Дате, которая до сих пор оставалась в тени, был посвящена прошедшая во вторник в Национальной библиотеке имени Р.Гамзатова встреча. 137 лет назад 4 февраля в Медине умер человек, которого знал весь мир, — имам Шамиль.
Кавказская война была в самом разгаре, когда в Париже с аншлагом шла пьеса «Шамиль». Об этом человеке много писали при жизни и пишут до сих пор. В поиске общего знаменателя в отношении к мировоззрениям и поступкам имама Шамиля историки, политики, литераторы систематизируют факты и воспоминания, переоценивают свидетельства очевидцев.
Каждая новая встреча — возможность сопоставить мнения и обнаружить истину.
— Он сдался, потому что был мудрым. Если бы погиб, сказали бы, что был фанатиком,- известному кавказоведу Хаджи- Мураду Доного, который вел вечер памяти имама Шамиля, приходится оппонировать часто. — Не было у Шамиля стремления к роскоши, для него самая большая роскошь — это семья и книги.
Во время посещения Публичной библиотеки в Санкт-Петербурге имаму показали стопку книг на 20 языках мира. Когда Шамиль поинтересовался, о чем они, ему ответили: «Все эти книги написаны о Вас».
Вслед за другими исследователями Кавказской войны ученый, автор книг об этом периоде истории Дагестана Х.- М. Доного утверждает:
— Величие этого человека не в том, что он махал шашкой, а в том, что в напряженный момент ему удалось создать Имамат со всеми атрибутами государства. Прожив такую жизнь, окончил ее он на кладбище, где похоронены великие люди мира.
Среди неизученных периодов жизни имама Шамиля и время, проведенное в Османской империи. В этой стране до сих пор поклоняются великому кавказцу. В Турции действует Фонд имени Шамиля, технический лицей и многие школы носят имя имама. В Стамбуле прогуливался по проспекту им. Шамиля доктор филологических наук А.М.Муртузалиев. Он уже много лет собирает материал о турецких потомках имама. Собравшиеся узнали от Ахмеда Магомедовича много подробностей о семье Шамиля.
Потомство на чужбине имели два сына имама — Газимагомед и Мухамад-Камиль. Многие потомки Шамиля не сочетались браком, потому что не было достойной им пары. В семьях потомков прославленного кавказца с почетом хранятся реликвии: визитные карточки, четки, флаг и другие вещи, принадлежавшие Шамилю.
Свидетелем того, как составлялось псевдозавещание Шамиля, был доктор филологических наук С.М.Хайбулаев. Насколько это было оправдано — предстоит еще оценить. Причастен к этому был и Д.М.Магомедов.
Один из портретов Шамиля, выставленных в День памяти в конференц-зале, был подарен библиотеке именно Дибиром Магомедовичем. Еще один черно-белый портрет во весь рост Национальная библиотека им. Р.Гамзатова получила в дар от читателя из Кизилюрта. А рядом величественное изображение имама кисти Малагитинова из Всемирного фонда Шамиля.
Частные коллекции играют не второстепенную роль в заполнении белых пятен в истории Кавказской войны. С любопытством было воспринято письмо паломника из коллекции Н. Магомедханова, описывающее день смерти и похороны имама: Шамиль умер, влюбленный в Аллаха, положив голову на колени шейха Гусейна… «Эмир Мекки издал указ, чтоб его почитали».
Имена участников вечера памяти можно было увидеть на обложках книг об имаме, составивших представительную экспозицию «Эхо Кавказа», среди которых и А.Х.Рамазанов.
Зал живо участвовал в обсуждении, замечания с мест прокомментировал вице-президент Всемирного фонда Шамиля Магомед Эльдаров.
Продолжая тему, разрабатываемую Патимат Тахнаевой, он предложил написать отдельную монографию о женщинах Кавказской войны. Неоднозначность в отношении к Кавказской войне не преодолена до сих пор.
Молодой исследователь Зураб Гаджиев так определил границы черно-белых полос в восприятии имама Шамиля: в 20-е — 34-е годы он хороший, с 1934 по 1941 он «ухудшился», в
41-м для поднятия патриотизма наряду с именами русских полководцев вспомнили и местных героев, в том числе и имама Шамиля, в 1947-м возвращается негативное отношение к имаму, с 1950 по 1956 — он совсем «плохой», и это отразилось даже в «Очерках истории Дагестана»…
— Пока не будет история писаться на собственных источниках, она будет недостоверна, — уверен молодой историк.
Читать с осторожностью русских авторов призвал и сам Доного, а книгу Чичагова в части толкования фактов назвал даже вреднейшей.
— С какой радостью воспринимаешь возможность говорить правду о Шамиле, — одобрил дух свободы Махач Магомедов, еще в 9-м классе слышавший, как поносят Шамиля, а потом в 1956 году в МГУ ставший свидетелем реабилитации имама и сам занявшийся исследованием этой темы.
Ученые, собравшиеся
5 февраля в Национальной библиотеке им. Р.Гамзатова, преподнесли внушительную стопку своих книг заведующей отделом Б.М.Меджидовой, и сидевшие в зале, как когда-то Шамиль, задались вопросом: о чем они. О нашей истории. В истории Кавказа много белых пятен, дагестанская интеллигенция стремится их заполнить.
