На расспросы восхищенных посетителей: «Больше двадцати лет занимаешься этим?! Помогал отцу? Интересное, но тяжелое детство, значит, у тебя было», он, не задумываясь, отвечает: «А я другого детства и не хотел».
Даниял Сурхаев, потомственный кузнец, член Московского союза кузнецов-художников, занимающийся художественной ковкой металла уже больше двадцати лет, открыл свою персональную выставку «Между молотом и наковальней» в Центре этнической культуры г. Махачкалы.
– У меня отец кузнец, у него была своя мастерская, и вот я с самых ранних лет, как только научился держать в руках небольшой молот, помогал ему.
– А когда Вы начали делать самостоятельно свои работы?
– Наверно, в средней школе.
– Эта персональная выставка у Вас первая?
– Да, персональная – первая.
– А почему Вы решили выставить свои работы именно сейчас? Почему не раньше?
– Ну, честно говоря, не до этого было.
– Я обратила внимание, что Вы выставили тут все новое. Почти все работы, представленные на выставке, сделаны в этом году, прошлом, ну, и самая «старая» работа датируется 2010 годом. Почему нет ничего из старого?
– Почти все старые работы уже давно выкуплены и находятся в основном за пределами Дагестана – я не смог их сюда привезти.
– А какие работы представлены на выставке?
– Часть работ я сделал специально для выставки, а остальные находятся не у меня, но в Махачкале, поэтому я смог их взять на время. В первых числах следующего месяца я участвую в выставке в Центральном доме художника в Москве, поэтому часть работ будет выставлена там. Это будет не моя персональная выставка, там будут выставлены работы Московского союза кузнецов-художников, в который я вхожу.
– Наверно, было бы даже лишним спрашивать, что художественная ковка для Вас – это что-то большее, чем просто работа, профессия…
– Ну, конечно, это больше, чем работа. Это моя философия, стиль жизни. Моя работа приносит мне также моральное удовлетворение. Сейчас востребованы не только какие-то утилитарные вещи из металла: заборы, решетки, ворота, но еще и декоративные металлические предметы для интерьера, эстетики жилого пространства.
– У Ваших работ довольно необычные, несколько странные названия. А вообще откуда они берутся, как это происходит? Сначала появляется название работы, а потом сама работа, или сначала появляется работа и только уже по ее завершении – название?
– Сказано: вначале было Слово. Поэтому сначала бывает слово, даже не слово, – какая-то идея, концепция. Потом она обретает словесную форму. Затем – форму листа бумаги, ватмана…
– А вот работы под именами Гада, Кощея… Это образы, навеянные жизнью? Может, конкретными людьми? Или это просто какие-то творческие фантазии?
– Нет (смеется). Они никем не навеяны. Творчество тем и отличается, что оно исходит не из жизни, а, скажем так, из неявной стороны жизни, из культурного слоя. Допустим, тот же Кощей взят мной из сказки.
– У Вас в работах, кстати, много сказочного. Трон, например. Вы его тоже сделали специально для выставки или для кого-то?
– Если я скажу, что сделал его для себя, Вы неправильно поймете.
– Понятно… Вы сделали его для себя.
– Ну, как бы да.
– То есть Вы сидите дома на троне?
– Да, я на нем сижу. Но, думаю, сидеть на нем мне осталось недолго.
– Почему?
– Потому что им уже заинтересовались люди и хотят его приобрести.
– А Вы только для себя делаете троны или для остальных членов семьи тоже?
– Для остальных тоже.
– А как пришла идея сделать именно такой сказочный предмет, вместо не менее красивого, металлического, но современного стула, ведь по своей функциональности Ваш трон – это, грубо говоря, стул, на котором Вы сидите?
– Стулом его назвать тоже будет не очень правильно. А красивое, металлическое и современное тут тоже присутствует. Вот, волкодавчик у меня. Вполне современная вещь, выполненная в манере техно-арт. Но, конечно, идеи работ большей частью взяты из прошлого. Из романтического прошлого. «Когда люди были благородными… Когда преступления совершались изысканно…». Даже преступления совершались изысканно!
– Какой период истории любите, какая эпоха больше вдохновляет?
– Наверно, средневековье.
– Ну, ваши работы вполне можно использовать как декорации на съемках фильма о средневековье.
