РУСТАМ ХАБИЛОВ: «МНЕ НУЖНЫ БОЛЕЕ СЕРЬЕЗНЫЕ СОПЕРНИКИ»
UFC сегодня – это как Формула 1 в автоспорте, НХЛ в хоккее, НБА в баскетболе. Одиннадцать дагестанских бойцов уже выступают в лучшей бойцовской организации мира, и каждый хорош по-своему. Но среди них есть, пожалуй, историческая личность в масштабах не только Дагестана, но и всей России. Речь идет о спортсмене, который первым среди россиян выступил в главном поединке турнира UFC, – Рустаме Хабилове. В интервью «Махачкалинским известиям» спортсмен рассказал о крайнем поединке в Гамбурге, карьере бойца, драке с Али Багаутиновым, целях в UFC и многом другом.
В ПОБЕДЕ БЫЛ УВЕРЕН
– Рустам, после твоей победы в Гамбурге прошло чуть больше двух недель. Оппонент Леонардо Силва (19-5) изначально не считался фаворитом поединка, но показал себя достойно. В конце даже было видно, что он уверен в своей победе. У него были основания верить в успех?
– Нет, потому что он ничего сверхъестественного не показал. Лишь один удар, пару джебов, он не нанес мне большого урона. К тому же я провел больше тейкдаунов, имел больше контроля. И даже перед объявлением победителя, прежде чем мне подняли руку, он подошел и поздравил меня с победой.
– На бой ты выходил, улыбаясь, не сомневался в победе?
– Да, конечно. Я был уверен в себе. Нельзя выходить на бой с мыслью о том, что ты проиграешь или соперник сильнее. Это уже пятьдесят процентов неудачи.
– А был мандраж перед объявлением победителя?
– Я, конечно, не думал, что победу мне присудят единогласным решением судей, ожидал раздельное. Но мысли о том, что руку поднимут Силве, не было. Конечно, всякое бывает, с любым могут поступить несправедливо. Но тут сомнений не было.
– Как и где ты готовился к крайнему поединку?
– Вообще, перед тремя крайними поединками я готовился однообразно. Сборы проходят в Кисловодске, Тырныаузе, Санкт-Петербурге, вылетаю в Европу. Основной акцент делаю на борьбу, не проводил ни одного спарринга за последние поединки. Немного работал на лапах, но основное время уделял борьбе. Отсюда и успех.
«МНЕ НУЖНЫ СИЛЬНЕЙШИЕ ПРОТИВНИКИ»
– После боя ты выразил желание провести еще два поединка до конца года. А главными оппонентами назвал бразильца Эдсона Барбозу (18-4) и американца Энтони Петтиса (19-5). Каковы шансы на то, что тебе дадут бой с файтерами из ТОП-15 легкого веса?
– В 2014 году, когда я был одиннадцатым номером легкого веса, мне дали Бенсона Хендерсона (американский боец смешанных единоборств, экс-чемпион UFC в легком весе. – Прим. «МИ»), занимавшего вторую позицию. Никто не верил, да и я был очень удивлен. Всякое может быть. Я верю в то, что мне дадут топовых бойцов, а если нет, то доберусь до них через несколько поединков. Если я выиграю еще два боя, то у боссов просто не будет выбора. Они будут обязаны дать мне хорошего соперника.
– В предпоследнем бою ты одержал победу над американцем Крисом Уэйдом (11-3). Перед боем он обещал побить тебя, акцентировав внимание на том, что после первого раунда ты «сдуваешься», чего конечно, не случилось. Было ли у тебя желание устроить взбучку американцу?
– Нет, его слова меня не задели. Он со своими тренерами смотрел мои старые бои, раньше было именно так, как они говорили, я действительно уставал после первого раунда. Но сейчас все по-другому. Вы видели, как он сам выдохся уже после первого раунда.
– В следующем поединке Уэйд столкнулся с Исламом Махачевым (13-1), который также победил его единогласным решением судей. Но Ислам выглядел не так уверенно, было видно, что ему тяжело. Уэйд настолько тяжелый соперник?
– Вообще, Уэйд физически крепкий и очень гибкий парень. Когда я пытался его бросить, он уворачивался и выбирал непривычные для меня позиции, у него необычный стиль ведения боя. В поединке с Исламом он дрался так же, Крис уходил из, казалось бы, безвыходных позиций.
Но дело не в американце. Ислам волновался, потому что он должен был выиграть этот бой. На него психологически давило его положение в UFC. Конечно, в случае проигрыша его бы не уволили, но на карьере это бы сказалось. Думаю, следующий бой, он проведет намного увереннее.
– Ты боец, изучивший Уэйда. Помогал Исламу в подготовке?
