Космина Исрапилова: «Думаю, что наш диалог с Расулом Гамзатовым состоялся»

Наверное, у каждого человека наступает такой период в жизни, когда после ухода в мир иной значимых для него людей он молча начинает осмысливать, анализировать очередной этап пройденных лет, для него наступает момент глубинных раздумий. Космина Исрапилова – поэт, писатель, публицист – эту паузу выдерживала десять лет. Именно столько времени прошло с того дня, как не стало великого поэта, ее друга, старшего наставника Расула Гамзатова. И вот в преддверии его 90-летнего юбилея она, как признается сама, вновь заговорила о том, что сказано и что недосказано между ними, о кумире, ставшем для нее путеводной звездой, о своих первых детских стихах с признанием поэту в любви – стихах маленькой девочки из селения Шахува Лакского района. И хотя большая часть ее детства и юности прошли в Махачкале, в ее сознании с годами всё чаще и чаще всплывают картины именно сельской жизни, когда она вместе со своими братьями и сёстрами все три летних месяца школьных каникул проводила в отцовском доме в горах. Быть может, поэтому Космина Исрапилова так органично воспринимает творчество наших дагестанских поэтов, которые являются выходцами из горных аулов, именно поэтому так близка и дорога ей поэзия Расула Гамзатова.
– Космина, как произошло ваше знакомство с Расулом Гамзатовым?
– Еще в раннем детстве в нашей домашней библиотеке, которую пополнял мой отец, появилась книга в серебряном переплете – ранняя поэзия Расула Гамзатова. В те годы достать сборник его стихов, иметь его в своём доме – это было большим счастьем. Тяжелые были времена, дефицит на дефиците, но потребность в духовном в обществе была высока. Раньше за книгами классиков люди сутками стояли в очередях в книжных магазинах. Так вот, содержание того сборника стихов в сиреневом переплёте я знала наизусть, иногда даже прятала его под подушкой, засыпала с ним. Вот с тех ранних-ранних лет я была в диалоге с великим поэтом современности. Помню, как-то, будучи школьницей, под Новый год послала Расулу Гамзатову поздравительную открытку, потом ждала ответа и все думала, прочитал ли он ее. Через многие годы, когда мы с ним уже были хорошо знакомы, увидев в праздничные календарные даты заваленные телеграммами и письмами его столы и в служебном кабинете, и в доме, долго смеялась, вспоминая, как ждала отклика на свое письмо.
Когда я уже училась на филологическом факультете в Дагестанском государственном университете, на меня обратил внимание наш преподаватель по фольклору, доцент, руководитель лицея при
НИИФЛИ Александр Федорович Назаревич. Точнее, он обратил внимание на мое творчество, прочитав мои стихи в вузовской многотиражке. К тому времени у меня уже была не одна тетрадь стихов, но их мало кто видел. Я доверила одну такую тетрадь Назаревичу. В ответ он подарил мне блокнот с надписью «С большими ожиданиями» и попросил заполнить его новыми стихами. Представьте, я до сих пор храню этот блокнот с его росписью. Так вот, Александр Фёдорович отнёс мою ученическую тетрадь со стихами, которую я ему доверила со словами «Только никому ее не показывайте!», руководителю русской секции Союза писателей Дагестана Владимиру Портнову. Спустя некоторое время я неожиданно получила приглашение на республиканское совещание молодых литераторов в Союзе писателей РД, проводившееся тогда регулярно раз в два года. Поняв, что мои стихи стали достоянием общественности, я возмутилась и пошла к Александру Фёдоровичу с упрёком: «Как вы могли?! Я вам доверила самое сокровенное – свои стихи!». На что он ответил: «Вам Бог дал талант, и талант этот не принадлежит только вам, он принадлежит человечеству. Вы не имеете права зарывать его в землю». Эту фразу я запомнила на всю жизнь. Кстати, Назаревич очень хотел, чтобы мои стихи прочитал Расул Гамзатов, он был уверен, что ему они понравятся. И делал все возможное, чтобы меня с ним познакомить.
В 1983 году, когда я была студенткой пятого курса, вся страна отмечала 60-летний юбилей Расула Гамзатова. Университет тоже готовился чествовать любимого поэта. Декан пригласил меня к себе и поручил подготовить поздравление от имени студенчества. «И обязательно стихи напиши!» – добавил декан. И вот настал тот день. В актовый зал главного корпуса Расул Гамзатов пришел с живыми классиками советской литературы, приехавшими в Дагестан на его юбилей. У меня было ощущение, будто я попала в литературную сказку. Когда предоставили мне слово, я произнесла поздравительную речь и завершила выступление восьмистишьем:
