Великая академия жизни – быть самим собой

Абдулгамидов Чанакан Абдулгамидович – помощник ректора ДИПКПК, заведующий кафедрой естественного образования, кандидат биологических наук, профессор.
Награжден почетными грамотами МО Президиума Верховного Совета Республики Дагестан, Почетной грамотой Минпроса СССР, значками «Отличник народного просвещения СССР», «Отличник просвещения РСФСР», «Заслуженный учитель школы Республики Дагестан», «Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации».
Все проходит в этом мире, но не каждая жизнь, унесенная ветром, может оставить о себе память среди самых близких – в семье, в доме, среди друзей, коллег, однокурсников, единомышленников, общественности и тех, кого любил сам, и тех, кто был любим…
Такова и незабываемая судьба Чанакана Абдулгамидовича Абдулгамидова, год назад покинувшего нас, но сохранившегося в душах доброй памятью о себе, поделив жизнь на до и после.
Дорога судьбы Чанакана Абдулгамидова выстраивалась по-разному – на пути его встречались всякие люди, но он очаровывался талантливыми, яркими личностями, людьми, имеющими зоркое и щедрое сердце, понимающими многое без слов.
«Высший горец» – так называл его Расул Гамзатов, знаменитый автор блестящей поэзии и «Кодекса горца». И Чанакан Абдулгамидов своей интеллигентной харизматичностью соответствовал высказанному определению Расула Гамзатова, поэта с мировой славой, острослова, который являлся обладателем редкой афористичности.
Для Чанакана было очень важно соединение понимания того, кем ты хочешь быть, с тем, кто ты есть и каким тебя знают другие.
Обладая хорошей интуицией и отличным вкусом, он умел во всем сказать свое осмысленное слово. Был романтиком, не понимал пустоты, потому что ему всегда было чем заняться. Постоянно становился автором каких-то перемен. Он притягивал к себе самых разных людей и по возрасту, и по интересам, но точно одно – многие находились в орбите его внимания и получали его сполна. Желая здоровья друзьям, которые стали родственниками, и родственникам, которые стали друзьями, Чанакан Абдулгамидович часто напоминал: «Упавший духом гибнет раньше срока». И все старался строить в жизни так и не сдаваться, даже когда это было почти невозможным…
Чанакан Абдулгамидов родился в многодетной семье. В четыре года потерял отца и с детства познал всю горечь военных и послевоенных лет. Возможно, эти обстоятельства сыграли определенную роль в том, что на протяжении всей своей жизни он ценил внимание и заботу к себе и сам был очень благодарным и внимательным ко всем. Отец его был известным в Гумбетовском районе арабистом, в их доме имелась неплохая библиотека. Интерес к знаниям и наукам проявляли трое из четырех сыновей. Самый старший из них, Саму Абдулгамидов, свою трудовую деятельность связал со школой, долгие годы являлся директором сельской школы. Сегодня он единственный из всех детей, оставшихся в живых, и в свои 80 лет пишет стихи.
Средний брат, Сахратулла Абдулгамидов, свою судьбу связал с вузом: декан, зав.кафедрой физики, проректор по учебной работе ДГУ, был яркой, незаурядной личностью. Сахрат и Чанакан Абдулгамидовы – первые кандидаты наук в селе Ингиши Гумбетовского района, и Чанакан Абдулгамидов – первый профессор из села. Одним Указом Президента России обоим братьям было присвоено почетное звание «Заслуженный работник высшей школы РФ». Их двоюродный брат, Тажудин Батыров, тоже продолжил их путь в науку – стал профессором, доктором физико-математических наук.
После окончания Северо-Осетинского педагогического института Чанакан Абдулгамидов поступил в аспирантуру Ленинградской лесотехнической академии. В 1967 году досрочно с блеском защитил диссертацию и стал кандидатом биологических наук.
Чанакан Абдулгамидов был окружен разными людьми, но среди них были коллеги, которые становились друзьями и оставались рядом на всю жизнь. Были и те, с кем сталкивала жизнь случайно, но они вписывались надолго в страницы его судьбы. Сам Чанакан с особенным чувством относился к святому слову – друг, и старался в жизни сохранять его святое значение, потому что друг – это то же самое, что ты, поэтому друзей не бывает много, мало, а все зависит от того, насколько тебя хватит внутри себя самого.
