Штрихи к портрету настоящего горца

Эту небольшую статью написал я лет пять назад, когда Председатель Государственного Совета РД Магомедали Магомедович Магомедов подал в отставку. Отнес ее двум печатным (сначала одному, потом другому) органам республики на предмет публикации. Как ни удивительно, ответ был один и тот же: сейчас, мол, тема эта не актуальна.
Не стал я ссылаться на законы печати и настаивать на своем. Думаю, пусть полежит. Привычка литератора: пишем, пишем, потом откладываем на время, чтобы вернуться со свежей головой. Тем более Магомедали Магомедович не одержимый тщеславием человек.
Так я и позабыл было о ней, но спустя год или два как-то проговорился об этом редактору республиканской даргинской газеты «Замана» Г.Юсупову. Он, хитроумно улыбаясь, сказал: «Для нас тема эта всегда актуальна. Только не пойму, Магомед-Расул, почему ты не предложил ее нам?» – «Как-то не подумал об этом, – ответил я, – потому, наверное, что написал статью на русском языке».
Так, она в переводе на даргинский язык вышла в газете «Замана». И с тех пор прошло года два. Как-то недавно в разговоре о юбилейных датах народный поэт Дагестана Магомед Гамидов заметил, что Магомедали Магомедович и он не только однокашники, но и одногодки. В этом году им по 80 лет. Разница только в месяцах: Магомедали родился в июне, он – в сентябре. Я подумал: может, хоть сейчас зарисовка моя приобретет свою актуальность? И решил предложить ее «Махачкалинским известиям».
Из многочисленных фактов государственной и общественно-политической деятельности Магомедали Магомедовича хотел бы задержать внимание читателей на трех примерах, соучастником и свидетелем которых был и я.
О доступности и демократичности Магомедали Магомедовича разве только ленивый не знал. Дозвониться до министра, а тем более встретиться с ним всегда было проблемой для рядового человека. Глава республики, естественно, не менее, чем министры, занятой человек. Однако он находил время лично отвечать на звонки и принимать людей независимо от занимаемой ими должности и общественного положения.
Мы с Магомедом Гамидовым напросились к нему на прием, чтобы вручить двухтомник классика дагестанской литературы Омарла Батырая, изданный при его содействии, и посоветоваться об одном наболевшем издательском вопросе. К нашему приходу в приемной находилось несколько человек. Один из них, солидный мужчина крепкого телосложения, шагал взад и вперед, не замечая других, и думал о чем-то своем. Зайдя к председателю, минут через десять он вышел от него преображенным: весь сияя, стал кланяться нам, пошутил с секретаршей, извинившись на всякий случай, если нечаянно забыл с ней поздороваться, летящей походкой покинул приемную. Мы с Гамидовым обратили внимание на то, что и другие посетители долго не задерживались у председателя и, выходя, делались более раскованными и добродушными.
– Видно, председатель в хорошем настроении, нам повезло, Х1ямидхъала,– улыбнулся я.
– Ты свои шутки оставь, Магомед-Расул. Разговор наш должен быть короткий. Деловой.
– Привычка – вторая натура, Магомед Халимбекович.
Когда зашли к председателю, я, извинившись перед Гамидовым (он старше меня, а значит, право первого слова за ним), начал о своем:
– Магомедали Магомедович! Хотя Магомед Халимбекович предупреждал меня говорить только о деле и по делу, не могу не задать одного волнующего меня вопроса.
– Пожалуйста, Магомед-Расул. Можешь не стесняться, – едва заметно улыбнулся председатель, наверное, подумав: «Один Аллах знает, что взбредет вам, писателям, в голову».
