Мы были пацаны с Космонавтова. Сейчас-то я понимаю, что, скорее всего, улица была «имени космонавтов», ведь рядом была улица Гагарина, но тогда мы об этом не задумывались – «Откуда?» – «С Космонавтова!» – и все. Очень соблазнительно думать, что личность этого несуществующего героя Космонавтова, каким-то образом повлияла на реальность, но в нашем дворе и, правда, обитали очень необычные люди.
Например, Капитан. Имени его никто не знал. Знали только, что в нашем доме живет его старая мать и он у нее единственный. И все. Он появлялся вдруг, внезапно. Не было, не было, а потом в один прекрасный день – раз и сидит в беседке, как худая упрямая птица. На корточках или, как у нас говорили, «на альчиках», сидит на скамейке, бросив руки на колени. А перед ним ящик мороженого. По двору проносился клич «Капитан приехал!» И вся пацанва, дошколята и те, кто в 1-м, 2-м классе, сбегались к этой беседке. Только они и никого больше. Капитан ни о чем нас не спрашивал, только смотрел и изредка говорил: «Ешьте, пацаны, ешьте!» И мы ели, что-то такое болтали, когда съедали, появлялось еще мороженое, это был такой ритуал, не требующий даже слов благодарности. И самое главное – беседка на это время становилась нашей. Во все другие дни она бывала занята. То взрослыми, они играли в домино или карты, то старшими ребятами, которые пели песню американских летчиков «Летели мальчики на восток, бомбить советский городок» и про дочь прокурора. А нас, малышню, все гоняли. И только когда появлялся Капитан, правила менялись. Если кто-нибудь подходил или пытался нам что-то сказать, Капитану достаточно было просто посмотреть на этого человека, и тот сразу уходил. Мы, малыши, чувствовали себя королями! Таких появлений Капитана я помню два. А потом он пропал. Последнее, что я о нем слышал, мол, грохнул какую-то аптеку (причем называлась конкретная аптека за магазином «Тарки-Тау») по наркоманским делам и даже вроде бы расстрелял кого-то. Но в памяти осталось это «ешьте, пацаны».
Еще была совершенно потрясающая женщина. Семью ее я не помню, кажется, она была одинокой, жила в соседнем подъезде. Звали ее тетя Валя. Всегда хмурая, в ватнике (ну я так запомнил), курила «Казбек». Тетя Валя была шофером. Мы часов с 6-ти вечера начинали ждать, когда во двор въедет ее автобус. Совершенно не думали, что она устала, и мы не даем ей пойти домой отдыхать. Она открывала дверь автобуса и говорила: «Ну!» Мы тут же набивались в автобус, и она делала 3-4 круга по двору, никогда не выезжая за пределы двора. Потом она открывала автобусную дверь, и мы вываливались наружу и напрочь забывали о тете Вале до следующего вечера. И это тоже был ритуал. Почему тетя Валя нас катала? Почему Капитан угощал мороженым? Почему я совсем не помню наших дворовых девочек, будто их и не было в природе? Мы принимали все как данность, как часть мира, в котором были свои правила. Они не оспаривались, но их можно было обойти.
Моя мама работала на двух работах, ни ее, ни отца целыми днями дома не было. Уходя, она закрывала дверь на ключ. Жили мы на 2-м этаже. Я становился на перила балкона и спрыгивал вниз, на песок. Целый день болтался по городу, ходил на море (на обратном пути покупали буханку хлеба и сгущеное молоко, пробиваешь банку, делаешь глоток, передаешь по кругу и заедаешь куском черного хлеба, ничего вкуснее я не ел). А вечером с соседского балкона на 3-м этаже спускался на наш балкон. И к приходу мамы был дома. Кстати, на городской пляж мы не ходили, ходили в порт. Там был пирс, и мы ныряли с него. Нас гоняла милиция, они просто спасали нам жизнь, но тогда мы этого не понимали. На дне были сваи, но нас Бог миловал, никто не пострадал.
Старший брат учил меня плавать. Учил классически – просто бросал в воду. Они с пацанами плыли к бую, садились на него и курили, разговаривали. Меня туда буксировали на камере, к которой была привязана веревка. И вот я держусь за камеру, такой гордый, что я с ними, и тут мой брат, придерживая камеру, резко отпихивает меня ногой! И я просто начинаю тонуть, барахтаюсь из последних сил. Вот он, Мага, метрах в трех, но на меня не смотрит, говорит с пацанами. А кричать «спасите!» нельзя, это слабость, стыд, это запрещено! Минут через 5 то ли я доплыл до камеры, то ли брат подпихнул ее ко мне поближе. Мага мне потом сказал: «Я посмотрел, ты вроде держишься, барахтаешься, все в порядке».
