– Откуда родом Магомед Ахмедов? Как учился? С самого детства мечтал стать писателем?
– Родился в селении Гонода, что в Гунибском районе, в семье колхозников. Учился в местной школе хорошо, даже претендовал на золотую медаль, правда, математика чуть-чуть подвела. До сих пор с благодарностью помню своих учителей. Авторитет учителя, особенно в сельской местности, в то время был настолько высок, что он воспринимался чуть ли не «полубогом». Когда учитель проходил по улице мы, сельские ребятишки, аж вытягивались. Еще в школе начал писать стихи, они даже печатались в районной газете. Но одним своим ранним произведением горжусь всю жизнь. В 14 лет я написал стихотворение «Умирает горный тур», которое посвятил памяти нашего легендарного поэта Махмуда. В основе стихотворения были мои детские впечатления о смерти горного тура. В глазах умирающего прекрасного животного я увидел застывшие слезы. Мне подумалось, а не такой же пулей был убит Махмуд? Своеобразной фабулой стихотворения явился вопрос: а почему же всегда и во все времена красота и талант – под прицелом? Видимо, мне удалось затронуть какие-то сердечные струны моих земляков, потому что это стихотворение стало песней и поется до сих пор.
В пору моего детства не было такого количества телеканалов, Интернета, поэтому много информации получали «вживую» – местные аксакалы рассказывали нам, детям, сказки с интересными сюжетами, всякий раз останавливаясь на самом интересном месте, чтобы в следующий вечер продолжить повествование. Я записал аж 10 тетрадей этих сказок, жаль, что они затем потерялись. Много впечатлений подарила мне моя бабушка, которая замечательно пела народные песни.
Еще до поступления в Литинститут им. Горького в Москве я уже печатался в республиканской газете, журнале «Горянка». Благодарен писателям Мусе Магомедову, Фазу Алиевой, Омар-Гаджи Шахтаманову, которые в пору моего становления морально поддержали меня, по-доброму отозвались о моих первых поэтических опытах. Конечно, это не могло не вдохновить меня заняться литературным творчеством профессионально. Первым шагом на этом пути, на мой взгляд, должно было стать поступление в Литературный институт. И вот я в качестве победителя первого тура был приглашен в эту литературную Мекку. Но проблема состояла в том, что для поступления в вуз необходимо было иметь двухгодичный стаж работы, чего у меня не было. Но, на удивление, я был принят, видимо, впервые за историю этого вуза, но по ходатайству моего будущего руководителя творческого семинара Александра Алексеевича Михайлова, прекрасного человека и педагога. Убежден, что в вуз, который, образно говоря, выпускает «инженеров человеческих душ», нужно было принимать именно с этим условием, а именно со знанием жизни, опытом работы в трудовом коллективе.
Символично, что при поступлении в вуз мне выпала удача писать сочинение по теме, сходной с темой сочинения на выпускных экзаменах в школе. А называлась она так: «Свободолюбивая лирика Пушкина». В этом сочинении я процитировал многие стихотворения великого поэта, расставив знаки препинания по-пушкински. Таким образом Пушкин – моя путеводная звезда в жизни и в творчестве.
Закончив институт с отличием в 1979 году, вернулся в Дагестан. Свою трудовую деятельность начал в качестве младшего редактора в Дагкнигоиздате. Позднее Расул Гамзатов пригласил меня в Союз писателей оргсекретарем, таким образом 6 лет я работал у него помощником. Затем снова Москва, и 10 лет жизни в столице, как говорится, на «вольных хлебах», подрабатывал в издательствах, готовя рецензии на рукописи различных авторов. Это была хорошая профессиональная школа. В Москве я подружился с тогдашним поэтическим бомондом.
– О чем сейчас важнее писать – о внутренних человеческих страданиях или любви к Родине?
– У каждого писателя и поэта есть свои тайны, свои предпочтения, наконец, свои способности. Но, на мой взгляд, художник, который чувствует себя хорошо, когда его народу плохо, не может называться истинным выразителем его чаяний. Классическая дагестанская поэзия, начиная с Махмуда, Омарлы Батырая, Ирчи Казака, Етима Эмина, Сулеймана Стальского, Гамзата Цадасы и других, всегда была барометром, определяющим душу народа. Песни, которые они пели, не были во славу кого-то, а во имя счастливого будущего своего народа. В их произведениях угадывалась тоска по счастью. Они воспевали мужество, верность, любовь к Родине, женщине. Все это, как живительная кровь, пропускалось через их сердца. Эти художники не думали о себе, они стояли на защите оскорбленных и обездоленных. И люди откликались. Поэтому мы их называем классиками, поэтому мы их перечитываем, открываем их творчество снова и снова. Чувство родины, как сказал А.Блок, определяет чувство пути поэта.
