Операционная медсестра – невидимка, на которой все держится

В феврале свой профессиональный праздник отметили операционные медсестры. «МИ» посвящает свой материал особенностям их деятельности. А ведь она действительно нелегка: надо обладать выдержкой, трудоспособностью, а еще устойчивой психикой и находчивостью, чтобы не теряться в экстренных ситуациях.

О том, как проходит ежедневная трудовая деятельность таких работниц, нам поведала Марият Акавова – операционная медсестра отделения нейрохирургии РКБ Скорой медицинской помощи города Махачкалы.

– Чем принципиально отличается деятельность операционной медсестры от обычной?

– В первую очередь, мы являемся координатором, главным помощником хирурга. Поэтому мы должны охватывать огромный фронт работы – понимать принцип хирургической деятельности, уметь подстраиваться под каждого хирурга. У каждого специалиста есть свои индивидуальные особенности и подходы к работе. Операция – процесс непредсказуемый – мы должны уметь сориентироваться по ходу экстренных ситуаций, быстро понимать, что именно от нас зависит в данный момент, в каком порядке какой инструмент подать, не подводя хирурга.

Более того, хирургу тоже очень важно, какая операционная сестра рядом с ним. Огромную роль играет психоэмоциональная и профессиональная совместимость. Врач должен быть уверен в том, что она его не подведет. Я понимаю, иногда недооценивают нашу деятельность, но очень многое в успешном ходе операции зависит именно от операционной медсестры. Знаете, по большому счету, наша работа заключается не только в техническом процессе; медсестра должна быть внимательной, следить за психоэмоциональным состоянием в операционной. Ей делегированы полномочия по контролю, чтобы в операционной не было посторонних людей. В операционной много специалистов – помимо хирурга, есть анестезиолог, санитарки и в общем это большая бригада медиков. Так вот, операционная медсестра на правах «хозяйки операционной» должна следить за порядком и слаженностью действий.

– Буквально за пару минут до встречи с вами, я говорила с медсестрами из терапевтического отделения. Их первыми словами было что-то вроде: «У операционных медсестер такой фронт деятельности, что мы бы не выдержали. Мало того, что работа тяжелая, ответственность бесконечная, так еще и нужно все это понимать, учиться и знать не хуже самого врача!» В таком ключе хочется понять, как при таких высоких нагрузках возникает желание все-таки связать свою судьбу с отделением хирургии? Это действительно работа, близкая по духу – конкретно в вашем случае – или просто так получилось: пришла, привыкла к коллективу и осталась?

– Когда я еще только училась, уже подрабатывала санитаркой в отделении экстренной помощи. Меня всегда тянуло в операционную, завораживала сама атмосфера. Это ведь нечто сокровенное, недоступное простому смертному, скажем так…

Я и сама мечтала стать оперирующим врачом, но как-то с этим не сложилось, поэтому получилась вот такая альтернатива – стала операционной медсестрой! Ну, просто потому что я все равно должна была присутствовать в операционной.

Сразу после окончания колледжа я пришла к главному врачу и сказала: «Хочу только в операционную и больше никуда!»

Конечно, у нас очень жесткие условия работы. Здесь не расслабишься. В любом другом отделении можно выделить себе минутку и попить чаю. У нас такого нет. Мы, к примеру, зашли в операционную с утра – процесс будет длиться пять часов – будем вместе с хирургом стоять бок о бок все пять часов. Неумолимо и безотказно. А иногда нужно выстоять девять часов подряд. И такое бывало.

– А что после операции? Выходите из операционной и уже потом идете пить чай?

– Да вот нет (улыбается). Инструменты еще обработать надо. Ну, говоря иначе, если у хирурга работа заканчивается сразу после операции, то медсестры продолжают трудиться – «писанина», стерилизация инструмента, дезинфекция, мытье помещения и его подготовка к следующей операции. Плюс сказывается здесь и специфика нашей службы – операции проходят экстренно и круглосуточно, как конвейер, поэтому операционная всегда должна быть идеально подготовлена к новому приему.

