В эпоху пандемии мы так или иначе привыкли связывать экстренную медицинскую помощь с лечением коронавирусной инфекции, а также с отчаянной борьбой с ее последствиями.
Тем временем люди не прекращают болеть другими заболеваниями; получать опасные травмы и инвалидизирующие состояния в связи с теми или иными болезнями. Поэтому, несмотря на режим, продиктованный вирусной эпохой, Республиканский центр травматологии и ортопедии им. Н.Ц. Цахаева продолжает принимать своих пациентов на все виды экстренного и планового обслуживания. Сегодня в клинике проводятся вмешательства по имплантации и протезированию, а высокопрофессиональные специалисты проводят срочные операции. Но обо всем по порядку в беседе с представителями больницы – главным врачом Абдурахманом Гасановым и хирургом Мурадом Хизриевым.
Так уж сложилась служба местного врачевательства – больного с тяжелейшими травмами могут доставить в ночи. И хирург становится в смену, чтобы оказать необходимую помощь. Таким образом, совсем недавно, менее недели назад, из Буйнакска поступил мужчина с травмой кисти. Руку перерезало буквально пополам. За состояние пациента боялись и отказывались принимать в иных учреждениях, тем временем по прибытии в травматологию больной оказался уже на грани ампутации. Спас мужчину от инвалидности Мурад Хизриев – врач кистевой хирургии:
– Я сам выполняю достаточно много операций. Ежедневно бывает по семь-восемь вмешательств. Помимо плановых работ, часто вызывают на дежурстве, где приходится оперировать экстренно. Кроме остеосинтеза, выполняем пластику сухожилий, когда из-за дефекта сухожилий невозможно наложить шов. Часто это двухэтапная операция с применением силиконового импланта. В таком случае на первом этапе устанавливается имплант, а спустя два месяца мы берем сухожилие из соседнего или за счет другого сухожилия, выполняя его пересадку.
Позавчера к нам поступил пациент – в нескольких клиниках до этого его принять не решились. Объясняли это тем, что травма слишком серьезная, а выполнить вмешательства такого рода они не могут. В итоге, спустя несколько часов после полученной травмы (руку перерезало стеклом) он оказался у нас. С практически полным отрывом кисти на уровне лучезапястного сустава. Кисть уже была холодная, и чувствительность исчезла. Осложняло ситуацию то, что прошло много времени. Тут важно отметить, что прогноз благоприятнее при травмах до четырех-шести часов с начала повреждения. В дальнейшем может начаться некроз, и если бы мы не успели принять больного в этот промежуток, то, скорее всего, руку пришлось бы ампутировать.
Но нам удалось восстановить все сухожилия, сосуды и сохранить кисть. Операция длилась с 12-ти часов ночи до половины шестого утра. Этой микрохирургией по идее должны заниматься сосудистые хирурги, но так как у нас уже есть небольшой опыт (я прошел обучение по микрохирургии в НИИ им. Склифосовского в Москве), мы сами зашиваем и сосуды. Примерно так же обстоит дело с нервами – это работа нейрохирурга, но мы самостоятельно восстанавливаем и нервы.
Я очень настороженно отношусь к платным услугам. Потому что там, где существуют платные услуги, там появляется соблазн уйти в сторону коммерциализации.
Сейчас мы планируем внедрять эндопротезирование суставов, так как Дагестан – это республика спортсменов. Но мы понимаем, что тем, кто активно задействован в тяжелой работе, противопоказаны подобные вмешательства. Ну и отдельную проблематичную когорту населения составляют возрастные пациенты. Они тоже до последнего отказываются от эндопротеза. Но опыт подобной пластики у меня есть – в Воронеже я неоднократно выполнял такие операции.
– А почему возрастные пациенты отказываются от подобных вмешательств? Чем мотивируют?
– Ссылаются на возраст, на отсутствие нагрузки, считают, что на их век здоровья хватит.
– То есть, получается, терпят до последнего – воспаления, артрозы, которые приводят к разрушению суставов. А в итоге?
– В итоге, чем больше разрушение кости, тем сложнее восстанавливать, тем сложнее и для нас оперировать, и для них – период восстановления. Но помимо таких глобальных вмешательств с длительным периодом реабилитации, мы пользуемся и так называемыми малоинвазивными технологиями. Совсем недавно по телевизору демонстрировали рекламу платных услуг по игольной апоневротомии. Ну так вот, данную процедуру мы здесь, в нашем центре, выполняем уже в течение трех последних лет.
– То есть те операции, которые частные клиники стали внедрять только сейчас, уже давно поставлены на поток в РЦТО?
–Да, именно. Тогда как у нас уже есть трехлетняя практика подобных операций, притом достаточно успешная. Конечно, нужно учитывать, что у любого оперативного вмешательства всегда есть риск. Но пока у нас обходилось без форс-мажоров. Просто зная возможности возникновения рисков, мы стараемся опытно и умело обходить опасности. Ищем более тонкий подход.