Вы поднялись на гору
вершинную,
До звезды там рукою подать.
На скалистых бестропьях вершили
Чудеса, чтобы ярче сиять.
Я – горянка с космическим именем,
Это имя дано мне в аванс.
Но, на крылья судьбу свою выменяв,
Долететь бы мне только до Вас.
В моей жизни это было первое и последнее стихотворение, написанное по заказу. В завершение вечера декан факультета выразил мне благодарность, а все остальные засыпали вопросом: «Как вас зовут?». Видимо, их заинтересовало мое космическое имя (смеется).
– Как случилось, что Расул Гамзатов стал вашим научным руководителем?
– Это всё тот же энтузиаст Назаревич, заботившийся о сотрудничестве университета и Союза писателей, а я как бы мостом этой дружбы стала. Издали приказ по университету за подписью ректора о том, что руководителем моей дипломной работы о дагестанском стихосложении на основе творчества Абуталиба Гафурова является Расул Гамзатов. Идея, естественно, была предварительно оговорена с Расулом Гамзатовым. Кто-то сказал тогда Назаревичу: «Ведь у Расула Гамзатовича нет ученой степени», на что получил ответ: «А вы слышали его выступления на защите дипломной по творчеству Есенина и других поэтов? Такая глубина анализа! Он же академик!». Сразу же все вопросы прекратились. Интересно, что и во время защиты моей дипломной председателем комиссии был Гаджи Гамзатов – брат Расула Гамзатова. Я чувствовала огромную ответственность и постаралась выполнить свою работу на высоком уровне. Это была единственная дипломная в год моего выпуска, которую порекомендовали к публикации. Впоследствии статью на основе этой работы напечатал в своем журнале «Советский Дагестан» первый народный писатель Дагестана Ахмедхан Абу-Бакар, а научный реферат на её основе прошёл конкурс в аспирантуру Литературного института.
В процессе работы над дипломной у меня состоялся ряд коротких встреч с Расулом Гамзатовым, ведь как член Президиума Верховного Совета СССР он был чрезвычайно занятым человеком, и, кажется, я не очень-то ему тогда запомнилась. В то же время я была очень увлечена научной деятельностью и испытывала огромное чувство ответственности за результат труда. Для углубления и расширения знаний я, сдав досрочно зимнюю сессию, снежным февральским днём вылетела в Москву, и, как оказалось, этим же рейсом в Москву летел Расул Гамзатов. В самолете на высоте 10 тысяч метров над землёй, в облаках, уже над облаками, набравшись смелости, я дала о себе знать через стюардессу. Расул Гамзатович пригласил меня на какое-то время сесть рядом с ним, и мы побеседовали о нашей совместной научной работе, о цели поездки в столицу. Он попросил меня зайти к нему по возвращении в Махачкалу.
Спустя год после защиты наши отношения обрели новую форму. Он помог мне в трудоустройстве, и я стала корреспондентом журнала «Соколенок», где проработала семь лет. В те годы я присутствовала на многих мероприятиях с участием Расула Гамзатова, объездила почти все города и районы Дагестана. В общем моя молодая журналистская жизнь била ключом.
– В 1992 году вы начали свой публицистический цикл «Интервью у камина», который открылся беседой с Расулом Гамзатовым. Это был первый серьезный для вас как для молодого специалиста диалог со знаменитым поэтом. Как воспринял он ваше приглашение к камину, сразу ли согласился на беседу?
– Признаюсь честно, на интервью он не сразу согласился, долго раздумывал, прежде чем дать согласие, сомневался – а справлюсь ли я? Ведь я тогда работала в детском журнале и в серьезной журналистской работе задействована была мало. Но судя по тому, что это интервью в последующем вошло во многие книги, можно сказать, что я с задачей справилась. Далее последовало еще три интервью с Расулом Гамзатовым, а в 1994 году и с его женой Патимат Гамзатовой. В то время она работала директором Музея изобразительных искусств. Я очень долго не решалась подойти к ней с предложением, когда все же пришла, не успев войти в дверь, выпалила: «Я очень уважаю и люблю Расула Гамзатова!» (смеется). Помню, как она посмотрела на меня с пониманием тонко чувствующего мир человека. И оценив мою искренность, впустила в своё пространство. Мы говорили в основном о Расуле Гамзатове как о личности. И в тот момент он раскрылся для меня с другой стороны в дополнение к уже сложившемуся образу замечательного поэта и общественного деятеля. Утолив мое любопытство, Патимат Саидовна повела меня на экскурсию по своему храму, рассказала о проблемах и нуждах музея, о его буднях. Вот так постепенно я приближалась к реальному образу Расула Гамзатова.
