« Ради Бога оставьте его! Он же с приветом!» – говорили раньше о людях, склонных к абстрактным рассуждениям. А ныне азартно и бескомпромиссно с ними дискутируют о таких высоких категориях, как «национальная идея», «гражданское общество», «грядущая глобализация», «всемирное потепление» и т.д. Одновременно пережевывают никем не оспариваемые темы о роли России в исторических судьбах Дагестана, значении русского языка в процессе культурного возрождения народов Востока и формировании национальной интеллигенции…
В этом я ничего плохого не усматриваю. Только хотелось бы большей ясности в вопросе о миссии и о степени плодотворности общественной деятельности интеллигенции в современном мире. Однако в противовес М.Султанову-Барсову я не думаю, что круг забот и интересов подлинных интеллигентов следует сводить к энциклопедическому словарю, ибо это -узко, шаблонно, даже уничижительно.
С интеллигентностью связывают так называемые «светские манеры», опрятность в одежде, непременный галстук, очки, а еще лучше – пенсне и т.д. Над этим я не иронизирую. Мне приятны люди читающие, информированные, но не демонстрирующие знания и главное – не поучающие. Интеллигентный человек, если он подлинен, – ничего не навязывает, демократичен в обмене мнениями, не по- хамски упрям, способен признать превосходство другого, даже соперника…
Не все обладатели дипломов о высшем образовании, научных званий, высоких наград, не все лауреаты, включая государственную и даже Нобелевскую премии, – интеллигенты. Интеллигент – не регалии, а мера духовности, степень нравственности.
Важна еще и вот какая сторона вопроса: способность интеллигентного человека на конкретные поступки. Не по чьей-то подсказке, а по велению души. Два примера из прошлого. Русский этнограф Н.Н.Миклухо-Маклай (1846 – 1888) исследовал уклад жизни племен Юго-Восточной Азии. В ходе сложнейшей экспедиции он обнаружил жилища папуасов, но в докладе об итогах поисков умолчал об этом, предвидя возможность пленения и последующего рабства этого малочисленного племени. Таким образом, ученый не только лишил себя научных лавров, но и за счет своих личных сбережений оплатил расходы за «бесплодную экспедицию».
В свое время мало кто знал, а ныне и вовсе забыли и беспрецедентный подвиг уездного доктора А.Чехова, совершившего поездку на остров Сахалин, где прозябали каторжане, брошенные Богом и властями. По имеющимся мемуарным сведениям, Антон Павлович обследовал свыше тысячи больных, среди которых было много туберкулезников и сифилитиков. Известно, что и сам писатель был нездоров. И никто его не принуждал к этой рискованной во всех отношениях поездке. Совесть, сочувствие, сострадание… Антон Павлович был именно интеллигентом – подлинным, имевшим страждущую душу. Теперь бы за такой нравственный поступок непременно присудили Нобелевскую премию! А Антон Павлович не удостоился ни благодарности, ни почестей… К интеллигентности не готовятся, ибо она, интеллигентность, – врожденная, генеалогическая данность. Верю, это сознают если даже не все, однако же – многие…
У В. Белинского есть классическая статья «Литературные мечтания», есть мечтания и у М.Султанова-Барсова, но философского, т.е. всеобъемлющего характера. В частности, он мечтает о той поре, когда в Дагестане родится «читаемый философ», появятся наконец-то «востребованные авторы», «философски состоятельная публицистика», философские романы и т.д. Видимо, именно в таких случаях и разводят руками: «И мы бы были рады…».
