Но сегодня на переднем плане монография «Торпедное оружие. Автоматизация разработки и создания цифровых информационно-управляющих систем торпедного оружия» (свежеизданный том 8-й) под редакцией генерального конструктора систем проектирования противолодочных торпед, лауреата Госпремии Российского комитета оборонных отраслей промышленности, заслуженного деятеля науки и техники России Ш.Г. Алиева. Судя по тому, что восьмой – смело делайте выводы: этому изданию предшествовали первый, второй, третий тома и так далее по нарастающей. Для тех, кто ничего не знает о торпедах, сделаем оговорку со ссылкой на академика. «Здесь редким образом переплелись фундаментальная наука и политика. Почему политика?» Цифровые автоматы для ракет ранее производили только в Киеве. В связи с тем, что отношения с Киевом осложнились, нам понадобилось самим разработать эту идеологию. То, о чем идет речь в книге – открытая часть, но есть еще и закрытая – недоступная широким читательским массам.
Этой теме четверть века. Началось обсуждение, когда по поручению ЦК КПСС и Правительства СССР академик А. Сахаров создал суперторпеду. А сколько лет работает над этой темой Алиев? «В общей сложности 20 лет. Первое решение было дано, когда мне было 22 года. Вообще большие задачи за полгода не решаются. Возвращались и сейчас возвращаются к теме. Задача – держать объект под наблюдением, управлять и прогнозировать. Одно дело, когда я за тебя принимаю решение, другое дело, когда благодаря заложенной в тебе программе, ты сам принимаешь решение. Научиться возвращаться туда, где ты начал слушать – это вообще хорошо», – разъясняет академик. Для него это грандиозная игра, в которой он чувствует себя классно. Некоторая необычность общей процедуры заключается в том, что прежде не удавалось сделать вот такую энциклопедию торпедного оружия.
– Почему это вам удалось?
– Мне кажется, кто долго живет, тому это и удается, – отшучивается академик. И тут же добавляет: «В науке «я это сделал» так не говорят, «я это переживаю» – так уже лучше».
Логика академика такова – нет теории, не знаешь, о чем говоришь. Нет теории – не знаешь, как поступить. Вначале появляется теория, затем требуется ее облюбование. Потом ее экспериментальные образцы. В целом, чтобы монография была выпущена издательством – с одной стороны, нужна экспертиза, с другой – важна ее (монографии) своевременность. Все эти пункты важности Алиевым, несомненно, учтены. Потому как «связь вращательных производных в системе управления торпеды с архитектурой вычислительных систем, комплексов и сетей Ш.Г. Алиев чувствует глубоко, и его вычислительная жажда неутолима…. Мы полагаем, что программа первого в мире многотомника «Торпедное оружие» и руководитель проекта Ш.Г. Алиев заслуживают высокой оценки и поддержки как на академическом, так и на государственном уровне», пишет герой Социалистического Труда, академик РАН Е.П. Велихов в предисловии к изданию.
О том, что Алиев чувствует глубоко, усомниться невозможно. Взять хотя бы его выступление в день посещения председателем Совета Федерации России Валентиной Матвиенко завода «Дагдизель». Когда после ее разгромной речи в адрес завода слово взял академик Шамиль Алиев и высказал свое мнение: России необходима фундаментальная национальная идеология торпедного оружия, как бы новая страница в торпедостроении. Выступить, наверное, каждый сможет, возразят некоторые. Но так, чтобы на высоком уровне выслушали и поддержали… Академику это удалось.
В науке я предпочитаю программу «тихий фанатизм», задумчиво говорит Алиев. Это не барабаны, и не шум, а литавры. Тихий фанатизм никому не доставляет проблем, но его не свернуть. Это фантастические силы. После того, как идея стала тебе понятна, ее выразительные возможности просто сумасшедшие. И почему тихий? Когда ты в течение 12-16 часов окружен идеями, это высшая форма ухода от недружественного мира. В молодости идеи разворачиваются с большой скоростью, а в позднем возрасте они создают ансамбль. Это симфония бесконечного, в котором есть место каждому инструменту. Так рождаются грандиозные концерты.
Не может быть так, чтобы микробы всё съели на этой планете, вполголоса рассуждает академик, единство – глупая вещь. Единство есть только в микробах, а вот гениальности маловато. Вот это проблема. Плохого много и везде, хорошего мало. Но если бы не было такого сильнейшего противостояния, мир не существовал бы вообще.
