«Городская среда» является средой обитания городской культуры, которая в свою очередь определяется как совокупность всех аспектов проявления культуры внутри городского пространства или социокультурного опыта горожан, отраженный в таких аспектах их деятельности, как: 1) административно-правовой опыт; 2) социально-экономический опыт; 3) религиозно-нравственный опыт; 4) эстетический опыт. Не случайно город определяют как модель создавшего его общества. Можно попытаться проследить (и понять) историко-культурную специфику становления городской среды г. Махачкалы только с учетом именно этого фактора.
СТАНОВЛЕНИЕ Г. ПЕТРОВСКА: КРЕПОСТЬ, ГАВАНЬ, ПОРТ, ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА (1857-1894 ГГ.).
Махачкала – город относительно молодой. История его зарождения восходит к небольшой военной крепости времен Кавказской войны, укреплению Петровское (
Город рос медленно. В
Петровск пребывает в статусе города семь лет, когда один из просвещенных горожан на страницах газеты «Кавказ» (1864 год) сравнивает Петровск с их современником, американским городом Чикаго, у которого в течение 7 лет население выросло до 30 тысяч. Сравнение горькое: «тамъ вниманiе городской общины обращено на общественныя нужды: шоссируютъ и освещаютъ улицы, проводится водопроводъ, устраиваются общественныя прачечныя, школы и биржи». Автор отмечает в заключение об отсутствии в их городе «гражданской цивилизации».
В
После ввода в эксплуатацию Петровского участка Владикавказской железной дороги (
СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ «МАЛЕНЬКОГО БЕЛЕНЬКОГО ГОРОДКА» ПЕТРОВСКА 1870-1900-Х ГГ.
В 1898 году в годовом отчете Петровского городского общественного управления отмечалось, что: «… жители г. Петровска крайне бедного сословия, за исключением лишь нескольких торговцев, имеющих свои капиталы. Для поддержания же материального благосостояния местные жители занимаются торговлею мануфактурными, галантерейными и др. товарами, продажей на базаре в незначительном числе необходимых домашних продуктов, извозом, плотничеством, столярничеством, сапожничеством и др. ремеслами и изделия свои сбывают на местных базарах… Жители занимаются в незначительности рыболовством».
Портрет провинциального города, созданный в мемуарах и путевых очерках, в определенной мере выявляет «рельеф» его социокультурной реальности. В
Центр города развивался вокруг бывшей крепости на косогоре Анжи-арки, к югу от нее, вдоль берега. В этой части города были расположены все административные учреждения, каменные особняки, гостиницы, городской театр, городской сад и базар. Так называемая «степная» часть города считалась новой, она располагалась между «старым» городом и частными садами, виноградниками. Здесь обитало менее привилегированное население (ремесленники, мелкие торговцы). В целом городское архитектурное пространство тех лет составляли 1206 жилых строений, из них: 172 каменных, 12 кирпичных, 421 саманных, деревянных. Городской транспорт был представлен 70 легковыми извозчиками, 150 ломовыми, в том числе 50 воловыми (легковой для пассажиров и ломовой для грузов).
