Али КАМАЛОВ: «Что я делаю, почему и ради чего?»

– Независимые наблюдатели оценивают состояние СМИ в нашей республике позитивно. Они утверждают, что в Дагестане самые свободные и независимые газеты и журналы. Какова ваша точка зрения? По-вашему, является ли республиканская пресса четвертой властью? Если нет, возможно ли подобное в перспективе?
– Я, как секретарь Союза журналистов России, курирующий национальную прессу, езжу по многим регионам, встречаюсь с главными редакторами газет, и могу открыто заявить, что на самом деле в Дагестане пресса свободна и, может быть, даже чересчур. Но главное, не то, что журналисты пишут, а – слышит ли их наше руководство, чиновники и общество в целом. Слышать – это значит что-то менять в жизни, делать соответствующий анализ, выводы. С одной стороны, как мне кажется, руководство республики, чиновники читают прессу, вникают в написанное. Об этом можно судить по тому, как некоторые мысли и термины, используемые в прессе, появляются в президентских посланиях и в докладах чиновников. На основе некоторых газетных статей проводятся встречи и обсуждения с главными редакторами. Это хорошо. Но с другой стороны, всегда ли пресса свободна и вся ли пресса свободна?
Особенно не стремится говорить правду национальная пресса, опасаясь, как бы чего не вышло. Нашим журналистам надо освободиться от этого страха. Зато так называемые независимые СМИ – хотя они тоже от многих зависимы: и от общества, и от самих себя, – выступают сравнительно открыто и смело. Правда, не всегда их оценки и понимание событий совпадают. Но в любом случае они стараются говорить правду. При этом органы власти, правоохранительные и контролирующие органы не всегда адекватно воспринимают критику в свой адрес. Не могу не отметить, что большой вклад в дело свободы слова, защиты конституционных прав граждан и, можно сказать, выражения своего отношения к закону сделала газета «Черновик». Да, ее ругают, особенно власть имущие, потому что считают, что имеют право вершить людские судьбы и поступать так, как им заблагорассудится. Как бы то ни было, и они ее читают, читают и оглядываются по сторонам.
– То есть эту газету можно назвать «четвертой властью»?
– Я вообще хочу исключить это словосочетание применительно к прессе. Пресса не может быть властью ни по закону, ни по состоянию: у прессы нет возможности кого-то наказывать, лишать должности, судить или привлекать к уголовной и административной ответственности. Не обладает она и законотворческими полномочиями.
– Но она же может влиять на три главные ветви власти?
– На мой взгляд, пресса – это общественная власть, которая формирует эти три ветви власти: через влияние на умы, выражение общественного мнения – мнения людей, которые платят налоги, за счет которых и содержатся эти три ветви власти. И эти ветви власти придуманы для того, чтобы служить народу. Но в действительности власть обособляется. Вот пресса и действует, как говорится в пословице, как «щука, чтобы карась не дремал». Поэтому СМИ должны говорить правду, выражать общественное мнение, влияние на власть, оповещать людей о том, хорошо или плохо поступает власть.
– Как правило, независимые СМИ противопоставляют себя государственным. В чем вы видите суть противоречий между государственными и независимыми СМИ?
– Я бы не сказал, что противопоставляют. Да, независимые СМИ часто критикуют государственные газеты. Но с одной стороны это же правильно. Государственные газеты считают, как правило, что они учреждены только для того, чтобы хвалить власть. Но ведь власть создана для того, чтобы общество жило нормально, и в нем был порядок. Я часто повторяю такую фразу: государство создано не для того, чтобы создать рай для людей, а чтобы не допустить ад. Государственные газеты финансируются не из кармана чиновника. Чиновники, как и государственные СМИ, живут за счет государственных денег.
– Государственные СМИ справляются с поставленной задачей?
– Не всегда. В верхах считают, что государственные СМИ – это «служанки», но это не так. Журналисты делают свою работу, равно как и чиновники свою. И я должен честно ее выполнять: то есть не прислуживать власти, а быть на службе у народа. Для этого мне и платят деньги из государственного бюджета, который пополняю и я сам, и мои сотрудники.
Если во власти не все в порядке, если правоохранительные органы вместо того, чтобы охранять нас – бьют, если 72 депутата, которые избраны вроде бы народом, создают законы под власть имущих, – значит, мы плохо освещаем действительность. Мы должны постоянно вести полемику на страницах газет. И не имеет значения, кто ее покупает: министр, чабан или колхозница, которая живет в горах или в прикутанном хозяйстве. Человек, проживающий в отдаленной местности, где нет никаких коммунальных условий, мне гораздо дороже того, кто занимает высокий пост в столице. Я служу простому человеку.