– Помните ли вы, какой из вопросов, заданных вами «У камина» Расулу Гамзатову, заставил его задуматься и, так сказать, застал врасплох?
– (Задумывается)… Вы этим вопросом сейчас заставили меня серьезно задуматься, и я напрягаюсь так же, как тогда, когда говорила с ним. Вспоминаю, как ответственно подходила я к постановке каждого вопроса.
В 90-е годы прошлого столетия обесценилась жизнь человека, обесценилась культура в российском обществе. Великим художникам слова, пера, кисти было сложнее многократно, чем простым людям. Ведь и они вместе со своими творениями обесценились в глазах общества в тот период. Но сами-то они знали себе цену, да и истинные ценители прекрасного знали цену этим замечательным представителям своего народа. Но… Что говорить? Вы сами всё знаете. И вот в такой ситуации каждый задаваемый вопрос был болезненный, понимаете? Тот вопрос, который сейчас показался бы простым и банальным, в ту пору, в контексте лихих девяностых, воспринимался очень остро: царили бандитизм, фальшь, подмена понятий.
– В своей книге «Мой путь к Расулу Гамзатову» вы отразили все этапы, вехи вашего знакомства с поэтом за двадцать лет. Когда родилась идея написания этой книги?
– Однажды я пришла к нему и сказала: «Вы знаете, Расул Гамзатович, у меня два любимых патриотических праздника в году – 9 Мая и «Белые журавли». Он как человек остроумный сразу же сказал: «А почему об этом никто не знает?». Это стало толчком к написанию мною стихотворения «Птицы памяти», которое в тот год в преддверии праздника было опубликовано в газете «Дагестанская правда» на первой полосе. Со временем тот мимолётный его вопрос «А почему об этом никто не знает?» обрёл для меня более масштабное значение. Я стала понимать, что далеко не все сказанное даже ему самому написано из опыта многолетнего общения. И вот в преддверии его 80-летнего юбилея я ещё за год начала работу над этой книгой. Понимая, что попытка создания всеобъемлющего образа великого поэта – это утопия, я решилась на жанровое своеобразие, так родилось название книги «Мой путь к Расулу Гамзатову».
Он лежал в совминовской больнице, когда я принесла ему готовую рукопись. Наблюдая за его реакцией во время чтения, я видела, как его лицо молодело от страницы к странице. И мне стало легко на душе, стало понятно без слов – ему понравилось. Завершив чтение, он выразил своё одобрение, расписался на рукописи и дал разрешение отнести её в издательство.
Книга готовилась к юбилею поэта, но по техническим причинам вышла после его смерти и стала первой посмертной книгой о Расуле Гамзатове. На ее презентации представителями творческой и научной интеллигенции было рекомендовано представить это произведение на соискание Государственной премии РД. И книга эта единогласным решением всех членов комиссии была удостоена премии в 2005 году, чем я очень горжусь. Если бы я эту премию получила за какую-либо другую книгу – поверьте, радости было бы гораздо меньше.
– И все же кем Расул Гамзатов был для вас? Случались ли у вас с ним ситуации, несколько отступающие от литературных, профессиональных взаимоотношений?
– Постепенно Расул Гамзатович из кумира стал для меня родным и близким человеком. Я чувствовала себя его ученицей, другом, не побоюсь этого слова. Да, да, именно другом. Я, может быть, и не осмелилась бы назвать себя так, но такое разрешение дал мне сам поэт, сказав однажды с глубокой нежностью: «Ты еще будешь вспоминать, что дружила с Расулом Гамзатовым». После его смерти, помню, один журналист точно заметил: «Расул Гамзатов был родственником всех дагестанцев». Это же ощущение было всегда и у меня. В его личное пространство я потихоньку входила с 1983 по 2003 год. Вот такая круглая дата нашего с ним знакомства.