– Да, я разговаривал с Исламом, советовал ему вести бой в партере. Я знаю, на что Ислам способен. В борьбе он даже лучше меня. В общем, бой сложился удачно. Вязкий и тяжелый поединок – то, что нужно было Махачеву после долгого простоя (напомним, 16 апреля этого года Махачев был временно отстранен от боев по подозрению в использовании запрещенного препарата мельдония. – Прим. «МИ»).
– А что известно о твоем будущем сопернике?
– Пока ничего. Вчера говорил с менеджером, он пообщается с боссами. Я бы хотел выступить 10 декабря в Канаде.
ПОНЯЛ, ЧТО «ПРИЕХАЛ»
– Вспомни бой двухлетней давности против Хендерсона. Ты выступал в главном бое вечера. Каково это, быть первым россиянином, выступившим в таком поединке?
– Удивление – это первое, что пришло мне в голову. Вообще, сначала я рассчитывал на трехраундовый бой, но потом узнал, что придется драться пять раундов. Это не остановило меня, на радостях согласился. Хотел этот бой и получил его.
– Хабиб Нурмагомедов, который был подписан в UFC раньше тебя, до сих пор не удостоился такой чести. По-твоему, с чем это связано?
– Вообще, в его бойцовской карьере сложилось не все так, как он хотел. Помешала нескончаемая череда травм, ему было тяжело сидеть два года без поединков. Думаю, если бы он дрался все это время, то уже провел бы бой за титул или хотя бы в мейн-ивенте (главное событие турнира. – Прим. «МИ»). Но сейчас у него все хорошо, думаю, следующий бой уже будет пятираундовым.
– Ты рассказывал, что Хендерсон согласился на бой с тобой, подумав, что ты Хабиб. Дагестанских бойцов часто путают?
– Не так часто. Тогда российские бойцы только начинали выступать в UFC, и американцы не знали многих из нас. Просто Хендерсону сказали, что боец из России хочет подраться с ним. И так как в то время Хабиб был самым популярным российским бойцом и дрался с серьезными соперниками, Бен подумал о нем.
У нас фамилии и имена похожи. Я Хабилов, он Хабиб. А американцам их даже произнести трудно. Но Хендерсон молодец. Будь он высокомерным бойцом, отказался бы сразу. Но он согласился, сказал: «Ничего страшного, подерусь и с тобой». Денег тоже хотел, наверное, заработать (улыбается).
– Ты назвал этот бой самым важным в своей карьере. Подкосило ли тебя это поражение?
– В начале было тяжело, я даже позволил сказать себе, что больше никогда не выйду в октагон. Но это эмоции. Отдохнув две недельки, я понял, что не могу без тренировок, организм требует. У меня появилось еще большее желание выступать.
– Ты вел на протяжении всего поединка с Хендерсоном, но в четвертом раунде, на мой взгляд, совершенно неоправданно попал на удушающий прием. Как так получилось?
– Во-первых, сказалась весогонка. В Альбукерке, где я тренировался, было очень жарко. Понимая, что соперник серьезный и нельзя проигрывать, я перепахивал, был очень перегружен. Уже после третьего раунда я понял, что уже все, «приехал».
Но я старался не давать поводов сомневаться в себе. В перерыве между третьим и четвертым раундами он сидел, а я встал, хотел психологически надавить на него. Но он парень с опытом и подобные игры уже видел много раз, в общем, не помогло мне это (смеется).
Я думал отдохнуть в четвертом раунде, а в пятом выложиться по полной, но я уже не смог двигаться на челноке. Он поймал меня на этом, сделал все быстро и четко.
СЛАВА НЕ ВЕЧНА…
– Затем ты потерпел второе подряд поражение от бразильца Адриано Мартинса (28-7)…
– Это поражение уже не было таким досадным. Обидно было, что я недооценил его, вышел на бой с уверенностью в своем успехе. Но сейчас я понял, что нельзя так, нужно готовиться персонально к каждому сопернику.
Я видел, что он много боксирует, хорош в стойке. Я, соответственно, тоже готовился к поединку в стойке. Но мне позвонил друг-иностранец и сказал, что Мартинс готовит против меня борьбу, выбрал такую тактику. Я ему не поверил. Как оказалось потом – зря.
Когда начался бой, он отошел назад и начал вытягивать меня, зазывал к себе. Я не был готов к подобному развитию событий и, растерявшись, бросился на него. В этот момент он проходил мне в ноги, сделал три тейкдауна (перевод в партер.– Прим. «МИ») и забрал бой.
– После серии неудач у меня возникло ощущение, что тебя немного подзабыли. Чувствовал ли ты это?
– Да. Это спорт, и мы спортсмены понимаем, что каждого постигнет подобное. Нам на смену придут более молодые спортсмены, которые оттянут все внимание на себя. Главное, знать, кто есть рядом, кто был изначально с тобой, и кто будет до конца. Таких людей надо ценить.