Абдулхаким Саидович Пахрудинов – был и есть семейный друг Абдулгамидовых. За долгие годы их дружбы с Чанаканом он буквально врос в их домашнее окружение, приобретя ранг родственности. В прошлом – первый секретарь райкома комсомола, потом Управляющий банком «Роспищинвест» и уже в новые времена – бизнесмен-предприниматель.
Абдулхаким охотно поделился мыслями и впечатлениями о своем друге Чанакане, которые вызрели в его душе, переросшими в раздумья о его судьбе, роли в обществе и в их дружбе. Из его рассказа проявлялся, в буквальном смысле слова, положительный герой ушедшей эпохи…
«В нем было много ценных качеств, которые определяли его человеческую натуру: добрую, преданную, справедливую и направленную на сочувствие и понимание. Чанакан берег и ценил жизнь во всех ее проявлениях. Он считал, что судьба шлет испытания для того, чтобы жизнь имела большую цену, что надо уметь беречь ее и находить в ней радость. И чем чаще она нам задает вопросы, тем зорче должна быть твоя душа, которая «обязана трудиться», но, получая многие уроки от нее, ты все же мог сказать, что жизнь прекрасна! Он любил жизнь, людей, умел дружить, никогда не говоря ни о ком дурного слова. Находил в каждом те ценности, которые могли убедить, что почти в каждом человеке есть та божья искра, которая заставляет признать, что «человек – это испуганный бог…». Ведь человеку дано так много.
Чанакан с большим уважением относился к людям, в нем не было кичливости, чванства. Он был Полпредом Красоты и в шутку говорил, что его имя в переводе означает «охотник». «Да, я охотник, но только за всем красивым, добрым и прекрасным». Действительно, Чанакан любил все красивое, прежде всего, красивых душой людей, искусство, музыку, наверное, недаром его внимание привлекла Наида Алиева, выпускница Московской государственной консерватории им. П.Чайковского, в дальнейшем ставшая его женой и министром культуры Дагестана. Именно в культурном поле Дагестана, в этой среде Чанакан Абдулгамидов чувствовал себя комфортно. Он был образован, гордился своей супругой, ее карьерой и всячески поддерживал ее. Всегда посещал концерты, репетиции, на которых мог вставить свое веское слово и пожелание. – Иногда мне кажется, – вспоминает Абдулхаким Пахрудинов, – если заложить в компьютер все рассуждения Чанакана, его отношение к людям, друзьям, коллегам, семье, детям, внукам, жене, а список продлевать можно до бесконечности, – то это тестирование в результате показало бы модель универсального, идеального человека, который нужен был всем нам. И я думаю, что жизнь его не завершилась, а неожиданно оборвалась…
Привилегия быть самим собой, иметь на все свое глубокое, вдумчивое мнение, мудрое понимание или наоборот – неприятие обрушения человеческих ценностей, метаморфоз в отношении людей его окружения, которые стали подстраиваться к новым условиям и направлениям, забыв о главном – совести, – все отражалось и оседало горечью на дне сердца интеллигента… Мне повезло, что на моем пути встретился Чанакан. Несмотря на разницу в возрасте, а у нас она была более 15 лет, я никогда этого не чувствовал. Сам Чанакан умел интересно общаться со всеми: и с детьми, и со стариками, и молодыми еще людьми – он тут же был востребован, был душой компании, искрящимся и щедрым человеком. В нем были мудрость и горская сметливость в сочетании с городской интеллигентностью. Живой ум сочетался с душевным теплом.
Когда наступал час расставания после очередной встречи, мы говорили, что все завидуем Наиде: она остается с ним, а нам надо покидать и расставаться с Чанаканом. Но никто из нас даже не предполагал, что его 70-летие мы, его близкие, друзья, коллеги, родственники, его ученики, учителя, студенты, будем отмечать без него.
Нам всем и мне лично Чанакана не хватает каждый день, потому что он был особенным человеком. Его место теперь уже никто не сможет занять…».