Рассуждает М. Султанов-Барсов и на политические темы. Причем весьма решительно. «Благо республику сейчас возглавляет философ, -констатирует он,- и что-то сдвигается с мертвой точки». Да, позитив ощутим, но, думаю, не только потому, что президент – философски образованная личность, а потому, что Муху Гимбатович имеет большой организаторский опыт, накопленный на многолетней комсомольской и партийной работе. А КПСС в лице ее лучших, честных представителей была подлинно народной партией, партией для людей. Любопытен и дальнейший ход суждений М.Султанова-Барсова: «Какой участок политического курса, проводимого им (т.е. президентом. – К.А.) в жизнь, интеллигенция лоббирует?» А какие же истины должна и могла бы она (интеллигенция) лоббировать? Признаюсь, я до сих пор не постиг истинное содержание, смысл слова «лоббировать», но почему-то думается, что оно родственно понятию «лавировать». Ну какой же он интеллигент, если лавирует? Но наш наставник в лице М.Султанова-Барсова крут и прямолинеен (вспомним «однозначно!» В.Жириновского) и нещадно журит нашу провинциальную интеллигенцию за пассивность. «Из-под носа дагестанских интеллигентов нувориши крадут даже тротуары, а интеллигенты молчат, словно воды в рот набрали, – сетует он. -Застраивают центр столицы неизвестно чем, уродуют рекреационную зону Каспия, но интеллигенты молчат, и многие из них, как партизаны (при чем тут партизаны?), куски для себя выискивают… интеллигенты в маршрутном такси и редко в троллейбусе побурчат (подчеркнуто мной.- К.А.), критикуя власть и мафию, а доехав до своей остановки, которых уже почти не осталось в Махачкале, спешат домой к своим семьям, скудному чаю и экранам телевизоров…». А что, Магомед, плохого в том, что они, интеллигенты, после рабочего дня возвращаются в свои семьи? Или же они в красных повязках должны стоять в переулках, на пешеходных переходах, может, и подворные обходы совершать? «Да если бы наша сегодняшняя интеллигенция соответствовала основным принципам (подчеркнуто мной. – К.А.) количества и качества общественного авангарда, то уже давно в республике были бы сняты проблемы с религиозным экстремизмом и терроризмом, глобальным казнокрадством и т.д.». Во-первых, кем выработаны, утверждены эти основные принципы? Разве есть какой-то узаконенный кодекс обязанностей, которым неукоснительно должен следовать интеллигент? В этой связи всплыло в памяти ироническое замечание Расула Гамзатова: «Если бы Антон Павлович занимался перевоспитанием Пришибеевых, то Россия не имела великого Чехова…». Ясно ведь – каждому свое: и в общественном, и в творческом смыслах.
Сказанное выше и М. Султановым-Барсовым, и мной не столь существенно. Ведь есть принципиально важный аспект обсуждаемой темы. Я ее вижу в срезе «Власть и художник». Тема эта имеет исторические корни – от древности до наших дней. Здесь и короли, и падишахи, и генеральные секретари, и президенты, и бесправные писатели, и живописцы, и композиторы, и артисты, и ученые, и конструкторы…
Привлекло мое внимание высказывание А.Герцена: «Интеллигенция первая освящается восходящей идеей, и первая побивается грозой». Если я правильно понял цитируемый тезис, то речь идет о незащищенности и жертвенности интеллигенции. Разве не тому подтверждение подвиг декабристов, народников, отчасти и просветителей?!
Власти предержащие во все времена к интеллигенции – научной и литературной в особенности – относились высокомерно. Так, выдающегося просветителя, поэта-реформатора В.К.Тредиаковского, как мальчишку, побивал кабинет-министр, некий Волынский. «Тредиаковский был жертвой самовластия», – пишет Юрий Нагибин в книге «Поездка на острова» (Москва, 1987). Даже о великом М.Ломоносове государь Павел I высказывался насмешливо: «Ничего путного не изобрел, только казну разорил». Любопытен и следующий факт: реакционный министр внутренних дел России, граф Дмитрий Толстой (дальний родственник Льва Николаевича) подал докладную Александру III, что необходимо сослать или заточить в монастырь Льва Николаевича за его статьи (полагаю, что речь шла о статьях «Не могу молчать!», «Не убий…»). Царь ответил: «Прошу Вас Толстого не трогать. Я вовсе не намерен делать из него мученика и тем обратить на себя всеобщее негодование. Такой же тактики по отношению к Толстому придерживался и Николай II» (Н.Н. Гусев. Два года с Л.Н.Толстым. Статьи, литературные мемуары, Москва, 1973).
А как же жила интеллигенция при Советской власти? Зажато, в атмосфере недоверия и отчужденности. Вдумайтесь в определение «рабоче-крестьянская власть». Правда, иногда упоминалась и «народная интеллигенция». Но это было лишь жестом, лукавым похлопыванием по плечу, игрой в братство. Парадоксально, но факт: недоверие к интеллигенции, исходящее изначально не со стороны каких-то вольношатающихся охломонов, а со стороны самих вождей революции, руководителей Советского государства. Сам Ленин назвал интеллигенцию «сентиментальными хлюпиками», Бухарин – «любимец партии» и ее главный теоретик – писал: «Да, мы будем штамповать интеллигентов, как болты в заводских цехах», т.е. сколотим массу людишек без лиц и прав, без голоса и мнения. Словом, к интеллигенции относились, как к бесполезной прослойке, создающей сложности при «фронтальном строительстве социализма». Именно Ленину принадлежит жесточайшая фраза: «…революцию в белых перчатках не делают!», то есть: кровь – неизбежна, и людские жертвы оправданы.