«СПОРТ ЗАБРАЛ МЕНЯ»
– Расскажи, как ты начинал свою спортивную карьеру.
– В школьные годы я редко тренировался, город и спортзалы были далеко. Делал только пробежки в селе и на речке как обычно: хлеб, сыр, купаешься и борешься там же с ребятами. После школы я поступил в автодорожный колледж. Тогда открылся первый в Дагестане зал боевого самбо.
Самбо начало очень быстро развиваться, так как это зрелищный вид спорта. Залы, в которых проводились турниры, были набиты битком. Я начал тренироваться у Абдулманапа Нурмагомедова и уже через полгода появились первые результаты. Абдулманап уделял мне много времени, следил за мной и выставил меня на поединок по боям без правил, который я выиграл нокаутом. И все… закрутилось. Спорт забрал меня.
«АБДУЛМАНАП – ПРИМЕР ДЛЯ ПОДРАЖАНИЯ»
– Какую роль в твоей жизни сыграл Абдулманап Нурмагомедов?
– Я всегда был далек от спорта и не думал, что начну профессионально им заниматься. Я рад, что все сложилось именно так, и я пришел к Абдулманапу. Он никогда не оставлял меня без внимания. У нас было 6-7 сборов в год, и я попадал на них всегда.
Во время сборов я старался показать себя. Хотел быть похожим на Шамиля Завурова, покойного Муслима Учакаева, Асильдара Абдулхамидова, с которыми тренировался. Абдулманап воспитал и слепил из меня спортсмена.
Работая с ним много лет, я заметил, он все отдаст, чтобы его ученик стал лучшим, и ему было хорошо. Так и должно быть, Абдулманап – пример для подражания.
– Как ты был подписан в UFC? Кто помог?
– Помогли мои менеджеры Али Абдулазиз и Ризван Магомедов. Они подписали меня в UFC. Сначала ничего не получалось, так как было недостаточно моего рекорда, на тот момент я провел одиннадцать боев. Но я подрался еще три раза, и Али сумел «протолкнуть» меня.
БОРЬБА ИЛИ СТОЙКА?
– Ты тренировался под руководством Абдулманапа Нурмагомедова и в зале Грега Джексона в США. Есть ли разница в подготовке в Дагестане и в Штатах? Где тебе, как бойцу, лучше?
– Плюсы есть везде. Там я больше спарринговал, работал на лапах, но борьбы не было. А борьба – это 70% процентов успеха, если входишь в клинч, нужно уметь бороться, контролировать позицию, проводить броски.
В Дагестане больше борьбы, что тоже не очень хорошо, потому что я исключил стойку из тренировок. Это сказалось на последнем поединке, я просто не чувствовал дистанцию, прыгал в ноги и пытался повалить соперника. Не могу сказать, где лучше.
– Во время подготовки за границей эксперты высказывались о том, что ты совсем потерял свои навыки борьбы, сейчас, наоборот, больше борешься, меньше дерешься в стойке. Сложно ли найти золотую середину?
– Я ищу ее уже давно (улыбается). Тренируясь в Америке, я пытался связать борьбу и стойку. Тяжело уделять внимание двум видам одновременно, нужно много работать. Когда я дрался в стойке, все говорили, что нужно бороться. Хорошо, я начал бороться, теперь говорят, что я слабый в стойке.
Если бы я нокаутировал последнего соперника, все они сказали бы, что я набрал форму и Россия идет мне на пользу. Но я попытался подраться и в борьбе, и в стойке. Результат вы видели сами, получился тяжелый бой, потому что соперник был достойным.
Плохо, что я дерусь с крепкими ребятами, но они не в топе. Мне нужны соперники посерьезнее. Я иду вперед, и не собираюсь стоять на месте.
– Насколько мне известно, ты вернулся в Дагестан из-за проблем с визой…
– Да, я уже второй год не могу ее получить. Такая проблема не только у меня, Шамиль Завуров, Майрбек Тайсумов, Магомедрасул Хасбуллаев тоже не могут получить визу, несмотря на то, что мы очень медийные бойцы. Не знаю, в чем проблема. Я жил там четыре года, исправно платил налоги и вообще не переживал за визу.
Ситуация интересная, они не дают мне отказа, но и одобрить не могут. Говорят, что проверяют. Мы пробуем решать вопрос, подключили адвокатов, в ближайшее время будут новости.
– Ты известен своими суплексами (бросок через себя. – Прим. «МИ») и многие бойцы уже готовы к ним. Специально подсаживаются, как только ты заходишь в клинч. Это тебя как-то напрягает?
– Конечно, хочется показать зрелище, но соперники уже не позволяют бросать себя на «пятибалки». Знают, что я буду пытаться провести суплекс и боятся этого. Они пытаются обмазаться скользкими маслами, настроиться на клинч, но это им не помогает, я все равно делаю свое.