Такибат Алаудиновна Махмудова, Госсекретарь РД, друг семьи Абдулгамидовых с большой теплотой, грустью и печалью вспоминает о Чанакане Абдулгамидове. «Чанакан Абдулгамидович оставил светлую, хорошую память. Этот удивительный человек ушел от нас, оставив добрый след воспоминаний и в то же время грусть, потому что его не достает не только в собственной семье, но и нам всем, его друзьям, которые могли у него учиться во всем: выдержанности, деликатности, дипломатичности. Он вел себя так, как будто бы знал особенную тайну жизни, о которой не все еще догадывались, как будто бы раньше всех он понял, куда ему надо в этой жизни спешить…
В общении с ним всегда было уютно, комфортно, защищенно, интересно и в праздничные дни, и в будни. Он умел дружить с мужчинами по-кавказски. По-европейски, вежливо, с особым вниманием и уважением относился не только к своей жене, но вообще ко всем женщинам. Умел сочувствовать и жалел их.
Когда с нами был Чанакан Абдулгамидович, то означало, что будет интересно, весело, остроумно, легко, по-особому празднично. Он умел развлекать, увлекать, как собеседник становиться центральной фигурой, ему было всегда что сказать. Наш друг Чанакан был глубоким и серьезным, основательным человеком. В нем не было никакой суеты, он мог укладываться в рамках времени – все успевал, от него веяло уверенным спокойствием. Грамотный, разбирающйся в политике, в своей науке, которой был предан ей до последнего и не мыслил себя без нее. Ему трудно было навязать что-то. У Чанакана на все было свое мнение – аргументированное и продуманное. Он никогда не спешил с выводами, был основателен во всем, хотя часто шутил и иронизировал. Умел опекать друзей, близких. Он был по-особенному внимателен к своей супруге – Наиде Абдурахмановне. Всегда в обществе уделял ей внимание, и это нисколько его не смущало. И видно было, что он ее настоящий друг в жизни. Он сопровождал ее на концертах, был в курсе ее работы, потому что культура Дагестана ему была не безразлична. Был в курсе ее масштабных проектов, когда она была министром культуры РД. Не мешал, а наоборот способствовал и поддерживал, чтобы Наиде Абдурахмановне удалось реализовать свои планы, был ей мощной поддержкой и надежным плечом. Таким же было его отношение к делу, работе, друзьям, родственникам, детям, внукам и к самой жизни. Знал толк во всем и умел выбирать лучшее.
Все, кто знал и любил его, считали, что он – сама воспитанность, доброта и ответственность. От всего суетного он ограждался семьей, которую любил и которой гордился. Дом для него был спасительным причалом, где ему всегда было хорошо и интересно. Хлебосольный и радушный хозяин, он очень был внимателен к людям, которые приходили в их дом. С особым наслаждением и интересом он руководил этим процессом, несмотря на то, что Наида Абдурахмановна – прекрасная хозяйка, его же нотка гурмана придавала всему исключительность. Я могу говорить о нем только с большим уважением и восторгом. Он очень был серьезным, ответственным, самодостаточным человеком.
Прошел год, но такое впечатление, что он остался с нами, хотя унес с собой большую часть нашего общения, когда-то радостной, общей жизни. Он прожил не очень долгую жизнь, но оставил память о себе, и, надеюсь, она будет долгой».
Действительно, все, кто знал и любил Чанакана Абдулгамидова, без исключения видели главное в нем: человека незаурядного, со своим особенным знаком – быть самим собой.
Преподаватели и сотрудники кафедры ботаники химико-биологического факультета ДГПУ вспоминают только добрым словом своего коллегу, с которым проработали сорок лет, вместе постигали сложную арифметику жизни, в разных ее проявлениях. Мудрели, зрели в эпоху, когда бурно развивалась наука, а дерзкие, молодые мечты были под эгидой государства и добросовестных, доброжелательных проводников в мир знаний, таких как профессор Чанакан Абдулгамидович Абдулгамидов.
Мы часто видим свой взор в глазах молодых и тогда понимаем, что мы живы. Дорога судьбы Чанакана Абдулгамидовича неотступно связывала с теми, кому неизбежно было подхватить и получить из рук учителя и наставника все то, что им накапливалось кропотливо, с огромным терпением, без горячности и суеты, взвешенно и фундаментально – это его знания и научные достижения.