В 1895 году на средства, собранные с населения, была создана амбулатория, находившаяся в ведении полицмейстера (в 1903 году при ней был открыт стационар на 10 коек). Холерная эпидемия с высоким процентом смертности в г. Петровске была обычным делом (плохое водоснабжение города), она вспыхивала каждый год, ее обреченно ждали. Почти с самого начала возникновения города в нем не прекращала свирепствовать малярия, принимавшая порой катастрофические размеры и со смертельными исходами (в 1903 году было зарегистрировано 7427 случаев заболевания малярией). Театра в городе очень долго не было, а в единственной в области публичной городской библиотеке в 1900 году было 194 абонента. Абонентская плата за пользование книгами составляла 50 коп. в месяц, залог – 3 руб. Для сравнения, много это или мало – плата прислуги: лакей – 10 рублей в год, повар – 12, горничная – 6, кухарка – 10. Наемные чернорабочие, плата в день мужчине – 60 коп., женщине – 50 коп. (
Горожане не имели возможности дать своим детям среднее образование, доступное только в классической гимназии или реальном училище: к
В отечественной урбанистике была отмечена специфика развития подобных российских городов начала ХХ в.: несмотря на привычность употребления слова «город», города с не вполне городской жизнью многих граждан, с их полукрестьянской психологией и бытом, существовали «преимущественно как надписи на картах и строки в статистических сводках». Петровск входил в число таких «незатейливых» городков: к
СОЦИАЛЬНО-СОСЛОВНАЯ СТРУКТУРА КАК ОСНОВНОЙ ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ ГОРОДСКОЙ СРЕДЫ Г. ПЕТРОВСКА
Помимо инфраструктурной составляющей, основным фактором формирования городской среды (культуры) была социально-сословная структура населения города. Население российских городов было сословным (российское законодательство делило общество на четыре основных сословия: дворяне, духовенство, городские обыватели (купечество, мещанство и почетные граждане) и сельские обыватели (крестьяне). Это деление формировали образ жизни и ментальность горожан – положение каждого человека находилось в строгой зависимости от его сословной принадлежности, определявшей род его занятий, круг общения, нормы поведения. В городах формировались субкультуры, основанные в значительной степени на сословных ценностях. Сословная организация населения г. Петровска, представленная на протяжении 1844-1860-х годов в основном военно-служилым сословием, а в последующие 1870-1914-е годы – мещанским, но большей частью торгово-ремесленным и в основном рабочим, являлась основным и ведущим фактором специфики формирования его городской среды и ее субкультур.
Портрет провинциального города Петровска, созданный в мемуарах и путевых очерках, отчетливо проявляет «рельеф» его социокультурной реальности. Городские обыватели – мещане и рабочие – вели достаточно замкнутую домашнюю жизнь. Вечерки, посиделки, трактиры, пивные лавки, посещение церкви и народные гулянья на религиозные праздники. Инициативная общественная жизнь сосредоточивалась, как правило, в небольшом кружке местной интеллигенции, состоящей из служащих в городе в различных ведомствах чиновников и богатых купцов. Свой вклад в формирование городской субкультуры вносило и этническое многообразие города. «…Население города – татары, грузины, персы, армяне, дагестанцы, русские, евреи. Общественных развлечений в городе почти нет, за исключением клуба. Жизнь в городе носит более семейный характер и разбивается на кружки», – писал в
После установления советской власти город (теперь уже г. Махач-Кала) не претерпел особых изменений. Он сохранял старый патриархальный уклад и традиции населявших его жителей разных национальностей. Город тянулся узкой полосой вдоль Каспия, продолжая оставаться одноэтажным, в котором доминировали дореволюционные постройки. По воспоминаниям современников, люди жили замкнуто, группировались по этническому принципу. В
Г. МАХАЧКАЛА: НОВАЯ СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ИНФРАСТРУКТУРА И ГОРОДСКАЯ СРЕДА (1960-1980-Е ГГ.)
Большие изменения во всех сферах жизни города произошли в послевоенные 1950-е, 1960-е и 1970-е годы, когда население города выросло в десятки раз. Махачкала превратилась в послевоенные годы в главный индустриальный центр Дагестана. Здесь были размещены крупные промышленные объекты, среди них заводы им. М. Гаджиева, Машиностроительный (ныне «Авиаагрегат»), Сепараторов, «Дагэлектромаш», Приборостроительный, «Стекловолокно», Радиотоваров, «Эльтав», фабрики им. III Интернационала, им. Крупской, рыбоконсервный комбинат и др. К 1969 году в Махачкале было 4 вуза, 51 общеобразовательная школа, театры, десятки библиотек, кинотеатры. По сути были созданы основная социальная инфраструктура, современная система светского общедоступного образования и базовые отрасли промышленности.