У истинных художников есть что-то мистическое или космическое… Они умеют предсказывать будущее. К примеру, многие поэты чувствовали распад Советского Союза. Борис Пастернак говорил: «Мало пишите о смерти, стихи мстят». Михаил Лермонтов в 18 лет напишет: «Настанет год, когда с царя корона упадет…». Владимир Маяковский лишь на год ошибется с началом революции 1917 года, когда скажет: «Нагрянет 16-й год…».
– А может ли плохой человек быть хорошим поэтом?
– Когда-то А.С. Пушкин в «Маленьких трагедиях» сказал, что «гений и злодейство-вещи несовместные…». Во всех случаях художник должен сохранить собственную душу и оставаться добрым человеком, умеющим прощать. Конечно, прощать ошибки, а не предательство. Но мы сегодня нередко предательство прощаем, а за ошибки мстим.
– Д.С.Лихачев сказал: «Ум и доброта – это мудрость, а ум без доброты – это хитрость…».
– Нам надо чаще прислушиваться к нашим «духовным отцам». Все ответы на все вопросы даны в произведениях классиков. Стремительно возвращаются все герои Н.А. Некрасова. Его знаменитый вопрос: «Кому на Руси жить хорошо?» – актуален, как никогда.
– Кажется, у тебя вышло 15 книг. Какую считаешь самой важной для себя? Быть может, даже любимой?
– Книги, как дети, любимые все. В прошлом году у меня вышла книга «Поэт». Там есть проза, стихи, поэмы, краткостишья. В ней поднимаются такие темы: «Поэт и Родина», «Поэт и народ», «Поэт и царь», «Поэт и Всевышний». Я писал эту книгу 10 лет, я ее выстрадал, и мне за нее не стыдно.
– Раскрой секрет: зачем ты пишешь? Как? Заставляя себя? Или все-таки радостно, вдохновенно?
– Это вопрос вопросов. Когда возникает вопрос «Зачем…», то значит в этом есть какое-то предназначение. А заставлять себя по плану писать равноценно тому, что жить с нелюбимой женщиной, говорить ей лживые слова о любви.
А радостное и безмятежное состояние редко посещает писателя. Вдохновение – это то, без чего художник не состоится. Пушкин писал: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать…». А разве Лермонтова не посетило горестное вдохновение, когда он на смерть Пушкина написал свои бессмертные строки «Погиб поэт, невольник чести, пал, оклеветанный молвой…». Идет вечная борьба между головой и сердцем, научно выражаясь, между рациональным и иррациональным.
Вдохновение – это миг счастья для художника. Но вдохновение и талант нужно внутренне поддерживать. Если ты невежественный человек, то о каком вдохновении можно говорить? Образно говоря, посадил дерево, то поливай его, ухаживай за ним. Тогда будет свой стиль, свой почерк, какими обладают Расул Гамзатов, Фазу Алиева.
– Кто сегодня герои произведений наших современных писателей?
– Начну опять с классиков. Лермонтов через образ Печорина показал целый пласт тогдашнего общества, то же самое сделал Пушкин в образе Онегина. Современная русская литература осталась без героев. Я имею в виду в первую очередь так называемую авангардистскую литературу, которая не имеет ни души, ни родины. Современные представители неокубизма и неофутуризма прячутся за «измами», потому что писать не могут. Этим бездарностям надо как-то удивить мир. Когда рушится государственность, всегда кричат: «Не нужен Пушкин, с корабля современности его!» То же самое происходит с Жуковым, Петром I и другими великими людьми. А ведь без прошлого нет художника, нет человека вообще. Мне лично более близок Юрий Поляков, а не Виктор Ерофеев.
Да, мы расстались почти 20 лет назад с единой, как монолит, идеологией, появилось немало сторонников «вестернизации» страны, теряем нашу общинность, коллективизм, то, чем всегда была сильна наша страна. Российские, в том числе дагестанские, писатели растерялись.
В нашей республике стало утрачиваться чувство общедагестанского единства. Поэтому героями произведений становятся не самые лучшие представители общества. У нас в Дагестане нет до сих пор хорошего исторического романа, нет исторических рассказов, исторических миниатюр. А ведь именно с этого начинается воспитание молодого поколения в духе любви к родине. Но мне верится, что дагестанская литература вернется в русло своих традиций – сейчас она находится в раздумьях. Нам нужен сегодня здоровый консерватизм.
Нам есть с кого брать пример в современной русской литературе. Это, к примеру, Валентин Распутин, Василий Белов. На 70-летии Распутина, выступая, я привел слова Пушкина: «Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, и назовет всяк сущий в ней язык…». Великий поэт понимал и принимал Россию в ее многозначности и хотел звучать на всех языках. Достаточно сказать, что «Руслана и Людмилу» прекрасно перевел на аварский язык Гамзат Цадаса.
– Можно ли назвать писателя духовным правозащитником?
-Ты очень точно выразил в своем вопросе предназначение писателя. Спасибо.
Духовными правозащитниками в самом прямом смысле были и Александр Солженицын, и Дмитрий Лихачев. Вспомним «Письма о добром» Лихачева. Каждая глава-письмо говорит о нашей жизни с ее лицевой и теневой сторонами и, самое главное, как нам вести себя в той или иной ситуации.
На самом деле, а что мучает душу человека? В первую очередь – несправедливость, бюрократизм, унижение человеческого достоинства, лень, невежество, непрофессионализм. Человек ищет защиту своей души. И вот ему попадается хорошая книга, где он находит ответы на многие волновавшие его вопросы.
– Можно ли говорить, что у нас восстанавливается религиозное сознание народа?
– Думаю, что да. Возрождение православия и ислама является условием возврата нашей страны к своим духовным ценностям. Предназначение религии – делать человека чище и прекраснее. Есть в исламе понятие «ванатыйя» – нетерпимость к крайним взглядам, насилию, одним словом, к экстремизму. Суры Корана, хадисы Пророка повествуют об этом. К этому же призывает нас настоящая литература. Но, чтобы в полной мере вернуть людям религиозное сознание, должно пройти не одно поколение. Сразу же после многих лет атеизма осуществить эту задачу не просто. А с другой стороны, религия – дело интимное, таинственное. Очищение – путь долгий и тернистый.
– Обращаешься ли ты к Богу в своих произведениях?
– После возвращения два года назад из Хаджа написал поэму «Арафат». В ней я в поэтической форме постарался отобразить свои впечатления от увиденного. Я был потрясен, когда на горе Арафат 5 миллионов человек, обернутые двумя кусками савана, воздавали хвалу Всевышнему. Здесь не было ни начальников, ни подчиненных, все были одинаковы в своей наготе. Нам как бы напоминают, что ты приходишь на землю голым и таким же уйдешь. В поэме есть обращение к Богу, мольба, молитвы – все то, что прочувствовано мной в святых местах ислама.
– Сегодня ученые говорят о вырождении как русского, так и национальных языков. Согласен ты с этим?
– О вырождении языков нельзя говорить, пока люди пишут и читают на каком-либо языке. Русский язык – великий язык. Его можно засорять, но русская классика «обезопасила» его от всего наносного, вредного. Это тот сундук, из которого всегда можно вытащить Пушкина, Лермонтова, Толстого, Достоевского, Гоголя. Когда-то Валентин Распутин сказал: «Если бы Пушкину пела песни не Арина Родионовна, а современные певцы, то получился бы Дантес».
Что касается национальных языков, то нас губит «неродное» отношение к родным языкам. 1-2 часа на изучение родных языков – это мало. Недостаточно только разговаривать на этом языке, чтобы его сохранить, надо еще создавать литературу на нем. В этом огромна роль писателей. Они – хранители очага родной речи. Они лучше, чем кто-либо, знают, где этот оберег родного языка. Ведь язык – это не просто слова, это душа, характер народа. Недавно мы проводили совещание молодых писателей. Оказалось, что из 50 литераторов 27 пишут на русском языке, причем на плохом русском языке. Мое мнение: так лучше пусть они пишут на плохом национальном языке, чем плохо на русском. Но где же взять таких талантов, как Эффенди Капиев, который, будучи национальным писателем, прекрасно писал на русском языке? Николай Гумилев сказал: «Словом останавливали солнце, словом разрушали города». Я бы добавил, что душу можно разрушить пренебрежительным отношением к родному языку.
– В нашей газете периодически поднимается проблема фальсификации истории. Вот недавно по этому поводу высказались ученые- обществоведы как «левой», так и либеральной ориентации. К примеру, твоим односельчанином, земляком является один из самых известных наибов Шамиля – Магомед-Эмин Гонодинский. Известно, что деятельность имама и его наибов сегодня стараются пересмотреть с современных позиций. Как ты относишься к попыткам политиков переписать историю под свои нужды?
– Ты понимаешь, какая история, народ обмануть нельзя. Он знает цену каждому деятелю прошлого. Я хочу написать героическую драму о Магомед- Эмине Гонодинском – одном из самых влиятельных и преданных имаму Шамилю наибов. Он вплоть до 1865 года по заданию Шамиля возглавлял борьбу адыгейских племен против царских войск. Приятно отметить, что принято решение в столице Адыгеи – городе Майкопе назвать одну из улиц именем нашего земляка.
Но нам сегодня недостаточно бить себя в грудь и хвалиться своими предками, а сделать надо что-то самим, чтобы и нами гордились. История делается каждым человеком. Мы, дагестанцы, можем гордиться тем, что никому и никогда не удавалось «вбить клин» между нашими народами, у нас никогда не было распрей на национальной почве. Это наше общее достояние. Дагестан может гордиться высоким уровнем политической культуры, основанной на джамаатском мышлении. Джамаат – это прообраз гражданского общества, о котором сегодня так много говорят. По сути дела, Дагестан – единый джамаат, единый организм, в котором все части тела нужны и важны, чтобы организм не давал сбоя. Мы всегда были выше, как наши горы, всякой национальной исключительности и кичливости. Это, если хотите, наша национальная идея.
– Что ты понимаешь под понятием «государственное сознание», и нужно ли оно нам?
– Несомненно, нужно. Согласен с теми политологами и общественными деятелями, которые считают, что подобное мышление скажется положительно на всем: литературе, музыке, культуре речи, экономике, борьбе с коррупцией, преступностью. Другое дело – мы, деятели культуры, должны способствовать процессу «очеловечения» государства, то есть, чтобы оно больше своих функций передавало обществу, которое сможет более эффективно их реализовывать. Пример с джамаатом я уже приводил. Мы должны чувствовать, что живем в государстве, которое о нас заботится, создает условия для раскрытия наших способностей. И еще. Я не разделяю понятия «государственное сознание» и «гражданское сознание». Конкретный пример. Когда Батыраю запретили петь и назначили штраф за ослушание, простые люди собирали деньги, чтобы выплатить это денежное наказание, дабы услышать слово Батырая. Скажу так: государственное сознание делает человека личностью ответственной. Именно чувство государственного сознания подвигло автора бессмертной комедии «Горе от ума» Александра Грибоедова подчиниться просьбе царя и поехать послом в Тегеран на свою погибель, хотя ему хотелось заняться литературным творчеством.
– Несколько блиц-вопросов. Читая какую книгу, ты радовался больше всего?
– Над героями «Мертвых душ» и «Дон Кихотом» смеялся взахлеб.
– Чего ждешь от дагестанских авторов в новом году?
– Жду новых поэтических книг, в которых будут достойные стихи.
– Знаю, что у тебя много друзей среди российских писателей. Кого из них уважаешь? Кого считаешь своим кумиром, а может, учителем?
– Учителем моим является Александр Михайлов – руководитель творческой мастерской в Литинституте. Люблю поэзию Александра Пушкина, Михаила Лермонтова, Александра Блока, Сергея Есенина, а также поэтов второй половины XX века – Владимира Соколова, Олега Чухонцева, Анатолия Передреева, Юрия Кузнецова, Николая Рубцова.
– Какие чувства должны вызывать твои книги – радовать, «сжимать кулаки», гневаться, размышлять?
– Размышлять.
– Какие газеты, журналы читаешь?
– «Литературную газету», «Литературную Россию», толстые журналы – «Новый мир», «Октябрь», «Знамя», все дагестанские газеты и журналы.
– Какие чувства у тебя вызывают программы дагестанского и вообще российского телевидения?
– Разные. К дагестанскому телевидению у меня особых претензий нет – есть серьезные аналитические программы, правда, с «развлекаловкой» перебор. Что же касается центральных телеканалов, то здесь меня возмущает засилье «чернухи», криминала, сцен насилия. Из канала в канал перекочевывают одни и те же лица. Не нравится «копание в чужом белье». Одна отрада – каналы «Культура» и «Звезда».