НЕПРЕДСКАЗУЕМЫЕ БУДНИ

– Из принципа вашей службы вытекает следующий вопрос. Работа у вас экстренная. Всякое случается. Пациенты попадают иногда на стол хирурга в крайне тяжелом состоянии, а результат операции часто непредсказуем, как и ее течение. Иными словами, одно дело, когда операция планируется, но совсем другое – когда она срочная. Как справляетесь с неожиданностями? С чем приходилось сталкиваться на практике?

– Мы постоянно находимся в состоянии напряжения. Но все-таки я бы хотела отметить, что не всегда даже плановая операция проходит так, как мы хотим. Она почти всегда проводится несколько «внепланово». То есть любое хирургическое вмешательство несет в себе риск экстраординарности и непредсказуемости. Если говорить про мой нейрохирургический операционный профиль – часто мы сталкиваемся с экстренными гематомами. Это пациенты после тяжелых аварий, катастроф, с высокоэнергетическими травмами. Мы долго боролись за жизнь пациента, упавшего в лифтовую шахту, об этом случае писали все СМИ. К нам его доставили уже в крайне тяжелом состоянии. Было очень много травм, несовместимых с жизнью, хотя мы боролись за него до последнего. У него были множественные переломы позвоночника и других частей тела. Мы предприняли попытку оказать ему помощь и прооперировали, но, несмотря на усилия наших хирургов, пострадавший скончался. Очень жаль, это большая трагедия. К сожалению, спасти в тяжелейшем состоянии удается не каждого.

А было и так, оперировали вроде как гематому, все уже шло к успешному завершению, но вдруг кровь начала хлестать фонтаном. Оказывается, мы наткнулись на аневризму (аневризма – выпуклость наружу, похожая на пузырь, вызванная локализованным аномальным слабым местом на стенке кровеносного сосуда. Результат наследственного или приобретенного заболевания, может стать причиной тромбоза. – Прим. авт.). Дело в том, что аневризма – это уже абсолютно другой фронт работы. В этот момент необходимо работать сплоченно и быстро. Медсестра же должна подготовить совершенно иной инструментарий. В задачу медсестры входит необходимость выстроить и переформатировать всю работу бригады в считанные минуты. Поэтому от нее в операционной зависит куда больше, чем принято считать в привычном смысле.

А вообще на то у нас и экстренная служба – привозят с ножевыми, огнестрельными ранениями, бытовыми травмами. У нас настолько разнообразные и непредсказуемые будни, что вот так сразу к месту и не упомнишь что-то особенное. Просто потому что буквально каждая травма – это нечто экстраординарное, за чем прячется целая история.

– Но вам хотя бы говорят «спасибо» за ваш поистине альтруистский труд?

– Нет. Вся особенность операционной медсестры заключена в том, что мы остаемся в тени, подобно невидимкам. Об этом нам говорили еще на прежнем месте моей работы: «Оперблок – это отделение невидимок. Об их существовании никто не знает». А ведь так и есть – пациенты нас в прямом смысле этого слова не видят. Их привозят часто в тяжелейшем обморочном состоянии, в состоянии болевого шока, а увозят под общим наркозом. Все теплые слова благодарности достаются хирургу и медсестрам в отделении, а нас вроде, как и нет…

Морально, психологически и физически это, конечно, непросто. Пациенты болеют, хирурги нервничают, а достается медсестрам. Поэтому необходимо найти подход к каждому.

– Хирурги вообще люди сложные?

– Да, очень. Они же почти как художники. Входят в состояние творческого вдохновения, капризничают, психуют. Необходимо это выдерживать. Они очень лабильные люди – вроде все хорошо, а тут вдруг что-то пошло не так, и эмоциональный фон поменялся. Правда, бывает и каются, и прощения просят: «Ну, ты же все понимаешь, я сорвался». Ну а куда деваться? Прощаем.

– Что-то как медик хотите пожелать?

– Желаю всем здоровья, поменьше болеть. Пусть люди, конечно, к врачам обращаются, но в плановом порядке, а если возникнет нужда в нашей экстренной скорой помощи, я хочу пожелать, чтобы все закончилось скорейшим выздоровлением.

Регина ГАДЖИБАЛАЕВА