Руководитель центра – известная правозащитница Севиль Новрузова уверена, что благодаря таким центрам, которые вскоре откроются во всех территориальных округах Дагестана, удастся помочь людям, которые сегодня попали на «волну экстремизма».
– В первую очередь, в центр мы приглашаем на работу психологов, теологов и социальных педагогов, – рассказывает Севиль Новрузова. – Это позволит решать проблемы экстремизма в комплексе.
– Но ведь у нас очень мало специалистов, работающих с такой «группой риска». Смогут ли они выстроить правильно работу?
– Наш центр – первый. И мы являемся своего рода первопроходцами в этой работе. Здесь я могу основываться только на своем опыте и за счет него буду строить всю дальнейшую работу. Да, вы правы, когда говорите о нехватке специалистов в этой области. Но наши сотрудники сейчас пройдут переподготовку. Вначале они будут наблюдать за моей работой, а уже потом, на основе полученных рекомендаций, выстраивать свою.
– А какой первый урок вы преподали своим специалистам?
– Общение на равных – главный ключ к успеху в любой ситуации. Те же радикалы – тоже люди, зачастую ранимые (поэтому они подвержены вербовке), поэтому с ними нужно выстроить правильный диалог, они не должны нас бояться. Многие сейчас подумают: «А зачем с ними вести диалог?» Но ведь это наши люди! Чьи-то братья, мужья, сестры, жены. Нам важно их вернуть в нормальное русло. Мы не имеем права разбрасываться человеческими жизнями!
– Как обычно приходят в центр «радикалы»? Сами?
– По-разному бывает. Зачастую их приводят родственники. Да мы и сами знаем этих ребят. Сейчас у нас на «учете» стоят 26 человек. С каждым из них постоянно ведутся беседы. Нам удалось довести до них, что представители правоохранительных органов не являются кафирами (неверными – Прим. авт.). А если их друзья, которые уже стали членами бандподполья, захотят сдаться властям, их не будут пытать и убивать. Это домыслы тех, кто против возвращения наших ребят в мирную жизнь.
– С «группой риска» будет вестись отдельная, адресная работа?
– Безусловно. Каждый случай индивидуален, к каждому человеку нужен особый подход. У специалиста, работающего с этими людьми, должны отсутствовать гордыня и пренебрежение. Теолог должен обладать знаниями психолога и наоборот. Я постоянно говорю о том, что нашей молодежи в первую очередь не хватает общения. Простого человеческого общения. Был у меня случай недавно. Девочка в 14 лет сбежала из дома, вышла замуж третьей женой за мужчину из Хасавюрта. Ее удалось вернуть. Мать девочки попросила меня с ней поговорить. Мы общались буквально 15-20 минут, без посторонних. И девочка сказала удивительную фразу: «Со мной впервые за последнее время нормально поговорили, как с равной». Или вот другой случай. Молодая женщина была крайне радикально настроена. Двое ее братьев были убиты в ходе спецоперации, один сейчас находится в бегах. Женщина истерично кричала: «Я взорву это РОВД!» Я поговорила с ней. Потом мы постоянно созванивались, общались на отвлеченные темы. Сейчас она успокоилась, ждет уже третьего ребенка, счастлива в браке, и что самое интересное – записала видеообращение к брату, который сейчас скрывается, с просьбой сдаться. Когда я этот ролик показывала коллегам, они не верили, что это именно та женщина. Понимаете, очень важно увидеть в них людей, отыскать каплю человечности. Разные ситуации бывают. Зачастую они – марионетки в чьей-то игре. Говорить с ними нужно как с очень ранимыми детьми, которые потеряли дорогу к дому. Мы должны их вернуть и адаптировать к мирной жизни.
– Бывают случаи, когда это сделать уже поздно?
– К сожалению, не без этого. По семейным обстоятельствам я ушла из Комиссии по адаптации на 3 месяца, несколько человек хотели со мной встретиться, но у меня просто физически не было времени. Потом я узнала, что сейчас эти ребята где-то в лесу. Не спасла. Надеюсь, что они одумаются и вернутся к мирной жизни. Я сама не понаслышке знаю, как эта беда забирает близких людей. Никогда бы не подумала, что именно эта проблема коснется моей семьи. Не сумев спасти близкого мне человека, я теперь борюсь за жизни других.
– Проблеме экстремизма сейчас уделяется большое внимание. Проводятся круглые столы, конференции…
– А мне обидно, что такой центр открыли только сейчас, тогда как проблема экстремизма и терроризма у нас назрела давно! Мы должны трубить о ней на всю планету, а не проводить круглые столы. Должна быть адресная работа, должны быть высококвалифированные специалисты. Тем более, работу по профилактике экстремизма нужно усилить именно сейчас, когда мы видим, какая ситуация разворачивается на Украине. Их нацгвардия призывает северокавказских «муджахидов» к войне в своем государстве и обещает прийти на помощь.
– И все же, как считаете, победить экстремизм можно?
– Сложно ответить на этот вопрос. Я думаю, что нужно пытаться это сделать. Спасая сегодня заблудших, мы спасаем будущее для наших детей. Мне очень хочется в это верить.