М.Горький, оказывается, вспоминал: на заре революции Ленин предупреждал его, что в ответственные моменты истории интеллигенция ведет себя не как «мозг нации», а как «говно нации».
М.Горькому, напоминавшему в своих «Несвоевременных мыслях» о том, что революция должна иметь мораль, и она не может олицетворять только насилие и жестокость, Сталин пригрозил: «Русская революция ниспровергла немало авторитетов… Их, этих громких имен, отвергнутых революцией, – целая вереница. Мы боимся, что Горького потянуло туда, в архив. Что ж, вольному воля… Революция не умеет ни жалеть, ни хоронить своих мертвецов…».
Л.Троцкому принадлежит ярлык «попутчики», который в политической расшифровке значил: «Ты сегодня наш союзник, а завтра можешь стать и врагом». В упомянутых выше «Несвоевременных мыслях» М.Горького читаем: «Г.Зиновьев сделал мне «вызов» на словесный и публичный поединок. Не могу удовлетворить желание Г.Зиновьева – я не оратор, не люблю публичных выступлений, недостаточно ловок для того, чтобы состязаться в красноречии с профессиональными демагогами (1918г.)». Именно Г.Зиновьева считают повинным в отъезде из России Ф.Шаляпина, в отказе В.Маяковскому в поездке в Париж (1929г.), что пролетарским поэтом было воспринято как политическое недоверие к себе. Известно, что именно этот отказ и стал одним из основных мотивов его самоубийства.
В 20 – 30-е годы минувшего века правящей силой в руководстве литературным процессом была РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей) во главе с Л. Авербахом – дельцом в творческих делах и преуспевающим, напористым горлопаном. Он имел неограниченную власть, ибо приходился племянником председателю ВЦИК Свердлову и тогдашнему начальнику НКВД Г.Ягоде. Вот он безбоязненно и организовывал травлю таких талантливых писателей, как М.Шолохов, Д.Фурманов, А.Платонов и др. Травили даже М.Горького, более того – он был обложен чекистами.
Дошло до нравственной пошлости: все взваливать на Сталина, однако же при нем, но с подачи А.Жданова в июле 1946г. было обнародовано Постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград»», в котором А.Ахматову и М.Зощенко обозвали подонками, пропагандистами буржуазной морали, развращающей советскую молодежь.
Старшим поколениям памятна серия встреч Первого секретаря ЦК КПСС Н.С.Хрущева с творческой интеллигенцией страны (начало 60-х годов), в которых жесткой, безапелляционной критике был подвергнут роман «Не хлебом единым» В.Дудинцева. Глава Советского государства писателей назвал «солдатами партии», отчитал И.Эренбурга за идейные колебания в публицистике, Е.Евтушенко – за симпатии к абстракционизму, В.Некрасова – за заметки «По обе стороны океана» и др.
Подобного рода «руководящие реляции», исходящие от центра, в республиках и автономиях воспринимались как приказ к неукоснительному исполнению. Эту атмосферу образно охарактеризовал азербайджанский прозаик и киносценарист Анар: если там (т.е. в центре) стригут ногти, то здесь (т.е. на местах. – К.А.) отсекают пальцы…
Все было сложно, запутано – журили, а то и нещадно казнили, «добиваясь правды и справедливости». Все же как положительный момент надо отметить: партийное и государственное руководство страны в большинстве случаев рассмотрение творческих инцидентов поручало (можно сказать, и доверяло) самой интеллигенции. Вопрос другой: как же она, интеллигенция, вела себя? Всегда ли хватало мужества отстаивать правду, заступиться за коллегу, которого знал десятилетия, талантом которого восхищался еще вчера? Чаще – нет. Несколько горьких примеров. В июле 1946г. было обнародовано Постановление ЦК ВКП (б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград» Документ этот был совершенно неожиданным и вызвал кривотолки в определенных кругах.
«Верхами» было решено вести разъяснительную работу. С этой миссией в Ленинград прибыл К.Симонов, выступил резко, с изобличающим пафосом. А.Ахматова и М. Зощенко были исключены из рядов Союза писателей СССР, что значило запрет на издания, лишение всяких ( и так мизерных) благ – вплоть до путевок в Дома творчества.