С помощью игольной апоневротомии рассекаем ладонный апоневроз при болезни Дюпюитрена. Подобная процедура проводится в том случае, когда человек уже не может выпрямить пальцы или сжать кулак. Постепенно такое нарушение приводит к полному отключению функции кисти. Также мы выполняем реплантацию – в случае полного отрыва пальца или кисти.
О ПРИГЛАШЕННЫХ СПЕЦИАЛИСТАХ, КВОТАХ И ПЛАТНЫХ УСЛУГАХ…
Однако, по словам Абдурахмана Гасанова, главного врача РЦТО, далеко не все дагестанцы знают, что высокотехнологичные операции давно выполняются здесь, «под боком», в родной республике, а часто и вовсе стремятся в федеральные программы:
– Действительно, у всех сегодня на слуху операция по эндопротезированию. Так вот, эта операция, как и артроскопия, впервые в Дагестане была проведена именно в нашем центре. На тот момент она выглядела как экспериментальное вмешательство, так как из-за слабого финансирования у нас не было возможности проводить операции массово. Плюс не было соответствующего оборудования. Более того, подобные операции по эндопротезированию тазобедренного и коленного суставов проводили только приглашенные специалисты из федеральных центров. Сегодня же оперируют уже наши собственные врачи. Они обучились, прошли повышение квалификации за пределами. И мы также практикуем такую методику, как приглашение передовых специалистов к нам сюда. И они обучают наших специалистов прямо на их рабочем месте.
Благодаря этому мы здорово продвинулись по хирургии таза. А это тоже очень серьезная травма, часто приводящая к летальным исходам. Но у нас какое-то время назад не было специалистов по таким операциям. Приходилось приглашать хирургов. Но на их приезд уходило время, а зачастую в нашей экстренной службе меры должны приниматься молниеносно. Ни о какой плановости тут и речи быть не может. Но сегодня все-таки мы сделали акцент именно на малоинвазивных операциях. Мы редко оперируем открытым доступом даже тазовые травмы. Только если уже по-другому никак нельзя.
Но квоты слегка ограничивают запал специалистов – по словам Абдурахмана Исаевича, их не всегда хватает.
– С квотами мы разобрались. Но помимо региональных и федеральных квотных программ, существуют, наверное, и платные услуги? Как с ними сейчас обстоит дело в вашем центре?
– Я очень настороженно отношусь к платным услугам. Почему? Потому что там, где существуют платные услуги, там появляется соблазн уйти в сторону коммерциализации. Учитывая, что это все-таки государственный центр, мы настроены на бесплатное оказание помощи гражданам. В рамках госгарантии. Если человек готов или хочет оперироваться на платной основе – никаких проблем нет. У нас можно пройти полное диагностическое обследование и лечение в том числе. Для этого в рамках закона необходимы документы, у нас нет никаких ограничений по этому поводу.
– То есть, если больной не успел попасть в программу квоты, возможно и такое лечение?
– Вы знаете, к нам уже стали приезжать даже из других регионов. Появился медицинский туризм. Более того, пациенты делают акцент на самой ценовой политике. Аргументируют доступностью наших услуг, по сравнению с раскрученными центрами. Но бывает и обратная ситуация, когда больные настороженно относятся именно к бесплатным услугам. С недоверием расспрашивают, ищут подвох: мол, если бесплатно, значит, наверняка не очень качественно.
– Тогда, Абдурахман Исаевич, давайте немного разъясним нашим читателям, что вообще не существует понятия «бесплатное медобслуживание». Есть специальная программа обязательного медицинского страхования. И по тем категориям, что занесены в его перечень, государство выделяет казенное финансирование.
– Конечно. Так называемый медицинский полис обеспечивает бесплатным перечнем обследования и лечения. Если человек не может получить услуги в рамках этого полиса, например, в нашем Республиканском центре для этих целей в 2019 году мы создали специальную комиссию по отбору пациентов на ВМП. Я помню тот период, когда люди не знали, как получить квоты в рамках ВМП. Окольными, порой откровенно незаконными путями, мучаясь и бегая, «пробивали» себе документ. Чтобы как-то упорядочить этот процесс; чтобы люди знали, куда необходимо обратиться за исчерпывающей информацией, мы создали комиссию по отбору пациентов на высокотехнологические медицинские вмешательства. И туда может обратиться любой гражданин со своими проблемами, где ему объяснят, где эту медпомощь можно получить – в республике или, если не в Дагестане, то где за его пределами. То есть мы предоставляем полную консультацию. С созданием этих комиссий поток выезжающих за пределы Дагестана здорово уменьшился.
Регина ГАДЖИБАЛАЕВА