– В своей работе вы придерживаетесь именно этих принципов?
– Стараюсь придерживаться. И в то же время мне приходится оглядываться по сторонам: когда ты идешь в атаку, должен знать, кто идет рядом с тобой. Ведь я не могу заставить корреспондента, чтобы он прямо сказал бандиту, что он бандит. Или же: могу ли я поставить корреспондента лицом к лицу с правоохранителем, который защищен в отличие от журналиста во всех отношениях? Нет, не могу. В сегодняшних реалиях журналист не защищен ни оружием, ни охраной, ни материальными благами. Журналисты – не камикадзе, поэтому мне часто приходится все удары брать на себя, а это не просто.
– Вы упомянули, что профессия журналиста опасна. Что лично вас привлекает в этой профессии?
– Чувство свободы – возможность высказывать свое мнение. Существуют разные площадки для диспутов, поэтому ты должен знать, где и в какой форме высказать свою мысль, свое мнение. Правда, мне не всегда хватает ума и терпения, чтобы вовремя что-то сказать или подобрать нужное слово или промолчать. В любом случае я сравнительно свободен, наверное, это и привлекает меня в журналистике.
– Кого вы считаете настоящим профи дагестанской журналистики? Что вы вкладываете в это понятие?
– Не хочу кого-то выделять, но я часто повторяю журналистам: если есть возможность говорить правду, то не умалчивайте ее. Неправду не говорите. И не делайте заказных материалов в угоду человеку, который приносит вред обществу. Наверное, не всегда это получается.
По-моему, быть профессионалом в журналистике – значит быть объективным, честным, апеллировать к фактам. Если журналист занимается защитой интересов общества, а не личных – это профессионал. Даже если человек тебе неудобен или когда-то навредил твоему родственнику, но он приносит пользу обществу – о нем надо писать объективно. Вот этого я и требую от своих журналистов.
– Задам вам злободневный вопрос: нужны ли нам национальные газеты?
– Сперва надо спросить: а нужны ли нам национальности вообще?
– Вы как редактор национальной газеты будете, конечно, отстаивать национальные газеты…
– Понимаете, я занимаю много разных общественных должностей, но для меня сегодня главное – быть главным редактором национальной газеты. Это аккумулятор, губка, впитывающая все составляющие национальности: и хорошие, и плохие. Наша задача – умножить хорошие составляющие и добиться устранения плохих. Во-первых, газета стремится сохранить национальный язык. Без языка нет нации, и это самое главное. Второе – она старается сохранить историю, культуру, быт, территорию, литературу, искусство. Все вместе – это культурный центр нации. В одно время власти старались превратить газету в боевой листок конкретной партии: хвалили все, что делала коммунистическая партия. Теперь хотят, чтоб мы хвалили деятельность другой партии. Я считаю: так быть не должно. Те, кто утверждает, что национальные газеты не нужны – это невежды. Если человек гордится тем, что он не знает свою национальную газету… (разводит руками) Что тут сказать? Это ленивые и ущербные люди, не любящие свою нацию.
– Оппоненты утверждают, что неплохо было бы перевести газеты на самоокупаемость. Это и покажет нужны ли они обществу…
– Сегодня национальная культура находится на грани исчезновения или возрождения, поэтому дальнейшая ее судьба зависит от государственной поддержки. Я сталкиваюсь с тем, что молодое поколение не владеет языком даже на бытовом уровне, не говоря уже о литературном. Мне приходится заново обучать молодых корреспондентов языку. Закона о национальных языках вообще нет.
Национальные газеты сегодня очень нуждаются в поддержке. Думаю, если нас поддержат, в будущем мы перейдем на самоокупаемость. Я предлагаю: сегодня я готов на конкурсной основе выпускать газету. Есть государственная программа, позволяющая это сделать? Ее нет. А ведь существует множество программ в области здавоохранения, культуры, образования, строительства.
Вопрос существования национальных газет связан с рядом проблем. И одна из существенных – их распространение. Почта не доносит газеты до хуторов, потому что это им убыточно. А ведь в основном там живут люди, которые хотят читать нашу газету, но не имеют на то возможности.
В Махачкале ситуация тоже складывается не лучшим образом: чтобы выписать газету человек должен приехать, допустим, из Семендера, чтобы встать в очередь в «Роспечать».