– Поскольку Вы занятой человек, – продолжил я, – не знаю, когда мне еще доведется встретиться с Вами. Меня не как издателя, а как литератора интересует один вопрос. Перед нами к Вам заходили люди, пришедшие на прием. После недолгой беседы с Вами они уходили преображенными. Это может подтвердить и Магомед Халимбекович, хотя он смотрит на меня с укором, считая мой разговор праздным. Скажите, пожалуйста, в чем секрет Вашего подхода к людям. Ведь Вам приходится говорить им не только приятное…
Великодушно улыбнувшись, председатель ответил:
– Да никакого секрета нет, Магомед-Расул. Прежде всего, человеку надо дать до конца высказаться.
– Но иные могут ведь и часами говорить.
– На то, к сожалению, у меня времени не хватает. Тогда я говорю: «Вы, пожалуйста, объясните четко, в чем суть просьбы». Но и при этом нередко бывает, что посетитель сам путается в том, что хочет сказать. Отправляю его к помощнику. А когда человек ясно выражает свою мысль, приводит убедительные аргументы, звоню ответственному человеку, прошу принять соответствующие меры и доложить мне и посетителю о результатах. Таким образом, этот человек по одному и тому же вопросу второй раз ко мне не является. Вот и весь сказ, Магомед-Расул…
– Вспоминаются слова Л.Н.Толстого: «Свойство мудрого человека состоит в трех вещах: первое – делать самому то, что он советует другим, второе – никогда не поступать против справедливости и третье – терпеливо переносить слабости людей, окружающих его». Поскольку Магомед Халимбекович терпеливо перенес мою слабость, теперь слово за ним, – виновато улыбнулся я.
Гамидов, как составитель издания, подарил председателю двухтомник О.Батырая. Глава республики остался доволен книгами. Раскрыв наугад книгу, сделал паузу, прочитал восемь строчек и заметил:
– Последние две строки стихотворения раньше известны были в ином варианте.
– В каком? – удивился Гамидов.
– Одну минуту. – Он достал старое издание Батырая, составителем которого тоже, кстати, оказался Гамидов, и продемонстрировал другой вариант. Притом оба варианта Магомедали Магомедович читал на память, а книги держал в руках для убедительности. Реплика Гамидова помогла выйти из неловкого положения:
– Существует и третий вариант, Магомедали Магомедович. Поскольку песни передаются из уст в уста, народ вольно или невольно иногда вносит свои изменения…
Чтобы еще больше разрядить обстановку, задаю вопрос:
– Правду ли говорят, Магомедали Магомедович, что Вы не только на Кавказе, но и в России единственный человек, который знает наизусть всего «Евгения Онегина»?
Снисходительно улыбнувшись, он ответил:
– Пусть говорят, Магомед-Расул.
– И все же?
– У каждого своя душевная потребность, – дипломатично ушел он от ответа.
– Откровенно говоря, – продолжил я, – основная цель нашего визита продиктована душевной потребностью писателей.
– Какой?
– Книги наших писателей как на национальных, так и пишущих на русском языке, не доходят до адресатов – читателей. Из-за отсутствия государственной книготоргующей организации издательство вынуждено весь тираж в счет гонорара отдавать автору. Автор, естественно, не в состоянии ездить по районам и торговать своими книгами…
– И что вы предлагаете?
– Выделить Министерству культуры энное количество денег, чтобы оно могло закупать книги и отправлять в районы и города для укомплектования школьных, аульских, районных и городских библиотек, которых в республике не одна тысяча.
– Как понимать «энное количество денег»?
– Если говорить про этот год, то в пределах 500 тысяч рублей.
Бюджет республики утвержден более полугода назад. Дополнительных средств в министерстве финансов не сыскать. В порядке исключения я из фонда Председателя Госсовета выделю Министерству культуры требуемую сумму, а на следующий год обратитесь с предложением своевременно, контролируйте и информируйте…
Впервые после установления рыночных отношений авторы Дагкнигоиздата получили положенное вознаграждение, и книги их дошли до читателей.