– Мои доспехи уже поучаствовали в съемках видео «Махачкалинских бродяг». Гаджимурад, участник этого коллектива, нарядился в мои доспехи и верхом на осле куда-то ехал (я уже не помню, куда). В художественный фильм они пока не попали, но, возможно, когда-нибудь и попадут.
– Мне все не дают покоя названия Ваших работ. Как все-таки они появляются? Как просто названия или Вы хотите этим что-то сказать? Допустим, «Что написано пером – не вырубишь топором». Может, это принципы, в соответствии с которыми Вы живете?
– Это не просто названия. Они отражают концепцию изделия, глубинный смысл, заложенный в него, идею. Железная композиция – это воплощение идеи в металле. Название – это воплощение идеи в словах.
– «Третий не лишний» – тоже имеет под собой какую-то подоплеку?
– Разумеется. Если интересно, можете выбрать любую композицию, и я Вам объясню ее потаенный смысл.
– «Соблазн вчера – зависимость как норма». Или можете выбрать сами любую работу.
– Нет, раз Вас заинтересовал «Соблазн», давайте поговорим о нем. Пойдемте. Что Вам напоминает эта фигура?
– Человека. А вот этот красный шарик – яблоко.
– Тут мы имеем дело с соблазном и зависимостью. Первичный соблазн я изобразил в форме первого человека Адама и яблока. Яблоко у нас еще и что? Эмблема компьютерной компании Apple. Древо познания в нашем современном прочтении – это Интернет, откуда мы все черпаем информацию. Подключившись к Интернету, законнектившись, так сказать, с древом познания, постепенно происходит такая метаморфоза – наш современник, который оторван от своих корней, но «завис» на этом дереве, который ничего не делает руками, который очень много знает, но очень мало умеет. И вот он такой, постоянно завязанный на Интернет. Видите, он в форме флешки?
– Но как раз Ваша профессия та, в которой много делают руками. Как Вы к Интернету относитесь? Посещаете ли Вы сайты? Сколько времени там находитесь? Сидите ли в соцсетях?
– У Интернета много положительных сторон и много отрицательных. В Интернете я сижу минимальное количество времени: буквально, чтобы вечером зайти, переписаться, ответить на сообщения, загрузить какие-то новые фотографии (потому что люди просят) – в день, может, полчаса.
А вот «Шайтан-труба». С ней все понятно?
– Ну, я бы не сказала, что все понятно. Что это вообще? Какое-то оружие?
– Любой мужчина сразу бы понял. Это ручной противотанковый гранатомет. А почему «Шайтан-труба»? Скажем так, оружию раньше придавалось какое-то мистическое значение, и восточный человек, впервые увидев эту «машинку» в действии, не смог бы ее сравнить ни с чем иным, как с деяниями шайтана.
– Методы, которые Вы используете для создания своих работ… Вообще Вы владеете всеми методами или, как говорится, нет предела совершенству, и есть еще технологии, используемые при художественной ковке металла, которые Вы еще не освоили?
– Я скажу, что нет предела совершенству. И к тому же в любой, даже самой заурядной технологии можно совершенствоваться бесконечно. Пока человек чему-то учится, развивается, – он живет.
– В художественной ковке появляются новые технологии, или они все давно существуют, просто их нужно освоить?
– Есть исконные, старинные технологии, которым уже много тысяч лет, а есть современные, которые появляются со временем, с развитием науки и техники. Если раньше, например, железо приходилось рубить острым зубилом, то сейчас его можно порезать плазменной струей, давлением воды, пескоструйной машиной, смешанными газами…
– Внешне можно определить, какая работа сделана по старой технологии, а какая – по современной? Может, новые технологии позволяют придать предмету более четкие линии, например, и т.д.?
– Можно. Но хороший мастер может использовать одну технологию, но визуально работа будет выглядеть, будто она создавалась по другой технологии, и неискушенный человек просто ничего не поймет.
– В чем идея выставки – популяризировать «металлическое искусство»?
– И популяризировать, конечно, тоже, потому что главный смысл выставки – показать то, что с помощью металла богатые традиции исконно дагестанских художественных промыслов можно передать по-новому, используя реалии современной жизни: у меня много очень этнических работ. И еще, наверно, то, что художник, воздействуя на металл, может создать произведение искусства.