Профессор Абдулгамидов обожал природу своего края, знал и помнил о реликтовой культуре, богатство которой потрясало многих, кому доводилось бывать в научных экспедициях на Кавказе с прошлых веков. Беспокоился о растениях, которые входили в Красную книгу. Заражал своей заинтересованностью флорой и фауной Дагестана и притягивал коллег и студентов знаниями, которыми он владел и мог аргументировать, своей эрудицией.
Юсупбек Асадулаевич Алиев, профессор кафедры химии РГПУ им. А.И.Герцена, зав.кафедрой, проработавший с ним 40 лет, очень тепло и с большим уважением говорит о своем коллеге, которому исполнилось бы 10 сентября этого года 70 лет. «Доброжелательность Чанакана Абдулгамидовича – это главное из его достоинств, хотя их в нем было немало. На какой бы должности он ни находился, вокруг него создавалась атмосфера равновесия. Без суеты, без грубости он умел руководить и собственным примером направлять людей в нужное русло. Как руководитель Чанакан никогда не давил на подчиненных. Он руководил, пробуждая инициативу в коллективе, обладал и творческим талантом – все значимо срежессировать, подать в праздничной, красивой упаковке, делая идею привлекательной, заметной и жизнеспособной. Коллеги и студенты были покорены его знаниями и эрудицией, он всегда был и оставался самим собой, и другого такого не было. Чанакан был любимчиком на факультете, студенты обожали его. Он никогда не ставил двоек, обходился без этой меры воздействия. Такова была его педагогика. Они с удовольствием посещали научные кружки, организованные им, многие мечтали об аспирантуре, и им это удавалось. Они защищались в лучших университетах страны. Сам Чанакан Абдулгамидович с блеском защитился в Питере, за короткий срок написав диссертацию, чему я свидетель, тогда я тоже защитился и получил кандидатскую степень, но только в Институте им.А.И.Герцена. Чанакану предлагали остаться на кафедре в Ленинграде, но он отказался, не представляя себя вне любимого Дагестана. Спешил вернуться и продолжить начатое. Все его научные труды, а их была сотня – посвящены растениям Дагестана. Мечтал создать лучшую на Северном Кавказе оранжерею, в которой бы выращивали исчезающие растения, занесенные в Красную книгу. Оранжерея была создана, но небольшая, так как менялось время и все вокруг. Чанакан перешел руководителем в Институт повышения квалификации учителей, но созданные им на кафедре и факультете традиции живы и по сей день. А его человеческий образ ученого, лидера не по амбициям, а по своему качеству, владению ситуацией в предложенных обстоятельствах, обязательность, пунктуальность, осмотрительность, его ум, способности и разум – говорили о нем как о значительном и неконфликтном человеке, хотя в учебном процессе было много разного, несправедливого и непредвиденного. С любой ситуацией этот человек мог справиться, даже получив отказ, что было в редких случаях, люди не могли обижаться на Чанакана. У него было чему учиться: выдержанности, ни в каких ситуациях не повышать голоса, умению брать на себя в трудную минуту решения, сочувствовать и поддерживать, быть нужным в жизни. Чанакан, где бы ни находился, на любой должности оставался хорошим человеком и был везде на месте. Мы не забываем его, помним, а его имя вызывает благодарную память и добрую улыбку. Как жаль, что он так рано ушел. И спасибо ему за все…».
Несомненно, Чанакан Абдулгамидович оставил свое искреннее наследство: умение в жизни беречь свое имя, беречь свой дом, людей в нем, подаренную радость жизни, каждое мгновение, каким бы оно ни было, и всех тех людей, которые в калейдоскопе его судьбы вместе с ним восторгались и печалились, грустили и мудрели, разочаровывались и вновь очаровывались, обретая надежду, даже когда все рушилось – находили точку опоры друг в друге, а таких было немало в орбите его окружения.