В 90-е годы я ушла из журнала «Соколёнок» и была безработной какое-то время, закрылась ото всех и нигде не появлялась. И вдруг нежданно-негаданно к нам домой, если можно так выразиться, заявляется Расул Гамзатов. Я жила тогда в общем дворе с мужем и детьми, где помимо нас жили еще три семьи. Соседи, завидев Расула Гамзатова, впали в ступор. В краткой беседе он поинтересовался, почему я не работаю, какие у меня проблемы, спрашивал о многом другом. Провожая дорогого гостя буквально через полчаса, я обнаружила во дворе идеальную чистоту – весь двор был буквально вылизан! (смеется). То есть, понимаете, соседи, увидев Расула Гамзатова, схватились за веники и вычистили донельзя и так чистый двор. В последующем когда мои домочадцы планировали уборку двора, то шутили между собой, что можно полениться самим, активизировав соседей: «А не позвать ли Расула Гамзатова в гости?».
Он всегда и обо всех заботился, удивительный был человек. Казалось бы, зачем ему это? Живи в свое удовольствие, у тебя и своих забот хватает. Но нет, он был настолько цепким, и пока не добьется своего, не поможет – не успокоится. С легкой руки Расула Гамзатова меня приняли в Союз писателей Дагестана. Много было у меня интересных эпизодов, связанных с ним, мы подолгу говорили о поэзии, он мне даже признался как-то, что я открыла для него Валерия Брюсова, что до меня он считал его «холодным» поэтом.
– Слышала, что Расул Гамзатов очень любил Пушкина, и знаю, что сам он – поэт пушкинского склада. Есть ли, по-вашему, схожесть между этими двумя выдающимися личностями?
– На самом деле не зря его называли дагестанским Пушкиным. Я вижу самое главное сходство этих двух поэтов не только в том, что они отражали действительность, выражали мнение народа и общества, а также в том, что они были людьми, формирующими общественное сознание и поведенческую модель общества. Расул Гамзатов, опираясь на творчество предыдущих классиков дагестанской литературы, и не только, открыл новые горизонты для Дагестана, он сам стал поэтом нового времени. В этом смысле он сделал то же самое, что и Пушкин. И второй ключевой момент их сходства. Удивительность творчества А.С. Пушкина заключается в том, что оно доступно восприятию и детей, и взрослых, но с каждым этапом взросления одни и те же стихи не уходят от читателя как постигнутые и понятые, а воспринимаются по-новому. Такая же неисчерпаемая многослойность наблюдается и у Расула Гамзатова. Не случайно говорят, что истинные поэты – это пророки, что им стихи диктуются свыше, и в момент наивысшего вдохновения они сами не понимают до конца своего открытия. Когда я писала книгу «Мой путь к Расулу Гамзатову», то поймала себя на мысли: «Чем ближе я к нему подхожу, тем дальше он от меня уходит». Наверное, это и есть признак гениальности.
– Одна из вечных тем в лирике Расула Гамзатова – философские размышления о времени и о человеке. Во многих его стихах чувствуется призыв к бережному отношению к личности человека не на словах, а на деле. Не являлось ли это политической подоплекой, и часто ли поэт позволял себе двусмысленные, многозначительные выражения в своих стихах?
– Гамзатов – поэт все-таки не русский, а человек с восточным характером, с восточной мудростью. У каждого знавшего лично Расула Гамзатовича свой жизненный опыт. Я же скажу о своём: в наших отношениях автор гуманистической поэзии, певец любви и женской красоты Расул Гамзатов совпадал гармонично с тем человеком, с которым я общалась в будни и праздники. Будучи членом Президиума Верховного Совета СССР, он искал баланс между деятельностью государственных служащих, чиновников всех рангов и запросами и нуждами простых людей. Можно было просто удивляться тому, как человек, который сам не испытывал ни нужды, ни холода, ни голода, умел прочувствовать боль народа, боль людей. Недаром говорят, что каждый выстрел на планете проходит через сердце поэта. Сразу вспоминаются слова Иосифа Бродского, которому во время его болезни предложили сделать пересадку сердца, но он ответил: «У поэта может быть только одно сердце», он не согласился на операцию и умер. То есть сознательно пошел на этот шаг. Расул Гамзатов был из той же плеяды. Для него был интересен прежде всего сам человек. «Люди! Люди! Высокие звезды! Долететь бы мне только до вас!» – только он мог написать такие слова.
– Он часто признавался, что о многом сожалеет: сожалеет, что не писал о том, о чём мог бы написать, и писал то, что мог бы и не писать. Какой смысл он вкладывал в это, по-вашему, о чем, может быть, он умалчивал?
