поступи с доверенными тебе Богом двумя одеждами так, чтобы было хорошо и тебе, и твоему ближнему. На этом, дорогой мой, и стоит мир.
Задумался внук над словами старика и, ничего не сказав, покинул дедушкину комнату.