КОГДА-НИБУДЬ ПРИДЕТСЯ ПОДРАТЬСЯ СО СВОИМ…
– Ты выступаешь в одном дивизионе с Рашидом Магомедовым, Хабибом Нурмагомедовым, Исламом Махачевым и другими. Если боссы UFC предложат тебе провести поединок против одного из них, примешь ли ты этот бой?
– Мне бы не хотелось драться с ними. Есть ребята, с которыми я общаюсь очень близко, и ни при каком раскладе не вышел бы против них. Некоторые из них вообще выросли со мной.
Но если посмотреть с другой стороны, мы пришли в спорт и воспринимать это нужно соответственно. Когда я дрался в России, больше половины поединков было против наших ребят.
А сейчас все стали очень религиозными, стали любить друг друга, и никто не хочет драться со своими. Но когда-нибудь это произойдет, и в этом нет ничего страшного. Это спорт.
«ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО ВСЕГДА ЗА МНОЙ»
– UFC – это шоу. И многие бойцы ведут себя соответственно: делают громкие заявления, дерутся на взвешивании. Но ты спокойный боец и не был замечен в трештокинге. Что тебе говорят по этому поводу промоутеры? Разве они не требуют от тебя вести себя так же эпатажно, как и все?
– Конечно, они говорят, что нужно вести агрессивнее, просят меня задеть кого-то в социальных сетях. Я это не поддерживаю, хочу быть самим собой. Если меня кто-то заденет, я схвачу его за горло, ни за кем не оставлю последнее слово. Всегда так было и будет. Пока меня не тронут, я не провоцирую никого.
– А как ты относишься к трештокерам?
– Это их выбор, они пытаются заработать деньги, стать известными. У кого-то талант на «троллинг», а кому-то не удается технично задеть противника. Например, у меня.
БЫЛ СЛИШКОМ МОЛОД…
– Очень давно в интернете был широко растиражирован ролик, где ты показываешь неприличные жесты девушке и обливаешь ее колой. Многие журналисты пытались выпытать у тебя, в чем была причина, но ты не раскололся. В чем все-таки было дело?
– Ролику уже, наверное, десять лет. Это случилось на Украине. Девушки сели напротив нас, неадекватно себя вели, были в нетрезвом состоянии и неприлично выражались, при том, что в ресторане были дети.
Затем они начали смотреть на меня и громко смеяться, параллельно указывая пальцами в мою сторону. Я поинтересовался у нее, нормальная ли она. На что она ответила неприличным жестом и я, конечно же, поступил не по-джентльменски, ответив так же (смеется), но то, что они делали, меня очень сильно задело.
Я хотел уйти, но все-таки решил ее немного успокоить, так сказать, охладить. Конечно, это было неправильно с моей стороны, но я был молодым. На ошибках учатся. Если сейчас повторится подобная ситуация, то я просто встану и уйду.
Мои хейтеры (ненавистники. – Прим. «МИ») хотели поднять шумиху в Штатах, рассылали всем видео, но американцы посмеялись, сказали: «Это же весело».
– Вспомним ситуацию уже двухлетней давности. В июне 2014 года ты подрался с Али Багаутиновым (14-4) во время одной из тренировок. Из-за чего вы повздорили?
– Однажды журналистам удалось вытянуть из меня информацию. Но сейчас я не хочу комментировать эту ситуацию. Все позади, между мной и Али нет никаких обид. Я желаю ему успехов в дальнейшем, он трудится всю жизнь, пусть побеждает и забирает, наконец, пояс чемпиона.
«НЕ УЙДУ, ПОКА НЕ ДОБЬЮСЬ СВОЕГО»
– Есть ли у тебя определенная цель в UFC?
– У всех бойцов есть цель: одни хотят славы и денег, другим нужен пояс чемпиона. Я отношусь ко вторым. Если бы у меня не было такого плана, давно оставил бы бои и начал работать, уделять больше времени семье. Но я хочу добиться своего.
Все думают, что мы – бойцы деремся и зарабатываем большие деньги. Это действительно так, но тренироваться нужно по шесть часов в день, бегать по
– Какой самый большой гонорар ты получил в своей жизни?
– За бой с американцем Хорхе Масвидалем (30-11). Тогда с учетом спонсорских, бонусов и вознаграждений за бой я получил 100 000 долларов.
– Ты в UFC уже четыре года, а профессиональную карьеру начал 9 лет назад. Это солидно для бойца смешанных единоборств. Кем ты видишь себя после ММА?
– Пока не думал об этом. Во-первых, хорошим отцом и мужем. Есть что-то важнее, чем спорт и работа – это родители, и я хочу быть ближе к ним.
Нурмагомед АСТАРХАНОВ