Его талантливое свойство – понимать шутки и самому шутить тонко, зачастую спасало многие ситуации. Чанакан умел шутить, вести разговор, произносить речи и тосты. Он умело вносил свою волю в любое сообщество и окружение и создавал особую тональность общения. И, по его мнению, этот праздничный шлейф иногда необходим, чтобы не исчезали очарование и легкость жизни даже тогда, когда нет сил изменить ситуацию и улыбнуться…
Общение с людьми всегда приносило ему особую радость, да и в жизни он привык самую малость принимать за дар божий. Все те, с кем он заполнял смыслом черточку, проложенную от даты рождения до его последнего пристанища (1940-2009), были дороги ему, о них он всегда помнил и ими дорожил.
Умолк шумный, музыкальный, радостный мир в стенах дома Абдулгамидовых. Затих, чтобы осознать утрату… Действительно, с уходом его хозяина стены этого пространства застыли в молчании, а часы словно онемели, поделив время – при нем и после него, жизнь самой семьи, да и жизнь его ближнего круга.
Семья была для Чанакана высшей академией жизни, в которой он и сам учился, и учил других постигать мудрость бытия. Был внимательным, чутким, предупредительным и заботливым отцом и мужем, дедушкой и наставником. Относясь тактично, внимательно, бережно и мудро обходя острые углы семейных рифов, которые случаются у всех, радовался и учил радоваться всему остальных, укрепляя их общую надежную гавань – дом. И хотя он был повернут лицом к людям, он никогда не навязывал своих проблем, свою жизнь никому. Личное было очерчено неприкосновенным кругом и чертой, за которую не допускался никто. Старался все перебороть и справиться сам.
Как настоящий ученый, ботаник, связанный с живой жизнью и всем окружающим миром, приходил к выводу, что все в жизни связано, не бывает случайностей, все закономерно, только чаще надо заглядывать в будущее – тогда поймешь, для чего в сегодняшней жизни это произошло. Особенно хорошо просматривается суть явлений из уже случившегося. «Я счастливый человек, и мне есть над чем работать», – любил повторять Чанакан.
Большим и безусловным богатством и счастьем в жизни Чанакан, рано повзрослевший, считал иметь дружную семью, любимую жену и детей – побольше. Рано потеряв отца, он хотел создать свой собственный мир и дом – уютный, красивый, гостеприимный, чтобы стены дома впитывали голоса близких, друзей, музыку дома, а радостный смех внуков раздвигал его пространство. Он хотел внуков, чтобы было кого любить и в ком продолжаться.
Чанакан пытался в сценарии своей судьбы увидеть и найти историю собственной жизни и мира. К его счастью, это удалось. Все складывалось как нельзя лучше. Проучившись в Осетии, продолжил свою учебу в Ленинграде. Аспирантские года выпали на тот период его молодости, когда он готов был воспринять необыкновенную красоту Петербурга. Наслаждаясь, впитывая и оценивая город, который можно было не только увидеть, но и услышать: грохочущие залпы Авроры, оповещающие полдень, скрежещущие звуки мелодий разводных мостов и бесконечная красота вековых шедевров.
Ранг Судьбы и ранг Случайности, как правило, выводит вторую графу на первое место, и в данной истории будем считать, что его Величество Случай помог встретиться тем, кто даже не подозревал о существовании друг друга…
Это было два параллельных мира, которые до поры до времени не пересеклись и даже не имели точки пересечения.
Наида Алиева, выпускница Московской государственной консерватории им.П.Чайковского, хоровик-дирижер по специальности, вернулась в Махачкалу, но собиралась продолжать учебу в аспирантуре самого престижного музыкального вуза мира – консерватории. Москва для молодежи прошлой эпохи была лучшим городом земли и культурным центром.
Чанакан и Наида могли не встретиться в этой жизни, но судьба твердой рукой направляла обоих в параллельные пространства их миров, чтобы точка пересечения все же произошла…
Наида Алиева – была единицей гордой и свободной и не скоро собиралась менять свою фамилию. Впереди ее ожидала учеба в аспирантуре в Москве, но пока как молодой специалист она была принята на работу в ДГПИ на музыкальный факультет. Тогда общественная жизнь факультета зависела от самих студентов и преподавателей. Новогодний огонек пединститута был оценочным знаком для всех, вершиной общественной жизни. Пропустить его – равноценно пропуску демонстрации на 7 ноября или 1 мая, что было наказуемо. Билеты на «Огонек» продавались за 3 рубля. Каждый из героев нашего повествования приобрел их, о чем потом, шутя, Чанакан говорил, что всего за 3 советских рубля он получил пропуск в мир своей надежды, где и встретил девушку своей мечты… На этом же «Огоньке» увидел ее и решил, что она будет его женой.