К тому же почтовики не доставляют газету до адресата, так как в многоэтажных домах почтовые ящики полностью отсутствуют. И потом: цена подписки на аварскую газету – 670 рублей. Из чего она складывается? Из подписной цены, доставки и фальцовки. За что только деньги не берут. А пожилому человеку с пенсией в 4 тысячи рублей накладно выписывать газету. Сделайте эту газету дешевле, и пусть за доставку платит государство. Вот у главной правительственной газеты тираж меньше, чем у нашей, но ее пенсионерам раздают бесплатно. Это же изначально убивает конкуренцию. Если бесплатно раздают государственные газеты, значит, это делается за наши, налогоплательщиков, деньги. А почему бы не сделать дешевле национальную газету, ведь многие ее читатели – малоимущие люди?
– Но если бы народ испытывал сильную потребность в изучении национальных языков, то издавались бы коммерческие издания на родных языках.
– Некоторые спрашивают: зачем нам язык? Приезжаешь из села в Махачкалу, и здесь он вообще не нужен, а за пределами республики тем более. Да вот только получается так, что за рубежом и русский язык становится ненужным. Недавно я принимал участие в Международном конгрессе журналистов в Испании, так там на русский язык вообще не переводили. Видите, как получается? Да, общество раскололось: одни считают, что родной язык не нужен, другие – что без него не проживешь. А государство спокойно взирает на то, как мы забываем родные языки, теряем свою национальную идентификацию. Сейчас в паспорте национальность не указывают. Кстати, в 60-х годах прошлого века нас тоже готовили к языковой общности, при коммунизме все должно было быть общим. Есть и те, кто вследствие всех этих процессов и русским языком нормально не владеет, и родной позабыл. И в то же время мы гордимся нашей многонациональной республикой, нашей толерантностью… Тогда зачем об этом вообще вести речь?
На эту тему можно много говорить, но лучше я вам приведу такой характерный пример. Наша постоянная читательница из одного селения читает газету от корки до корки, а потом присылает нам письмо, где пишет: огромное вам спасибо. И я испытываю ни с чем несравнимое чувство гордости. Честное слово. Горжусь тем, что другой наш читатель бережет все номера газеты и делает из них подшивку. Он нам пишет, что читает газету порциями, с удовольствием, смакуя каждый материал. Самый интересный он оставляет на потом, чтобы почитать, когда будет больше свободного времени. Значит, газету любят, ценят, уважают. Вот в чем дело. У нас каждая страница для читателя: и история, и культура, и литература, и язык, проблемы социальные, политические, идеологические. Для учителей мы еженедельно публикуем целые страницы с материалом для преподавания аварского языка. Язык очень сложный для изучения, а материалов практически нет. Поэтому учителя родного языка активно ими пользуются, откладывают их, в результате получаются целые книги, пособия для учителей. И в этом плане газета очень нужна.
Министерство образования РД издало учебники на национальных языках с искаженными историческими фактами. И это плохо. Я ставлю своей задачей, чтобы и радио было на национальных языках, и телевидение, и журналы выпускались, и чтобы все это было сконцентрировано в одном месте под единым началом. Сейчас радио контролируют люди, которые понятия не имеют о национальном языке, искажают его. Единственное, что осталось, – это театр, но проблема в том, что нет авторов, пишущих на национальных языках. Поэтому все спектакли ставят по произведениям зарубежных авторов.
– В скором времени мы начнем изучать национальные языки, как иностранные, по книгам.
– В том-то и дело, что надо стремиться их сохранить. Когда ирландцы поняли, что идет ассимиляция, они решили, что надо вернуться к своим корням. Начали сами, и своих родителей стали обучать по учебникам. В Испании я встречался с председателем Союза журналистов этой страны, и мы обсуждали с ним эту тему. Так вот он уверен, что изучать языки надо сызмальства, когда речевой аппарат легче адаптируется.
Обратите внимание: мы сейчас засоряем русский язык иностранными заимствованиями, а ведь надо ратовать и за чистоту русского языка.
– Сейчас власть как на федеральном, так и на республиканском уровне ищет способы решения проблем, имеющихся на Кавказе и в Дагестане: терроризм, экстремизм, социально-экономические проблемы… Может ли такой институт, как СМИ, быть в нашей республике своего рода мостом между различными группами политического и идеологического влияния?
– Других сил-то и нет. Если бы не было СМИ, что в Дагестане творилось бы? Если бы не было независимых СМИ, столько зла творилось бы в республике. Они же первыми начали обнажать эти язвы в судебно-следственных органах, в правоохранительных органах. Они бросили вызов этому беспределу, заявив, что у нас без суда и следствия убивают людей, наказывают, не зная сути дела.
Журналистам нельзя оскорблять, унижать людей, затрагивать чувство их достоинства, но, если есть возможность, надо говорить правду. Но за эту правду их убивают. Сейчас мы готовим памятник нашим журналистам, убитым за их профессиональную деятельность. Вот моего заместителя Абдулмалика Ахмедилова убили, моего друга Гаджи Абашилова убили… и ни одно убийство не раскрыто.