– Я понимаю, о чем вы спрашиваете, но не имею права говорить об этом. Не имею права говорить за него. Могу сказать только одно: мы – дагестанцы – народ очень сдержанный, никогда публично не скажем друг о друге плохо, никогда публично не расскажем о своих чувствах и проблемах. Таков наш менталитет. Конечно, Расул Гамзатов, в том числе и как певец любви, и человек, который объездил весь мир, и как человек, общавшийся с людьми разной культуры, немного отодвинул эту планку, вышел за рамки «дозволенного». Но тем не менее он всегда понимал, что он – дагестанец, и потому нельзя писать обо всём, что чувствуешь и думаешь. Он обладал особым даром: знал, где грань запретного, и вовремя останавливался.
– Известно, что Расул Гамзатов был однолюб, хотя говорят, что для творческого человека свойственно вечное состояние влюбленности, чтобы черпать вдохновение для чего-то нового, возвышенного.
– Я думаю, что какие-то платонические чувства к женщине, восхищение ее красотой, какая-то эйфория присущи многим поэтам. Но те, кто был знаком с этой семьей, понимали, насколько они с Патимат Саидовной подходили друг другу и совпадали, и представить с ним рядом другую женщину было невозможно. Это была удивительная семейная гармония понимания и взаимоуважения. Они всецело дополняли друг друга. И Патимат Саидовна всегда старалась оберегать его от клеветы, зависти и других негативных моментов, пропускала его душевное состояние через себя. Я думаю, что это и является одной из главных причин того, что она так рано ушла из жизни.
– Космина Мугутдиновна, немало стихов вы посвятили великому поэту, своему, как вы признались, кумиру. Сколько их, и как они приходили к вам?
– Да их около полсотни. Ключевым можно назвать цикл стихотворений «Белая птица», который вошёл в мой первый поэтический сборник с одноимённым названием. В основном все стихи написаны были до знакомства с Расулом Гамзатовичем и под влиянием его творчества, его лирических героев, художественных образов. Мне хотелось в своих стихах ответить любовью на ту любовь, которая воспевается в его стихах. В Дагестане очень многие ну настолько буквально воспринимают этот литературный прием: если ты пишешь от первого лица, считается непременно, что это ты пишешь о себе.
Очень сложно бывает объяснить человеку неосведомленному, что автор и лирический герой далеко не всегда совпадают. К примеру, образ великого поэта и влюбленной женщины в моих стихах – это необязательно идентичность реальных людей, но все ее как-то приписывали мне. И я как человек азартный по характеру в общем вошла в эту роль и подумала: «Если народу нравится, то пусть будет так!» (смеется). Что не раз потом публично обыгрывала. Расул Гамзатович как человек высокого уровня во всех смыслах, конечно же, понимал, что это литературная игра, вынесенная на общественную арену. В одном из наших интервью он сам использовал такой приём, который в литературоведении называется аллюзией. В 1993 году Муху Алиев в нашем с ним интервью сказал, что камин у него ассоциируется с Косминой. В
2003 году в нашем интервью с Расулом Гамзатовичем он сказал то же, «отсылая» таким образом читателя к оценке моей творческой деятельности видным государственным деятелем. Ему нравилась такая тонкая игра. И мне тоже. Это был мой мир – духовный, литературный, в котором я купалась. Это была моя реальность.
– Вспомните одно из стихотворений из того ряда, о котором вы сейчас говорили.
– Сердцу имя выбрать бы потише,
А не то, что знает целый мир.
Чтоб никто на свете не услышал,
Кто его таинственный кумир.
Сердцу возраст выбрать бы моложе –
Щебетанье первых вешних птиц.
Но твоя морщинистая кожа
Мне дороже сотни юных лиц,
Сердцу волос выбрать бы темнее,
Оправданьям не было б причин.
Что же делать, если мне милее
Блеск и мудрость солнечных седин.
Честь моя превыше пересудов,
Клевета сомкнет свои уста,
Кто же, кто же, кто же эти судьи,
Что любовь мою к тебе хулят?
Осуждают вялые невежды
Огневую девственную кровь.
Я – твоя последняя надежда!
Я – твоя последняя любовь!
В своих стихах я с поэтом была всегда на «ты», словно на равных. Это тоже была своего рода литературная игра.
– Он по достоинству оценивал творчество каждого поэта, определял его вклад в развитие национальной культуры, и, как признавался сам, для него было важно не только общение с коллегами по цеху, но и их умение анализировать, спорить на литературные темы, на тему его творчества. Вы пытались провести своего рода анализ его стихов?