Ему, конечно, пришлось приложить немало усилий, смелости, изобретательности и упорства, чтобы эта мечта осуществилась. Началось упорное ухаживание. Первый букет простоял, не увядая, целый месяц, и это говорило о том, что посланник, рано или поздно, добьется своего. Спустя какое-то время так оно и вышло. Они поженились. И, наконец, их интернациональный союз аварца и кумычки был благословлен всеми, принес в дом согласие и троих детей.
«Чанакан очень беспокоился о детях, старался привить заботливые и теплые отношения между ними. Особенно это он внушал сыну», – вспоминает Наида Абдурахмановна. – Теперь сын Абдурахман в точности относится к семье, как его отец. Старается следить за тем, чтобы семья была обеспечена необходимым, дети присмотрены, накормлены, ухожены, здоровы. Он работает в Комитете предпринимателей по малому бизнесу РД.
Наши дочери, старшая, Айбике – юрист, с отличием окончила ДГУ. У нее всегда было стремление радовать отца. Она была очень ответственным ребенком. Айбике – очень хорошая мать, стремиться дать всестороннее развитие детям, как это делал их отец.
Асият – младшая дочь, окончила экономический факультет ДГУ. С семьей живет в Москве и по той же родительской методике растит своих детей.
В нашем семейном кругу шестеро внуков. Надеюсь, что со временем появится внук, которому сможем дать имя его дедушки.
Я прожила счастливую семейную жизнь с человеком, достойным во всех отношениях. Уважение, любовь, беспокойство о семье, обо мне. Заинтересованность в моей работе, в те годы достаточно сложной и масштабной, карьере, – все это интересовало его искренне. И все мы пронесли, деля это на двоих. В доме я не была министром культуры. В нашей семье никогда не было конфликтов. Это была его заслуга. Он был главным в доме. И вел наш семейный корабль, освобождая меня от многих проблем, высвобождая мое время, мои возможности, образно скажем, для «культурных революций». И я ему бесконечно за это благодарна.
Год жизни без него дал окончательные ответы на многое. Еще ближе и дороже стал мир его интересов, всего того, что он любил: истории о его предках, его родственники, с которыми мы теперь чаще видимся и встречаемся, разделяя горе общей утраты. Вспоминаем тепло и по-доброму все, что связано с его именем, его фразы, его шутки. Уйдя, Чанакан продолжает сплачивать нас всех, расширяя круг близких людей вокруг нашего семейного рода. Я всем бесконечно благодарна, кто пришел в наш дом и поддержал нашу семью в такие горестные дни. И пусть у людей будет больше радостей в жизни, чем разлук и печалей…».
Чанакан был очень доволен своей судьбой, над которой трудился Бог и он сам. И часто любил повторять: «Иногда я завидую сам себе. Я счастливый человек – я родился не в рубашке, а в дубленке».
Он был действительно счастливым человеком и часто говорил, как считает все их близкое окружение, что он обрел собственную вселенную на двоих. В их дуэте было все – и музыка, и гармония отношений, он не старался скрывать ни своей любви, ни своей радости. Гордился их браком и своим выбором. Чанакан был центром их домашнего мира. «Он оказался прекрасным мужем, – продолжает делиться Наида Абдурахмановна, – другом, мужчиной, который знает, как тебя не только рассмешить, но и как тебя поддержать. Дети тянулись к нему, как к свету, видя в нем надежную опору. Боялись ненамеренно огорчить, берегли его, как своего родителя».
Собственный пример, личная поведенческая культура, не только в семье, но и в обществе, были основанием для Чанакана Абдулгамидовича к тому, чтобы его личный пример стал «наукой» для подражания и определения той высокой планки, которую рано или поздно жизнь выставит сама перед детьми.
