Известный всем, как генерал Омар Муртазалиев, вывел свой, генеральский кодекс чести – «плохой человек не может быть хорошим генералом…».
Об Афганистане, Украине, Сирии, потребности быть востребованным, любви к Родине, «подрывной деятельности врага» и «двух важных вопросах»… рассказал «МИ» в канун своего 90-летнего юбилея.
– Ну, что… 90 лет уже я прожил… В действительности я родился 25 апреля. Об этом я узнал случайно. Отец как-то поднял Коран, и в этом Коране я обнаружил запись, которую сделали в тот день, когда я родился. Я отдал ее для перевода. Оказалось, там были написано, что я родился в день Ураза-байрам. В записи еще оказались пожелания ученого-арабиста, писавшего ее… Они меня обрадовали. Мне показалось, что я следовал этим пожеланиям, написанным 25 апреля 90 лет назад, всю жизнь…
– То есть Ваш юбилей уже был?
– Ну, да. Отметил в кругу родных и близких. Я-то о настоящей дате своего рождения узнал не сразу, поэтому выбрал 14 октября и считал, что родился 14 октября. Эта дата записана во всех документах.
46 лет работал в органах госбезопасности и сегодня являюсь руководителем ветеранской организации чекистов Республики Дагестан. А, в общем-то, на государство я работал с 1942 по 1991 год. Служил в Афганистане, возглавлял спецфакультет Академии ФСБ России, где обучались студенты из стран народной демократии и развивающихся стран… В начале 90-х годов никакого труда не стоило вычислить, что из себя представляет эта «перестройка». Да, нужно было обновление, чтобы начались какие-то изменения в стране и республике, но когда пошло огульное охаивание всего прошлого, находили в нем все только отрицательное, я не мог с этим смириться и ушел из органов.
ПОТРЕБНОСТЬ БЫТЬ…
– Вы сделали успешную карьеру. В чем секрет, как Вы считаете?
– Любовь к своей Родине и потребность быть востребованным. Это когда Родина близка тебе, как родная семья. Я этим и руководствовался.
Когда отца призвали в армию, я тоже хотел отправиться на фронт. Мне тогда было чуть больше шестнадцати. Но военком Гунибского района пригласил меня к себе на работу. С 42-го по 46-й я работал в Военном комиссариате, видел, чего стоила для нас эта война… На фронте мы потеряли больше 94 тысяч человек. Столько же, наверное, вернулось. Все они занесены в «Книгу Памяти». Как и те, кто отдавал долг родине в Афганистане, Венгрии, Чехословакии. Это 26 томов. Вот они (указывает на полку с книгами в кабинете). И в каждую семью мы передаем экземпляр книги на вечное хранение с именами дагестанцев, погибших за Родину и вернувшихся с войны. Это важно и для патриотического воспитания.
– Кстати, Вы ведь отмечаете не только свой юбилей, но и юбилей ТОКСа – 45 лет.
– Да, в следующем году. Наверно, в апреле, в канун Дня Победы, состоится юбилейный слет. Меня очень интересует, как проявляют себя бывшие ТОКСовцы. Вот о них и будет разговор. Чтобы все знали, что бывшие ТОКСовцы – это порядочные люди, которые никогда не уйдут в «лес» и никогда не станут действовать против республики и государства.
АФГАНИСТАН…
– Помимо работы по увековечению памяти героев разных войн и помощи ветеранам, в республике Вы известны и как человек с активной гражданской позицией, Вы часто высказываете свое мнение относительно событий, происходящих в республике, стране и за ее пределами.
– А еще я член Союза журналистов, кандидат юридических наук и президент Федерации легкой атлетики… Почему меня пригласили ее возглавить? Потому что я занимался спортом, был чемпионом республики по спринтерскому бегу, по прыжкам в длину. Спортом занимался и во время учебы. Единственное, на второй курс я переведен был условно, потому что не умел кататься на лыжах. Теперь я знаю, как это делать. Тогда научился. Если бы не спорт, как бы я провел 4 года в Афганистане? Когда меня туда направили, мне было 57 лет. Возраст, когда вроде бы уже надо в отставку, а предложили поехать. Жена, зная, что в бытовых вопросах я абсолютно беспомощен, поехала со мной. Несмотря на свою больную мать, при неустроенных детях, сама при этом болея, решила приехать со мной и находиться рядом.