Помню – мама купила мне новые туфли, и я должен был надеть их в школу, а мне было совершенно невозможно в них выйти! Я в семье младший, новых вещей у меня практически не было, я все донашивал за четырьмя старшими братьями. И эти туфли были «неприлично новые». А меня уже ждут! Я мучительно думал – где, черт возьми, испачкать эти туфли! В общем, я как-то ухитрился испачкаться и пацаны не заметили.
Еще у нас была голубятня. Двухэтажная с лестницей. Довольно долго это была точка, вокруг которой крутилась вся наша жизнь, и в какой-то момент мы устраивали дежурства. Днем малыши, а ночью – ребята постарше. Ведь через двор, сейчас там ресторан «Смолян» – жили наши «враги». Пойти туда значило всем быть готовыми убегать или драться. И вот прошел слух, что они нашу голубятню будут разрушать. Однажды дежурил мой брат, он тогда сломал ногу и ходил только с костылями, но никого это не волновало. И вот я просыпаюсь от крика, выбегаю на улицу, со всех сторон бегут наши пацаны, и передо мной картина, которую я никогда не забуду. Хадис прыгает на одной ноге перед голубятней, вокруг него 6 или 7 ребят, и он размахивает костылем, не подпуская их к голубям, отгоняет их. Такая классная была драка, отвоевали мы нашу голубятню!
Дрались не только мальчишки. Со мной в 39-й школе училась Рита Мелконян. Это был свой пацан. Помню, она говорила: «Муса, собери пацанов, я иду на мочиловку». И мы стояли и не давали никому вмешиваться, пока Ритка трепала очередного старшеклассника. Рита и Роберт (он тоже учился в нашем классе) были двойняшками. Но Роберт был тихий, всем хотелось его толкнуть, обидеть. И чаще всего Ритка дралась из-за брата. Да мы все за него глотку рвали. Это тоже часть дворового кодекса чести – своих надо защищать. Другая моя одноклассница была полной противоположностью, кажется, звали ее Вика Варшавская. Красавица, дочь очень известного врача-гинеколога. Она была звездой, прекрасно сознавала свою красоту и гордо несла ее. И вот наша Рита не то, чтобы дружила с ней, а как-то очень деликатно опекала, охраняла Вику, ну и мы вместе с ней.
Почему я поступил в строительный техникум – это особый разговор. Но на втором или третьем курсе нас отправили в строящийся дом на Троллейбусном кольце, там набирал себе учеников сварщик. Здоровенный, под
Был период, когда мне страшно не нравилось жить дома. И в какой-то момент мы с однокурсником поменялись. Он перебрался ко мне домой, а я в общагу. У нас в комнате было пусто, только кровати и по центру огромный стол. Мы садились за него и рубились в секу всю ночь. И вот представь, светает, на столе окурки, пепел, карты, в комнате – хоть топор вешай, так накурено, а за окном утро тихое, прозрачное, такое только весной бывает. И вдруг голос чей-то. Странный голос, интонации странные, так люди обычно не разговаривают. Мы выглядываем, а там человек. Несуразный, бомжеватого вида, в сандалиях не по сезону. Стоит прямо под нашими окнами и читает стихи. В полный голос! Он читал просто потрясающе. Есенина я впервые услышал от него. Он читал «Москву кабацкую», еще кажется Ахматову и раннего Маяковского. Ни у кого ничего не просил, ни на кого не реагировал. Стоял во дворе общаги и читал. Потом уходил. Отношение к нему было разное, чаще, как к юродивому. А мы садились на подоконник, буквально вываливались из окон и зачарованно слушали его. Тогда впервые я осознал, что слово – это мощная сила. Он приходил всю весну. Но я ни разу не спустился к нему, не заговорил, я до сих пор не знаю, кто он был, как попал к нам в город и как его звали.
Редакция просит тех, кто помнит наш город прежним, у кого сохранились семейные фотоархивы, звонить по номеру: 8-988-291-59-82 или писать на электронную почту: pressa2mi@mail.ru или mk.ksana@mail.ru.