– Конечно, я проводила сравнение его стихов в переводе на русский язык со стихами других поэтов. И когда ознакомила его со своей работой, выразила желание опубликовать ее, он, вдумчиво, внимательно все прочитав, сказал мне: «Не надо, тебя будут осуждать за то, что ты ставишь меня в один ряд с классиками мировой литературы». То есть это был еще один момент защиты меня от нападок и критики.
Кроме того, его самого всю жизнь доставали недруги, которые утверждали, что своим успехом он обязан переводчикам, хотя те же самые переводчики не написали ни одного стихотворения, равного творениям Расула Гамзатова. Однозначно, что для каждого писателя-прозаика сотрудничество с хорошим редактором – 50% успеха, это во все времена признавали. Так же и для поэта, пишущего на родном языке, переводчик, конечно же, имеет большое значение. Но тем не менее он никогда «не перекроет» суть творчества большого поэта.
– Не появлялась ли у вас мысль, что уже пришло время представить для публикации анализ его творчества или что-то о нем самом новое написать?
– Прошло десять лет после его смерти, и для меня это немаленький срок. Но я еще, наверное, к этому не готова, мне надо подумать. В течение этих лет я говорила о Расуле Гамзатове только в своих выступлениях перед молодёжью в школах и вузах, но ничего не писала, держала, как говорится, паузу. И вот впервые в этом году в связи с его девяностолетием в своем блоге я «заговорила» и, видимо, еще что-то напишу и о чем-то скажу. А по поводу литературоведческих исследований его творчества, которые он просил не публиковать тогда, думаю, и сейчас тоже не пришло время. Но рано или поздно они увидят свет, когда я почувствую, что общество дошло до той черты, когда «большое видится на расстоянии».
– Какой совет, данный им, стал для вас, может быть, судьбоносным или самым важным?
– Когда вышел первый сборник моих стихов «Белая птица», он имел огромный успех – на него присылали отзывы в редакции газет, письма, звонили, высказывая свое мнение. Узнав обо всём этом, Расул Гамзатович сказал мне: «Ты представила стихи на русском языке и получила признание в Дагестане. Но русский язык принадлежит всей России, поэтому признание необходимо получить и на российском пространстве тоже». Этим высказыванием он поднял мне планку, дал своего рода толчок для дальнейшего развития. Сегодня меня читают на просторах всей России.
– Каким он запомнился вам в последние годы его жизни? Осталась ли между вами какая-нибудь недосказанность?
– Смерть жены подкосила его, и мы все увидели такого Расула Гамзатова, которого никогда не видели – с бородой, старческим налетом на лице. Произошли изменения во внешности, которые, несмотря ни на какие трудности и тяжелые потери, ранее никогда так на нем не отражались. Но при этом сохранялась удивительно ясная голова, он продолжал писать, творить, мыслить все так же здраво и, конечно же, шутить, хотя физическое и душевное его состояние было далеко не прежним. Тем не менее народ не был готов к тому, чтобы потерять его. Это было большим потрясением для всех – весть о его смерти. И когда спустя год после его кончины на праздновании «Белых журавлей» мы по традиции пришли в его дом, я села на то же место за тот же стол недалеко от камина, где не раз сидела, когда мы с ним беседовали. И тут я вспомнила слова Расула Гамзатовича, которые он сказал, когда я принесла ему на просмотр свое большое интервью «Расул на все времена», подготовленное к его юбилею. На мой вопрос, всё ли нормально, он тогда ответил: «Хочется продолжить…». И эти слова запали мне в душу: это была высшая оценка. Кстати, именно в этом интервью на вопрос: «Если бы у Вас была такая возможность, как бы Вы назвали звезду на небе?», Расул Гамзатов ответил: «Космина». После выхода в свет интервью он сказал, что одним этим ответом ответил на все вопросы об отношении к моему творчеству и к моей личности.
А что касается недосказанности… наверное, нет. В силу своего характера я всегда говорю то, что чувствую, и люди высокой культуры и интеллекта эту искренность ценят, даже если она порой бывает резковата. Мы часто очень эмоционально спорили с Расулом Гамзатовичем на творческие, литературные, окололитературные темы, при этом я всегда выражала ему свое восхищение, почтение, любовь. Думаю, что наш диалог с Расулом Гамзатовым состоялся. И мой рассказ об этом ещё впереди.
 

