ПЕРСПЕКТИВЫ «ВТОРОГО ХЛЕБА»

По прогнозам Всемирного банка, резкий рост цен на продукты питания продлится еще два-три года. Управляющий директор этой организации сальвадорец Хуан Хосе Дабуб в одном из своих выступлений сказал: «Лучше иметь несовершенный рынок, чем иметь совершенного бюрократа, все решающего за других. Ключевым элементом в долгосрочном решении глобальных проблем станет увеличение производс-
тва продуктов питания».
Но позвольте, соглашаясь с господином Дабубом, предположить, что, если даже сельскохозяйственный кризис продлится только два-три года, население Земли сильно пострадает и много потеряет.
Ситуация проста: миллионы обездоленных и нищих могут просто погибнуть, пока мировые продовольственные рынки самоорганизуются и отрегулируются.
Хочется отметить, что продовольственная инфляция уже привела к тому, что сотни миллионов людей оказались за чертой бедности. Что ка сается России, то, по данным опроса аналитического цент-
ра Юрия Левады, почти каждый второй россиянин тратит на еду половину своих доходов. Пока улучшения ждать не приходится: с законами мирового бизнеса и рыночной экономики не поспоришь, а с
продовольственным дефицитом можно бороться только с помощью интенсификации производства.
Неудивительно, что во многих странах мира, и в большей степени в Японии, в последнее
время большой интерес проявляют к картофелю как к продукту, уже, наверное, по праву име-
нуемому «вторым хлебом»…
Переносясь на нашу специфику, хочется порассуждать на тему неиспользованных возможностей в сельскохозяйственном производстве и успешном претворении в жизнь национального проекта «Развитие АПК» в Дагестане и его столице. Для того чтобы развить, например, мясо-молочную промышленность, необходимы долгие годы, наличие крупных финансовых и производственных мощностей, а картофель, к примеру, можно производить быстро и эффективно. Какое место отведено в Дагестане производству кар-
тофеля? Каковы перспективы картофелеводства в республике, если учесть, что выращивать эту культуру можно и на горных террасах, и на полях, и в долинах рек.
С этим вопросом я обратилась к заведующему кафедрой растениеводства, кормопроизводства, генетики и селекции Дагестанской государственной сельскохозяйственной академии, профессору Абдулгамиду Гимбатову.
— Абдулгамид Шапиевич, я знаю, что 20-30 лет назад в некоторых районах республики, например, в Курахском, на горных террасах выращивали не только сады, но и пшеницу, и картофель. Кстати, картофель там легче выращивать, да и выкапывать тоже, это ведь не серпом жать. Я это говорю как практик, потративший в юности целый месяц на уборку урожая пшеницы с террасы, можно сказать, вручную.
— Там тоже имеется своя специфика. На террасах много картофеля вырастить невозможно, в основном для собственных потребностей, больших денег здесь тоже не заработаешь.
— Какие у нас урожаи картофеля с сотки, с гектара?
— Самый большой урожай картофеля с гектара составляет 20 тонн, а в основном он не доходит и до 10 тонн, так что с сотки самый большой урожай не более чем 200 кг.
— И тем не менее многие овощеводы зарабатывают неплохие деньги с картофельных полей.
— Заработать на картофелеводстве можно там, где оно традиционно развито. Имеются в виду Буйнакский, Казбековский, Новолакский, Акушинский и Левашинский районы. Там картофель выращивают на достаточно больших площадях и имеют от этого хороший доход.
— И все-таки, насколько я знаю, в США получают одну тонну картофеля с сотки, а у нас этот показатель в пять раз меньше, и это считается неплохим показателем. Почему такая разница?
— У нас различные подходы к этим вопросам. Есть отдельные картофелеводы, получающие примерно столько же, но урожайность в среднем остается невысокой. Возьмем хотя бы такой показатель, как присутствие этой овощной культуры на рынках и в магазинах. Сейчас на базаре дагестанского картофеля почти нет, есть только привозной — из Турции, Ирана, Азербайджана.
— А вам не кажется, что в том, что наш картофель дает низкие урожаи и поздно созревает, сыграла свою роль наша некомпетентность в отношении использования минеральных удобрений. А между тем в других странах фермеры активно их используют.
— Минеральные удобрения портят картофель только тогда, когда их в избытке вносят в почву, без учета реальной потребности этих растений. А наши сельхозпроизводители зачастую вносят азотные удобрения в любом количестве, а если удобрений нет, то их и не вносят вообще. Если азотные удобрения вносить в почву в избытке, то они будут накапливаться и в картофеле. В этом случае даже картофельные клубни становятся вредными для организма человека и быстро портятся. Конечно, все это сказывается на качестве товара.
— Из крупных производителей картофеля в нашей республике кто-нибудь к вам обращался за консультацией?
— Нет, таких примеров у нас не было. К нам обращались за консультациями по выращиванию сорго и кормовых культур.
— Сколько гектаров в Дагестане используется под посадку картофеля?
— У нас на 18 тысячах гектаров выращивается картофель. Этим занимаются в основном предприниматели. В общественном секторе картофельных полей стало очень мало. В Казбековском районе есть селение Гуни, а хозяйство называется «Красный партизан». Вот этот колхоз и занимается выращиванием картофеля. Других государственных и кооперативных предприятий, к сожалению, пока нет.
— Если картофелеводством займутся фермеры, это ведь тоже будет полезно для республики. Правда, как показывает жизнь, семеноводческим должно быть только государственное или кооперативное хозяйство. Но пока их нет, нет и экспериментальных разработок, значит, и не будет хорошего урожая.
— К сожалению, отсутствие семеноводства – самый что ни на есть сдерживающий фактор в повышении урожайности картофеля. Семян своих у нас нет, семеноводством ни одно хозяйство пока не занимается: частные хозяйства из Акушинского и Левашинского районов – они и есть частные селекционеры.
Есть какие-то народные селекционные сорта картофеля. Большей частью мы имеем стихийно выращенный картофель без сортовых особенностей и признаков, но в общей сложности он не дает хорошего результата, поэтому и урожай невысокий. Сортовой картофель – это один из признаков высокой урожайности этой культуры.
— У нас по республике уже решается проблема риса, пшеницы, именно сортовой, т.е. все поля должны засеиваться семенами первой репродукции.
— По этим культурам тоже имеются проблемы: хороших семеноводческих хозяйств не осталось, сейчас их собираются восстанавливать. Мы завозили из Кабардино-Балкарии, Ставропольского края сортовые семена, закупаем их и сейчас. Были у нас и свои народные селекционеры по картофелю в Акушинском и Левашинском районах. К сожалению, я их фамилий не знаю. Но, повторяю, сохранились сорта, которые вывели наши предки – картофелеводы. Их выращивают, ими занимаются.
— Вы никогда не интересовались спросом на местный картофель в процентном отношении?
— Где-то 20 процентов, не больше. Остальной картофель — привозной. Беда в том, что все, что выращивают наши овощеводы, большей частью вывозится за пределы республики, потому что есть сложности с реализацией в республике, ведь здесь и турецкого, и азербайджанского картофеля очень много.
— Мы подчиняемся законам рыночной экономики, товарной конкуренции. Если наш картофель станет конкурентоспособным, никто не будет брать турецкий или азербайджанский. