Как известно, ислам обязывает мусульманина и мусульманку всю жизнь учиться, не жалеть материальные и временные ресурсы для приобретения знаний, ибо они исходят от Бога, а Господь среди приближенных к Себе, наряду с ангелами, пророками, святыми, назвал также и ученых. До нас дошел хадис Пророка о том, что часы, потраченные на получение знаний, лучше, чем годы, проведенные в поклонении.
Древние мудрецы делили людей на следующие четыре категории:
– одни люди знают и знают, что знают, они провидцы, за которыми следует идти;
– другие знают, но не знают, что знают, они в неведении, им нужно помогать;
– третьи не знают и знают, что не знают, они ищущие, их необходимо вести за собой;
– четвертые не знают и не знают, что не знают, они невежды, их следует остерегаться.
В отношении невежества и учености, знания и незнания за редким исключением у суфиев однозначное мнение, ибо суфий в принципе не может быть невежественным так же, как лед не может быть горячим. Если некто говорит, что он суфий и при этом проявляет пренебрежение к знаниям, то, согласно общепринятому мнению, он не является не только суфием, но и полноценным мусульманином. Однако с подобным мнением, например, не согласны некоторые функционеры Каландарийского тариката. Они считают, что образование, в процессе которого люди получают знание, может оказаться «ненужной обузой и источником лицемерия». Об этом упоминалось в главе о данном ордене.
В суфийских обителях (текке, завия, рабита) в разных странах по всему мусульманскому миру проходил и проходит непрерывный учебный процесс, здесь можно встретить как молодых студентов и глубоких стариков, так и неграмотных бедняков и образованных богачей.
В суфизме знания и процесс их получения возведены в ранг своего рода культа. Вот почему признанные суфийские учителя и наставники, обучая других, всю жизнь учились и учатся сами.
Выдающийся суфийский шейх, известный средневековый мусульманский писатель и путешественник Бузург Ибн Шахрияр передвигался со своим караваном, состоявшим из 80 верблюдов. 79 из них загружались книгами, а на одном умещался хозяин с остальным своим имуществом.
Известнейший суфийский ученый и признанный духовный подвижник имам Абу Хамид Газали (1058-1111) в своей книге «Илми Ладуни» (Божественное знание) дает следующее определение знаниям и невежеству: «Знание единобожия и мистическое знание о Всевышнем суть высочайшие из знаний, совершенные по сути и благородные, тем не менее это не служит поводом для отрицания других знаний… Любое знание по природе своей, невзирая на познаваемое, благородно, будь то даже колдовское знание, хотя ложное и вздорное, но знание против невежества. А невежество – из необходимых предпосылок мрака, мрак же – из необходимых условий застоя, застой сочетается с небытием, тогда как знание есть синоним бытия и существования. Разумеется, бытие лучше небытия. Руководство, направление, истина, движение и свет – все они находятся в ряду бытия. Следовательно, поскольку бытие бывает превыше небытия, тогда знания тоже выше и превосходят невежество. Ибо последнее подобно слепоте и темноте, а первое – вид света и зрения». Имам Газали также пишет, что невежество является предпосылкой тела, а знание – качеством духа. В телах отражаются обычаи и правила, а «душа обладает способностью вбирать в себя все знания без ограничения и стеснения, непрестанно и без устали».
Некоторые чиновники от религии в лице сотрудников духовных управлений мусульман, которые позиционируют себя как авторитеты современного «официального суфизма», отличаются тем, что устанавливают «запреты на знания». Они умудряются составлять «черные списки» литературы, издательств, авторов, на которых налагается своего рода табу. Иначе, как издержками невежества в среде духовного чиновничества, подобное явление трудно охарактеризовать.
Следует отметить, что многие суфийские лидеры и функционеры изучали и изучают науки и предметы, вовсе не относящиеся к их деятельности или духовным интересам. Обладание энциклопедическими знаниями было традиционно для суфийских подвижников во все времена.
Популярность и скрытность
По вопросу о том, как следует суфию вести себя в обществе (общине) и по отношению к обществу (общине), существуют различные мнения. Известное персидское выражение «халват дар анджуман», смысл которого означает «одиночество среди людей наедине с Богом», остается одним из суфийских девизов и никем не оспаривается.
Вместе с тем, одни суфийские функционеры и адепты считают, что суфизм всячески следует популяризировать, чтобы охватить им как можно больше сторонников, и одиночество суфия в обществе не будет нарушено присутствием рядом большого количества единомышленников.
Другие придерживаются иного мнения и утверждают, что изначальная «кастовость» суфийских орденов не следует разрушать, а в братства следует принимать только по строгому отбору, чтобы минимизировать риск дискредитации тарикатов действиями разного рода случайных попутчиков-лжесуфиев.
Сторонники указанных мнений годами и веками «притирались» друг к другу, что позволило выработать некие общие концептуальные положения, существо которых выражается в следующем. Суфийское учение и особенный образ мыслей следует пропагандировать среди людей всяческими способами, дозволенными религией. При этом к любому чужому мнению необходимо относиться с уважением. Продвигая идеи суфизма в обществе, не рекомендуется заниматься «вербовочной работой» и практиковать «кампанейщину» с целью увеличения количества своих сторонников во время проведения массовых религиозных мероприятий. Каждый человек сам должен созреть до такого духовного состояния, чтобы мог чувствовать нутром потребность в учителях и единомышленниках. Создание верующему необходимых условий для такого созревания относится к сфере деятельности суфийского формирования и является задачей его функционеров. При этом потенциальный суфий не обязательно должен быть правоверным мусульманином. Работа с новообращенными является почетной обязанностью не только руководителей тариката, но и рядовых муридов.
Следует отметить, что есть вещи, которые ни в коем случае не следует выносить за пределы ордена. Это, в частности, относится к караматам (чудесам), сотворяемым суфийскими святыми. Существует неофициальный, негласный, но строго соблюдаемый запрет на демонстрирование чудес в популистских целях, который обозначается термином «рия». На этот запрет ссылался суфийский совершенный наставник (муршидул камил) Мухаммед Балахани, живший в ХХ веке в Дагестане, когда его просили демонстрировать свои необычные способности. Разглашение суфийских тайн, касающихся караматов, присутствовало среди обвинений, выдвинутых против выдающегося мистика Халладжа, казненного в Багдаде в 922 году.
Однако, когда возникает необходимость оказать срочную помощь муриду, оказавшемуся в критической ситуации, прибегание к чудесам дозволяется. Это допустимо также в учебных целях, в узком суфийском кругу при условии сохранения тайны. В любом случае лицу, прибегающему к карамату, рекомендуется дать чудесному проявлению простое объяснение, не связанное с его паранормальными способностями.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что популярность и скрытность в суфийских тарикатах взаимно сбалансированы, а отношение к ним адептов дифферецируется в соответствии с конкретными жизненными ситуациями.
Преодоление завес в пути. «Да ниспадет с очей туман».
Чтение и слушание
Перед путником на мистическом Пути могут оказаться различные «ограничивающие духовный обзор завесы», обусловленные реалиями привычной мирской жизни.
Поскольку адепты, как и другие люди, находятся на арене реальной жизни в свойственном им обычном состоянии сознания, чтобы выйти за его пределы и смотреть на мир по-особому, им приходится преодолеть ряд преград, что является делом весьма непростым. Многие из алкающих постичь Истину остаются перед ними, будучи не в состоянии преодолеть их и подняться на новый уровень своего духовного развития.
Иногда «завесы» называют «туманом», который мешает увидеть картины другого мира, к чему постоянно стремится подлинный суфий. Кажется, слово «туман» более адекватно отображает нечто, которое «закрывает» Свет из потустороннего запредельного мира от тех, кто все еще находится под гипнозом реального мира.
Может быть, именно это имел в виду А.С.Пушкин, когда в своих знаменитых «Подражениях Корану» писал следующее:
Бог ниспослал Магомету
Свой сияющий Коран,
Да притечем и мы ко Свету,
И да ниспадет с очей туман.
Чтобы преодолеть «завесы» и заглянуть за «пелену тумана», адепту необходимо приложить много усилий, подкрепленных постоянной работой над своим духовным совершенствованием. Среди начальных шагов в этом направлении можно назвать чтение и слушание. Это тоже надо уметь делать правильно, поскольку без чтения и слушания не может быть речи об учебе.
Суфию необходимо обеспечивать себе постоянное духовное развитие, чего не сделаешь без систематического впитывания нужной информации, прежде всего посредством чтения специально подобранной литературы и слушания лекций, бесед, проповедей духовных учителей и наставников. К подбору литературы надо подходить по-особому, потому что неофит, не достигший определенного уровня духовного развития, ничего не поймет из книг, предназначенных для продвинутых суфиев. Это сопоставимо с учебниками для младших и старших классов, поэтому в данном вопросе лучше прибегать к помощи учителей.
Необходимо учесть, что если даже в распоряжении читателя окажутся все книги по его желанию, то без правильного понимания смысла их содержания, а также усвоения основополагающих положений текста вряд ли можно получить большую пользу от такого чтения.
Рядом с умением читать и понимать можно поставить умение слушать и самое главное – слышать. Такое, как бы «квалифицированное» слушание в суфийской литературе часто обозначается термином «сама», имея в виду восприятие не только органами слуха, но и всем телом и даже душой читаемых текстов, произносимых молитв и зикра, а иногда песен и музыки.
В первую очередь надо слушать своего духовного наставника, других учителей и проповедников, а также прибегать к достижениям современных информационных технологий, включая потенциал аудиовидеоаппаратуры и Интернета. В этом отношении перед искателем Истины открываются большие возможности и перспективы.
Продолжение следует.