Афганистан… Там я пришел к выводу, что мы поехали туда, не зная, что это за страна, какая у нее история и какова там роль ислама. На основании этого я выработал предложение об учете исламского фактора, рассчитывая на то, чтобы все это учитывало новое руководство демократической республики. Мы у себя здесь проводим мероприятия, куда приглашаем пожилых, влиятельных людей… У них это называлось джирга. Я им сказал, у вас есть джирга. Проводите. Впервые они провели ее на севере, в городе Мазари-Шариф в провинции Балх, которая граничила с бывшим СССР. В результате моего предложения о создании там Комиссии по национальному примирению 40 тысяч человек перестали убивать друг друга.
Сегодня и в нашей республике нужно принять решение, которое способно привести к тому, чтобы люди перестали убивать друг друга. А ведь эта беда пришла в нашу республику… Хорошо, что в последнее время произошли какие-то изменения, но все равно нужно работать дальше. Для того чтобы воспитывать людей. Меньше стрелять, а больше словом содействовать тому, чтобы обстановка изменилась.
НИКОМУ НЕ ПРОИГРАЛИ
– Многие сегодня в связи с началом воздушных военных операций ВКС РФ в Сирии проводят аналогии с военным присутствием СССР в Афганистане. И есть мнение, что неформально, но наша страна проиграла в Афганистане. Как Вы считаете, может ли Россия оказаться в таком же положении и сейчас?
– Я не знаю, кому мы проиграли. Никакого проигрыша не было. Я был инициатором идеи национального примирения, которая позволила нам после девяти лет нашего нахождения там вернуться на родину. Мы ведь вошли в Афганистан, думая, хоть в какой-то мере помочь новому демократическому режиму. Но о нем плохо знали на периферии, плохо знали люди, следовавшие идеологии ислама. И этим воспользовались оппозиция и США, снабжая ее самым современным оружием для того, чтобы наносить удары по новой власти. Но в любом случае я сделал все необходимое для того, чтобы уйти оттуда.
Вы упомянули Сирию… В этой стране я был не один раз. Там было очень много выходцев с Северного Кавказа, в том числе из Дагестана. У них была огромная любовь к нашей стране и желание побывать на родине своих предков. В нашей республике упустили из виду, что сотни молодых людей сегодня уехали туда, поддались вербовке так называемого «исламского государства». Это жуткое явление и большая беда для людей, которые верят в ислам и строят свои планы. И туда уезжают дагестанцы… Что теперь творится в арабских странах? В Ираке, Ливии, Афганистане? Что теперь скажут политики, занимавшиеся охаиванием всего нашего прошлого? Из прошлого надо извлечь что-то полезное, чтобы самим не допускать ошибок. Поэтому я ушел из органов, когда убедился в том, что пришедшие к власти – это не те люди, которые должны и могут сделать что-то хорошее, полезное для страны, уберечь ее. Как мы уберегли в 1999-м. Как наш народ, особенно женщины, андийские женщины, и другие, отстаивали республику… И отстояли. Кроме признания Махачкалы городом воинской славы, для меня существует еще один важный вопрос – надо поставить памятник женщинам Дагестана. Нынешний Глава республики Рамазан Абдулатипов поддержал эту идею, его предшественники тоже, но пока такого памятника нет. А я хочу, чтобы он был. Кормили солдат, собирали для них одежду… Впервые заговорили о единстве народа и армии. Большое участие в этом приняли ТОКСовцы. И я их люблю. Так же, как они любят меня. Для меня эта организация – бесценное создание.
– Как лично Вы относитесь к событиям на Украине?
