Селим АЛАХЯРОВ: «Меня называют хулиганистым певцом»

– Селим, признаться, заинтересовали невероятные вокальные данные, продемонстрированные в начале нашего телефонного разговора.
– (Смеется). Это все сестра! Решила подшутить надо мной.
– Удалось. И часто вы подшучиваете друг над другом?
– Моей семье не чуждо чувство юмора.
– Это замечательно! Селим, наверное, это самый часто задаваемый вопрос. Почему именно оперное пение?
– Еще в раннем детстве, когда мама заметила у меня способности к пению, выяснилось, что меня тянет именно к классике. Мама у меня, кстати, тоже вокалист, дирижер и занимается как раз классической постановкой голоса. Вообще любые жанры музыки, будь то рок, эстрада, джаз – основаны на классике. Меня завораживали такие произведения, как ария Мистера Икс из оперетты Кальмана «Принцесса цирка», неаполитанские произведения и др.
– Не возникало желания перейти на эстрадное пение?
– Это было бы слишком просто. Да и зачем? Проучиться практически 15 лет, чтобы прийти в итоге к более легкому и доступному?
– Не обязательно ведь полностью переходить в эстраду. Можно и совмещать жанры.
– Я и так позволяю себе побаловаться. Правда, не откровенной попсой. Вообще, эстрада мне нравится. Но не российская, потому что ее часто превращают в балаган. Зарубежная – другое дело. Например, Селин Дион, Уитни Хьюстон, Алессандро Сафина, Джордж Гробан.
– А, скажем, Николай Басков?..
– Басков… Знаешь, у него замечательная природа голоса, но на определенном этапе его становления как оперного певца он, как мне кажется, заблудился. Вернее, его запутали. То, что он делает сегодня, – это хорошо поставленное шоу.
– А себя к какой категории ты относишь?
– В Гнесинке меня, безусловно, обучали оперному исскуству, академическому вокалу. Государственный экзамен я сдал, исполнив партию Фигаро из оперы Моцарта «Свадьба Фигаро». Много арий из опер было исполнено мною за весь период обучения. А также романсов и песен зарубежных и русских композиторов академического плана. Далее я планирую работать не только в оперном направлении, поскольку это не очень востребовано и, если говорить откровенно, не высокооплачиваемо. Меня привлекает кроссоверное направление. Именно в нем я и намереваюсь исполнять произведения. Скажем, заняться оперным роком.
– Оперный рок! И такое бывает?
– Конечно. Этот жанр открыл Алессандро Сафина. У нас он еще пока не развит. Джорж Гробан поет в этом направлении. Мне в опере тесно, потому что имеются строгие рамки, которые переступать нельзя. А в кроссовере ты можешь подать всего себя: там и эстрада, и рок, и джаз.
Все эти годы я пытаюсь совершенствовать свое вокальное мастерство. Пока у меня нет сольной концертной деятельности, хотя еще лет семь назад мог ее начать. Приходится много заниматься – по нескольку часов в день и уже довольно много лет подряд. Количество непременно перейдет в качество. Выбранный мною путь достаточно сложный, и должно пройти время, чтобы достигнуть той планки, которую давно наметил. И я обязательно дам концерт на своей родине.
– Наша публика готова к подобному концерту?
– В моем концерте будет всего 2-3 оперные арии, которые известны всем. Остальное – эстрада, академическое пение.
– А сам что слушаешь?
– Главное для меня – это качество. Могу послушать рок, хаус. Но, естественно, излюбленный мой жанр – кроссовер. Больше люблю минорные произведения – романтические, спокойные.
– Приходилось встречаться с негативом, направленным на твой профессиональный выбор? Ведь для среднестатистического дагестанца это не совсем обычный род деятельности, а необычное у нас частенько подвергают нападкам.