– В чем главная проблема современных дагестанских молодых писателей?
– К сожалению, они не чувствуют себя людьми значимыми, личностями. Омар-Гаджи Шахтаманов говорил: «Если в молодые годы за твоим конем не поднималась пыль дорог, то в старости никто не поверит, что ты был всадником». Нет личностного отношения к происходящему, не создаются произведения что-то вроде современного «Облака в штанах». Есть опасная и тревожная тенденция завидовать чужим успехам. К счастью, меня лично это зло миновало. Радуюсь чужим творческим находкам, как своим.
– Если предложат «высокую должность» чиновника, сможешь бросить литературное творчество?
– Вряд ли кто предложит (смеется). Никакая должность не заставит настоящего писателя бросить любимое дело. Александр Блок сказал: «У поэта нет карьеры, у поэта есть судьба».
– Есть ли у тебя политические взгляды?
– Когда-то Сальвадор Дали в разговоре с Гарсиа Лоркой сказал, что «политика, как рак, съедает поэзию». А вообще по своим убеждениям я государственник. На недавней встрече с творческой интеллигенцией Дагестана новый полпред Президента РФ в Северо-Кавказском федеральном округе Александр Хлопонин сказал, что если в стране культура не будет чувствовать себя нормально, то нельзя ждать успехов ни в экономике, ни в политике. Согласен с ним. Руководство республики во все времена поддерживало наш Союз писателей. Так было при Магомедали Магомедове и при Муху Алиеве. Надеюсь, что эти добрые традиции будут продолжены и при новом Президенте Дагестана Магомедсаламе Магомедове, молодом, грамотном, энергичном лидере. Мне понравилась его позиция относительно того, что он не будет делить Дагестан на своих и чужих.
– Чего ждешь от нашей дагестанской молодежи?
– Не следует постоянно ругать нашу молодежь, надо создавать ей условия для раскрытия своих способностей. Нужны продолжатели наших дел – и в искусстве, и в литературе, и в политике, и в социальной сфере.
– Когда писателям жилось, писалось и печаталось лучше – в советские времена или в настоящее время?
– Конечно, писателям в советское время были созданы все условия для творческой работы, была выдающаяся переводческая школа. Да, была цензура, но талант пробивал себе дорогу. Самое главное – было единое творческое пространство в стране. А что сейчас? Российские писатели разбились на группировки, учредили свои премии и радуются своим «междусобойчикам».
– Считаешь себя счастливым человеком?
– Да, я доволен жизнью и своими детьми. У меня интересная работа, издаются мои книги. Надо дорожить тем, что Бог тебе дал.
Досье: Магомед Ахмедович Ахмедов – поэт, переводчик, критик и публицист. Пишет на аварском и русском языках. Член Союза писателей СССР с 1984 года.
Первая книга стихов Магомеда Ахмедова «Ночные письма» вышла в 1979 году в Дагестанском книжном издательстве на аварском языке. Последующие издания поэта были выпущены как на родном языке: «Осенний час» (Махачкала, 1979), «Баллада времени» (Махачкала, 1982) «Стихи» (Махачкала, 1983), «Дни» (Махачкала, 1985), «Городские стихи» (Махачкала, 1989), «Годы» (Махачкала, 1993), «Поэт» (Махачкала, 2001), «Поэт и народ» (Махачкала, 2006), «Поэт и Родина» (Махачкала, 2007), так и в переводе на русский язык: «Строка» (Москва, 1983), «Пророк любви» (Москва, 1995), «Тайный час» (Москва, 2005), «Седина» (Москва, 2007), «Молитва и песня» (Москва, 2008), «Классические звезды» (Махачкала, 2008) и другие.
М. Ахмедов – член редколлегии авторитетной литературной газеты страны – «Литературная Россия». В январе 2004 года избран председателем правления Союза писателей Республики Дагестан.
За большие заслуги в развитии дагестанской поэзии и многолетний добросовестный труд Указом Государственного Совета Республики Дагестан Магомеду Ахмедову присвоено почетное звание «Народный поэт Республики Дагестан» (2005).
Согласно Указу Президента РД, с 2009 года М. Ахмедов является членом Общественной палаты Республики Дагестан второго состава.