При другой моей встрече с председателем речь шла о назначении главного редактора республиканской газеты «Замана». Официальных кандидатур было шесть, а желающих – в шесть раз больше. Председатель одним росчерком пера мог решить вопрос и без моего участия. Тем более свои пожелания высказали ему окружающие его авторитетные люди из членов правительства. А до них еще он советовался с народными поэтами Дагестана Рашидом Рашидовым и Сулейманом Рабадановым, с председателем Гостелерадиокомпании Дагестана Магомедом Гамидовым и с другими представителями даргинской интеллигенции. Кого они рекомендовали, я, естественно, не знал.
Председатель сказал:
– Надеюсь, вы читаете нашу республиканскую газету на родном языке. Не знаю, как вас, но меня она не устраивает ни с идейно-теоретической, ни с профессиональной (включая и литературный язык) точки зрения. Главная беда, на мой взгляд, в том, что она оторвана от современной жизни, не говоря об исторических культурных ценностях, о которых газета и не заикается. В подавляющем большинстве своем материалы носят безликий, чисто информационный характер. Надо коренным образом изменить существующее положение… Кто из перечисленных мною кандидатур, на ваш взгляд, наиболее успешно справится с ответственной работой?
– С Вашим анализом работы газеты трудно не согласиться, Магомедали Магомедович. Мне кажется, если во главе газеты хотите видеть авторитетного человека, то по списку первый подходит больше других. Если крепкого хозяйственника – второй. Если известного ученого – третий. Если опытного политика – четвертый. Если зубастого журналиста, но не коллективного организатора – пятый. Если ж нужен человек, который в какой-то мере сочетает в себе лучшие качества других, но и имеет над ними преимущества профессионального журналиста, не подверженного эгоистическим веяниям быстротекущей жизни, то газету мог бы возглавить последний по списку…
Председатель поблагодарил за информацию к размышлению, и я ушел, не питая особой надежды на то, что мои доводы будут учтены. Тем более что Председатель Госсовета не был знаком с человеком, которого я рекомендовал.
Оказавшаяся для многих неожиданной кандидатура главного редактора газеты Газимагомеда Юсупова в дальнейшем оправдала надежды Председателя Госсовета и даргинских читателей.
Кому-то может показаться, что я привожу не столь уж значительные примеры для характеристики персоны государственного масштаба. Но жизнь состоит из бесчисленного множества мелочей, говорящих о человеке значительно лучше, чем большие события, для оценки которых не требуется особого ума.
Так и быть, скажу и об одном для всех памятном событии.
1999 год, печально знаменитый выходками экстремистов, ваххабитов и так называемых национальных движений. Когда неуправляемая толпа захватила здание правительства, устроили настоящий погром и грабеж в кабинетах ответственных лиц и засели в кабинете Председателя Госсовета Республики Дагестан, чтобы распределить, кому какой пост предстоит занять, Магомедали Магомедович находился в Москве. Узнав о положении дел в республике, он срочно вылетел в Махачкалу. Естественно, его встретили ответственные работники правительства, правоохранительных органов и предложили организовать штаб в г.Каспийске, поскольку его появление в Махачкале было чревато непредсказуемыми последствиями. Ни на минуту не задумываясь, председатель прямо из аэропорта направился в свой рабочий кабинет и ошеломил группу захвата, предложив:
– Давайте будем по-горски выяснять, что к чему…
Его спокойный, уверенный тон, последовательность и объективная логика в оценке сложившегося положения, призыв к ях-намусу, чувству чести и человеческого достоинства возымели свое действие – кровопролитие было предотвращено и справедливость восстановлена. Таких примеров проявления мужества и дальновидной политики государственного деятеля во имя дружбы народов и процветания Республики Дагестан можно привести множество. Как говорил Демокрит, ни превосходная речь не может прикрыть дурного поступка, ни хороший поступок не может быть запятнан ругательной речью.
О поступках настоящего горца Магомедали Магомедовича, для которого чувство чести и человеческого достоинства превыше всего, еще не раз будет сказано.
Лет до ста расти Вам без старости, дорогой Магомедали Магомедович!