– Само собой. Но подобного рода негатив выражают лишь люди ограниченные, с которыми, к счастью, я стараюсь не общаться. Могут бросить какой-нибудь не слишком умный комментарий, а то и вовсе пытаются спародировать. Но сейчас этого намного меньше становится. Среди моих друзей, к примеру, очень много спортсменов. И все они понимают классическую музыку. Кстати, сам я тоже долгое время занимался рукопашным боем. В Гнесинке меня часто называли хулиганистым певцом (Улыбается). Все равно внутри меня сидит импульсивный дагестанец! Куда ж без этого? Но классическая музыка оказывает свое влияние – расставляет приоритеты, отодвигает излишнюю горячность на второй план. При этом я и сейчас люблю посостязаться с кем-нибудь в спортивной борьбе. Взгляни на мои руки – они в ссадинах и синяках. Как-то все это во мне уживается!
– Как относишься к исполнению под фонограмму?
– Был у меня такой случай. На концерте я попросил хороший рабочий микрофон. А мне отвечают: «Таких нет!» Я стоял в замешательстве и недоумении, на что мне сказали, что его нет за ненадобностью.
– А вообще, на твой взгляд, в Дагестане уровневое оперное исполнение?
– Я был на одной оперной постановке в Махачкале, но очень пожалел об этом. Есть хорошие исполнители, но нет культуры поведения. Уважаю Мухсина Камалова. Это мой близкий друг. Когда он приезжает на концерты в Москву, мы обязательно перед выходом на сцену с ним «вспоминаем» несколько приемов из вольной борьбы. (Смеется). Но вернемся к вопросу… Очень удручил меня полупустой зал и те единицы, которые присутствовали. Особо выделялись парни в спортивных костюмах и шапочках, словно бы случайно попавшие на представление. Мало того! Они еще умудрялись бросать в сторону артистов нелестные комментарии. Я был просто в шоке. Это наболевшая тема, конечно…
– Чем ты занимаешься помимо пения? Как зарабатываешь на жизнь?
– Я пока не даю сольных концертов, но выступаю на различных мероприятиях. Это тоже заработок. Работал моделью у Вячеслава Зайцева. Занимаюсь с ребятами постановкой голоса. Участвую в театральных постановках. Работой я не пренебрегаю. Могу и ящики разгрузить, если будет нужно. Знаешь, пусть это прозвучит нескромно, но я умею практически все! Я с 15 лет живу один, а самостоятельная жизнь учит многому – шить, готовить, стирать. Главная черта моего характера – целеустремленность, независимо от того, что я делаю.
– А не бывает такого, что ставишь цель и вдруг теряешь к ней интерес?
– Нет, никогда.
– По каким критериям будешь выбирать спутницу жизни?
– Дело в том, что я в некотором смысле не принадлежу самому себе. Она должна это понимать.
– А род ее деятельности важен?
– Однозначно: у нее должно быть любимое дело, то, что ей интересно. Я не смогу сблизиться с человеком, который ничем не увлекается.
К выбору кандидатуры своей будущей жены я отношусь очень ответственно. Это не будет спонтанное решение. В первую очередь любимый человек должен быть преданным другом, должен понимать меня и то, чем я занимаюсь. Мы должны быть единым целым. Очень важно для меня также уважительное отношение к моим родителям.
– А вообще каков он, твой идеал девушки?
– Наверное, для каждого сына идеалом является мама. И, возможно, подсознательно мы выбираем девушек, похожих на нее. Моя мама очень мудрая женщина. Она из той категории женщин, которые умело сочетают воспитание детей и ведение домашнего хозяйства с любимой работой. Конечно же, здесь играет большую роль и понимание отца. Родители у меня современные. Они воспитали во мне осознание важности семейного очага, традиций, родительского слова и сыновней ответственности. Никогда в нашем доме не было истерик с битьем посуды, и мне хватало одного лишь взгляда отца, чтобы я понял, что делаю что-то неправильно. И больше всего на свете я боюсь огорчить своих родителей. Такая вот у нас структурная свобода!
– Что пожелаешь читателям?
– Очень хочется, чтобы дагестанцы всегда осознавали, в каком замечательном месте они живут, чтобы любили свою родину не только на словах, чтобы делали все для ее развития и процветания.