М.Зощенко был медицинским работником, но его не допустили даже к дежурству на «скорой помощи», а А.Ахматовой разрешили переводить вьетнамскую поэзию, чтобы не подохла с голоду… А К.Симонов – лауреат Сталинской премии и любимец вождя! – если даже не отважился заступиться за «провинившихся» коллег, мог ведь хотя бы замолвить доброе слово… И еще. После публикации за рубежом романа «Доктор Живаго» встал вопрос о лишении Б.Пастернака советского гражданства. На писательском собрании в Москве 57 членов творческого Союза проголосовали «за» столь жесткий приговор!..
Зависть – разве только в писательской среде? Все ли было безупречно в науке с позиций нравственности? Вспомним противостояние академиков Вавилова и Лысенко. Победил лжеученый Лысенко, и был уничтожен (расстрелян) основоположник и неистовый защитник генетики Вавилов…
Разного рода инсинуаций немало и сегодня. Вероятно, они осуществляются изощреннее…
Получается так, что меня волнует только происшедшее там – вдали «от нашего двора». Это вовсе не так. Незаживающей раной остается в моей душе трагизм судеб Э. Капиева, Б.Астемирова, Р.Нурова, А.Тахо-Годи, Г.Гаджибекова, Т.Бийболатова, Ю.Шовкринского, ведь в их «делах» виноват был не столько Центр, сколько «свои» соратники, собутыльники, сослуживцы, односельчане, соседи и т.д. Горько, но факт: в 30-е годы минувшего века осознанно, прицельно была уничтожена или искалечена интеллектуальная и нравственная элита дагестанской интеллигенции. Мне кажется, что мы, последующая генерация, не в состоянии восполнить те во времени дальние потери. Нас много, но мы – другие. И не думаю, что лучшие…
Вспомним статью М.Горького «С кем вы, мастера культуры?», в которой ставился вопрос о выборе: пойдет ли интеллигенция за Советами, будет ли верна идеалам революции? Известно, для Маяковского, Блока, Брюсова, Есенина, Д.Бедного такая дилемма принципиально не возникала… А теперь, три года тому назад, главный редактор «Литературной газеты», талантливый прозаик и публицист Юрий Поляков выступил с запальчивой статьей «Зачем вы, мастера культуры?» (ЛГ, 20 – 26 июля 2005г.) Основной мотив статьи таков: «Интеллигенция же должна начать с искупления собственных грехов перед страной…», выходит, пора покаяться? Перед кем? И конкретно – за что?
P.S. Когда я уже поставил точку под своей статьей, в «Литературной газете» (2-8 апреля 2008г. № 14) появился публицистический материал «Мы, народ…» Андрея Столярова (Санкт – Петербург ). Вот раздел «Мы и они»: « Они живут в элитных квартирах по двести, триста и больше квадратных метров. Мы – в стандартных многоэтажках, где отключают то воду, то электричество…». «Они – это элита, мы – это народ…». Заговорили и о сословии «новой буржуазии». Более того, один из участников дискуссии выдвинул идею о необходимости «создавать национальную аристократию» (подчеркнуто мной. – К.А.) В частности, А.Столяров считает предпочтительным формирование национальной интеллигенции. «Потому что, разумеет он, интеллигент – «это образованный человек с больной совестью», то есть человек, которому плохо, когда плохо другим. Этим он принципиально отличается от аристократа. Аристократ спокойно спит, когда вокруг нищие и голодные. Подумаешь – ведь это «простой народ». А интеллигент мучается оттого, что мир устроен несправедливо. Аристократ служит власти, которая в свою очередь поддерживает его привилегированный статус. Интеллигент привилегий не ищет и способен на бескорыстное следование идеалам. Аристократ считает себя образцом, – тем, кому низшие сословия должны подражать. Интеллигент стремится стать лучше сам…». Но кому нужен он – «лучший?» Какой с него толк? Бизнесмен гораздо полезен – он имущий, хотя весьма туманно, каким образом эти вчерашние дельцы вошли в когорту влиятельных персон. А интеллигенция остается за оградой дагестанского Белого Дома, хотя и среди этой элиты также есть меченые, т.е. свои. Ведь живуч закон расслоения общества: богатые – бедные, наш – не наш, свой – чужой. Витает сердитый вопрос: «Доколь?», и слышен басовитый ответ: «Чего жужжишь, интеллигентик?»