Чанакана Абдулгамидовича хватало на всех: на детей, любимую жену, внуков, родственников, друзей, науку, любимую работу и на весь остальной мир, который тоже не обходился без него. Он жил на все стороны, торопясь и пристально вглядываясь в прожитое, говоря, что между событиями всегда должна быть связь, надо стараться не потерять нить событий – связующую нить, потому что хорошее время не падает с неба, его надо создавать самим…
И он создавал его, этот свой мир, а потом делился им со всеми остальными. Длительное время его трудовая деятельность была связана с Дагестанским государственным педагогическим институтом. С 1968 года работал сначала ассистентом, потом старшим преподавателем, доцентом кафедры ботаники. Затем был деканом биолого-химического факультета ДГПИ. С 1987 года – заведующий кафедры ботаники ДГПУ. С 1997 года – был назначен ректором ДИПКПК, что стало вершиной его профессиональной деятельности ученого, вся жизнь которого была связана с подготовкой педагогических кадров и повышения их квалификации. За годы работы ректором в ДИПКПК в его историю была вписана новая и значительная страница развития этого учреждения.
Во всем им сказанном, написанном в эти годы чувствовалась рука профессионала, воля человека, который умеет отстаивать собственные убеждения и говорить собственным голосом.
«Мужчина должен быть собой, где бы он ни находился». Его любимое высказывание подтверждалось во многих стихиях его жизни и в дни испытаний, а они у него, как у каждого человека, были. С ними он креп волей, рос умом, мудрел и учился принимать жизнь с ее неизбежностью…
Когда яркое лето заканчивается в жизни человека и наступает осень жизни, когда кажется, ничего главное уже невозможно – тогда начинается переоценка многих ценностей. Но Чанакан Абдулгамидович находил силы смотреть вперед, не забывая о прошлом, которое многому нас учит.
На какое-то время его вселенная стала сужаться до размера больничной койки. Прогрессирующая болезнь сердца, которое очень остро реагировало на все негативные проявления жизни последних лет, витающие в атмосфере, да и не только в ней…
Чанакан Абдулгамидович старался держаться и не подавать вида, но болезнь стала диктовать свой сценарий. Решение, которое незамедлительно приняла его супруга, было единственным. Забрав из махачкалинской больницы Чанакана, она сопровождала его уже в Кардиологический центр им. Бакулева в Москву.
После операции радость жизни вернулась к Чанакану. Он мог свободно дышать, ходить. К нему вновь вернулась жажда жизни. С младшей дочерью Асият, которая тоже радовалась счастью возвращения его в жизнь, они вместе обсуждали будущее. Воздух надежды вновь поселился в его душе. Но спустя год его сердце неожиданно перестало биться…
Огромное количество людей, которые лично знали Чанакана Абдулгамидова, пришли попрощаться с ним и выразить свое уважение и сочувствие его семье.
Наида Абдурахмановна Абдулгамидова была искренне удивлена тому, что он за свою недолгую жизнь успел стольким людям помочь и остаться у них в памяти. «Прошел год, как Чанакана нет с нами. Дом утих. Дети разом повзрослели. Все стало другим. Но его присутствие чувствуется по-прежнему во всем. Дети, не договариваясь, молча, делают все так, как посоветовал бы их отец. Стараются все даты, связанные с его именем, помнить и относиться ко всему, что его касалось, очень бережно. Но нам так его не хватает, оказывается, какое огромное место в нашем семейном кругу он занимал. Все опустело. И чем дальше время, тем больше его не достает»,- искренне сокрушается Наида Абдурахмановна со слезами на глазах.
Потеря в жизни человека – это всегда невосполнимая утрата не только для семьи, но и для тех, кому он был близок и дорог, и для науки, которую он обогащал своими исследованиями, постигая великую академию жизни – быть самим собой.
Хоть и не долог был его век, но есть другая мера времени – по его делам, востребованности самой жизнью и людьми.

Памяти Чанакана Абдулгамидова

Уходят люди, словно поезда,
По расписанью своему – невозвратимо…
И пусть в тоннеле светит всем свеча,
Зажженная рукою пилигрима.