– В развитие предыдущего вопроса: какова в этом роль Союза журналистов РД?
– Мы не имеем права вмешиваться в работу газет. Союз журналистов РД – это просветительская, общественная организация, которая оценивает труд журналистов, помогает учиться, развиваться, налаживать взаимоотношения, поддерживать связь с другими организациями. Мы проводим всевозможные семинары, в том числе и международного уровня, планируем проведение семинаров подобного уровня в сентябре и декабре. По нашему приглашению в Махачкалу приезжают представители разных стран: Швеции, Норвегии, Дании, Франции, Германии, Англии. Проводим конкурсы в разных формах, поддерживаем молодежь, пенсионеров. Союз журналистов является учредителем Российской Академии национальной прессы, учредителем Кавказского дома. Мы организовали клуб главных редакторов кавказских республик, который я возглавляю. В ноябре мы будем проводить в городе Лазаревске Сочинского района конкурс документальных фильмов. Понимаете, это общественная организация, которая сама себя содержит и на все мероприятия изыскивает средства, которые тратит на журналистов, в том числе на их обучение.
– Все это распространяется только на членов Союза журналистов Дагестана?
– Нет. Что дает это членство Союзу? 50 рублей в год. Просто особую ставку мы делаем на молодежь, посылаем ее за рубеж на разные семинары. Планируем открыть в Махачкале Институт повышения квалификации СМИ. Министры предыдущего правительства эту инициативу не поддержали. Сначала они задались вопросами: кто автор идеи? Али Камалов? А зачем ему это? Хочет обогащаться? Отвечаю: конечно, хочу, но сначала вкладываю в это немалые средства. Смотрите, как получается: и сами делать не хотят, и другим не дают. Существует целая система, которая гасит инициативу.
– Мы много говорим о построении гражданского общества. Как вы думаете, что для этого необходимо в первую очередь?
– Нужна ответственность каждого человека. Меня так воспитывали родители. Вот в центре села мой дом, рядом с ним базар, клуб, магазин, мечеть. Как только я выходил со двора, то сразу попадал в общество, перед которым я чувствовал свою ответственность. Я не имел права бумажку на улицу выбросить. Нас было четыре брата у родителей, и отец нам говорил: если я вас посылаю куда-то, и вдруг тебя остановит сельчанин и даст поручение, ты сначала выполни его, и только после этого мое, если успеешь. Но если ты скажешь, что отец тебя куда-то послал и надо подождать, я тебя за это накажу. Так нас раньше учили. А сейчас что происходит в обществе? Спрашивают, кто какой национальности, из какого тухума и чей он человек. Так не должно быть.
– Как вы относитесь к деятельности такого общественного института, как Общественная палата? Каковы ваши взаимоотношения с Общественной палатой РД?
– Если она создана в таком варианте, что туда подбираются люди, лояльные к власти, то ничего хорошего не будет. Я приходил туда несколько раз, выступал с критикой по ряду проблем. И теперь меня там, наверное, не ждут. Я интересовался у них: для чего все эти заседания проводятся, если нет результата? Они напоминали мне партийные собрания, в которых я участвовал в свое время. Так вот один из активных коммунистов – участников тех собраний очень активно, со знанием дела, вносил поправки в принимаемые постановления: он говорил, в этом пункте это слово надо заменить на другое. Потом все исчезало, и никто к этому протоколу никогда не возвращался.
– Как вы оцениваете деятельность Президента РД, Правительства, критику главы республики в адрес кабинета министров?
– С надеждой. Все же я надеюсь на лучшее, потому что во власть пришли молодые и харизматичные лидеры, которые хотят что-то делать. Конечно, в одиночку президент республики не справится с поставленными задачами. Если нет конкретной идеологии и специалистов по национальной политике, как тогда быть? Духовенство у нас выступает, как государство в государстве, и они диктуют свое, а идеологической программы нет.
Прошло полгода, и уже можно подводить итоги, частично это сделал, как мы видели, Президент России. Да и сам глава Дагестана критичность ситуации в республике признал в своем Послании. Я считаю, что критика главы республики правильная, она адресована и себе, и правительству. С него же будут спрашивать результат. Первый год власть набирает обороты, потом посмотрим, что изменится.
– Если бы вы были интервьюером, какой вопрос вы задали бы себе?
– Повторил бы все предыдущие.
– А какими вопросами вы чаще всего задаетесь в последнее время?
– Что я делаю, почему и ради чего?