Предыдущая статья
Следующая статья

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
Пожалуйста, введите ваше имя здесь

Последние новости

Мэр Махачкалы опубликовал поздравление в честь Международного женского дня

Глава столицы Дагестана Юсуп Умавов опубликовал в своем официальном телеграм-канале поздравительное сообщение, приуроченное к Международному женскому дню, который традиционно...

Дагестан продолжит восстановление объектов в Запорожской области

Врио министра строительства, архитектуры и ЖКХ республики Дагестан Александр Нестеров сообщил ТАСС, что   власти Дагестана до конца 2025...

Мэр Махачкалы поздравил с 8-м марта женский состав аппарата и подведомственных учреждений администрации

В канун Международного женского дня Глава столицы Дагестана Юсуп Умавов поздравил и наградил за успехи в работе прекрасную половину...

Хиби Алиев поздравил женскую часть личного состава Каспийской флотилии с 8-м марта

Первый заместитель председателя городского Собрания депутатов Хиби Алиев поздравил с наступающим Международным женским днём женскую часть личного состава Каспийской...
spot_imgspot_img

Мэр Махачкалы проверяет готовность избирательных участков к выборам Президента РФ

Сегодня мэр столицы Дагестана Юсуп Умавов вместе с главами внутригородских районов и своими заместителями совершают объезд избирательных участков, проверяя...

В Махачкале прошли тренировочные экзамены

Федеральный тренировочный экзамен по методу ЕГЭ прошел по таким предметам, как биология, английский язык, информатика. Экзамены прошли в школе №34...
spot_imgspot_img

Вам также может понравитьсяСВЯЗАННОЕ
Рекомендовано вам