Началась массовая застройка Махачкалы (с пуском домостроительного комбината в 1960-х годах), появлялись микрорайоны из пятиэтажек, а позже девятиэтажек, возводившихся по нескольким сериям типовых проектов. С началом нового строительства на первый план выходили утилитарные практические задачи. Бесконечное повторение однообразных зданий и приемов планировки создавали архитектурно-пространственную монотонность. Характерное для этого времени типовое проектирование вообще вытеснило архитектуру как искусство и трансформировало ее в сугубо технологическую деятельность.
Тем не менее конец 1960-х – 1980-х можно признать периодом расцвета городской культуры Махачкалы. Не случайно именно по этому городу ностальгируют практически все горожане. Это был период, когда город пожинал результаты культурной политики государства. С 1920-х годов школьная, образовательная и культурная государственная политика сняла сословные различия, предложив всем равные права по освоению единого мира советской светской культуры. В советской культуре произошло то, чего до этого не наблюдалось прежде: культуру высокого, «университетского» типа открыли для «массы трудящихся» и сделали ее доступной. Приезжее сельское население, которое по разным причинам не адаптировалось к городской культуре, в массе своей не задавало тон и растворялось в городской культуре.
СОВРЕМЕННЫЙ ГОРОД КАК «СРЕДА ОБИТАНИЯ»: ЭХО СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ КАТАСТРОФЫ 1990-Х ГОДОВ
Иная картина сложилась в 1990-е переломные годы г. Махачкалы, которые характеризуются оттоком коренного городского населения и притоком в город сельского населения. Дисбаланс этих двух групп был настолько велик, что город как социокультурное пространство пал и превратился в административно-территориальную среду обитания большого числа людей. К горожанам как к представителям определенной социокультурной среды оно не имело никакого отношения. К вопросу о дисбалансе условных групп. Попытаюсь объяснить на примере древнего Рима. Когда в V веке Рим взяли варвары (разграбление Вечного города продолжалось 2 недели, с этими событиями связывают возникновение в конце XVIII века термина «вандализм», означающего бессмысленное уничтожение культурных ценностей), произошла удивительная вещь, которая вошла в историю культуры под термином «романизация»: вхождение варваров в позднеантичное общество посредством усвоения ими культурных ценностей этого общества (в образовании, в повседневной жизни, в области семейных отношений, религии).
Городская инфраструктура и «инфраструктура» советской культуры не выдержала разрушительные 90-е годы. В 1990-е годы культурный потенциал города (как мера способности городского сообщества создавать вновь и поддерживать условия своего развития) был практически исчерпан. Эта ситуация сохраняется по сегодняшний день.
Понятно, что не существует монолитного, однородного объекта «город». Очевидно, что различные социальные группы по настоящее время имеют свои, различающиеся по типу и содержанию, представления о городе. Городское самосознание – это «мозаика сознаний» социальных групп и сообществ, объединенных рамкой города. Но оно основывается на солидарности горожан как граждан своего города. Сегодня об этом не может быть речи, поскольку налицо кризис города – недальновидность городских властей и урбан-профессионалов (скорее, непрофессионалов) последних десятилетий сыграло здесь далеко не последнюю роль. Семендер, Сепараторный, Тарнаир, Новый Кяхулай, Новые Тарки, Школа механизации и др. – это не окраины города, а территория, на которой проживает его основное население. Здесь не предусмотрена ни одна культурная площадка (центры эстетического развития детей и т.д.). Сегодня речь идет не столько о столкновении бескультурья и городской среды, сколько о стирании последней как чуждой большинству населения, для которых город – всего лишь некая среда обитания. Именно – бескультурья, поскольку за эти пару десятилетий в этих культурных «гетто» формировалось и поныне проживает основное население города.
Современная городская среда г. Махачкалы как социокультурное пространство, несомненно, в корне отличается от исторического города, дореволюционного г. Петровска. Совершенно очевидно, она является преемником городской культуры советской Махачкалы (1960-1980-х годов). Вследствие «социокультурной катастрофы», которую город переживал с 1990-х г. последние два десятилетия, современная городская среда г. Махачкалы (как среда обитания городской культуры) в настоящее время нуждается в срочных реанимационных действиях городских и республиканских властей.