– Они должны перестать убивать друг друга. Новая власть Украины, пришедшая незаконным путем, ведет себя в отношении русского населения, проживающего в основном в этих двух областях (Донецкой и Луганской. – Прим. «МИ»), отвратительно. Когда мы готовили «Книгу Памяти», оказалось, что 700 дагестанцев погибло при освобождении Донецка от фашистских захватчиков. Наши чувства с этим народом. Выступление на Генассамблее ООН Владимира Путина, в очередной раз подтверждает, что мы все равно не можем бросить жителей Донбасса, с которыми так жестоко обращаются их же соотвечественники. Кто такой Саакашвили? Гайдар пошла туда (Мария Гайдар, дочь известного российского политика и государственного деятеля Егора Гайдара, приняла украинское гражданство и работает в администрации экс-президента Грузии Михаила Саакашвили, назначенного губернатором Одесской области и объявленного на родине в розыск. – Прим. «МИ»). Для чего? Зачем? Недавно состоялась встреча «четверки» (Путин, Порошенко, Меркель, Олланд. – Прим. «МИ»), наверно, они смогут договориться и содействовать тому, чтобы эти две области смогли создать свои органы управления. Конечно, соблюдая законы украинского государства.
УШЛИ…
– С учетом Вашего «афганского» опыта от каких бы ошибок Вы предостерегли руководство нашей страны в случае с Сирией?
– В Сирии… Мне обидно, что мы убиваем своих. Ведь сотни людей из Дагестана и Северного Кавказа уехали туда воевать в рядах ИГИЛ. Также там живет много выходцев из республик Северного Кавказа и Дагестана.
В 60-e годы я был директором танцевального ансамбля «Лезгинка» (я этого сейчас не скрываю). Вместе с «Лезгинкой» в качестве ее директора я побывал в этих мусульманских странах. Нас очень тепло принимали, как своих. Они любили нашу общую Родину, им очень хотелось побывать в Дагестане и других республиках Северного Кавказа. А сейчас… неизвестно, как складывается судьба «кавказцев» там.
Мы поддержали Асада (Башар Асад, президент Сирии. – Прим. «МИ»). Да, он не суннит, на что напирают наши противники и пытаются выпячивать это. Но у нас тоже есть шииты. Я надеюсь, что при нашей поддержке он сумеет сохранить свою страну, вернуть ей мир.
– Вы считаете, что все-таки правильно, что Россия начала активные действия в Сирии? И, может, с учетом того, что Афганистан ничем хорошим для нашей страны не обернулся, стоило воздержаться от этого шага?
– А что делать? Мы вынуждены были прибегнуть к такой форме поддержки. Войска туда вряд ли будут введены. Будет действовать авиация.
США выступают против Асада. Асад им не нужен. У Штатов свои интересы, не связанные с интересами большинства сирийцев. Ведь кто там сейчас? Те, кого США в свое время поддерживали. Террористы, бандиты. Они убивают, режут, сжигают. У них нет никаких моральных принципов.
Решение принято. Удары наносятся. Будут наноситься и дальше. А Афганистан… Мы ушли, сделав все, что смогли. И всякого рода попытки втянуть нас туда снова обречены на неудачу. Мы ушли, и ушли для того, чтобы больше туда не возвращаться. Мы оказали Афганистану большую финансовую помощью – 10 млрд долларов госдолга, по-моему, списали им. Мы несли там потери. И экономика испытывала бремя войны на себе. Ну и соображения нравственности. Формировалось невыгодное мнение о нашей стране в целом, потому что мусульманский мир был против, а Запад тем более. Мы ушли. А они (США. – Прим. «МИ») пришли. И что они смогли там сделать?
– Вас называют главным чекистом Дагестана…
– Да, я чекист. За каждый день служения органам госбезопасности и государству я держу ответ перед своей совестью. Я был во многих странах не для того, чтобы совершать туристические поездки, а для того, чтобы оберегать наших людей от подрывной деятельности врага. Чтобы ценили и уважали нашу страну.
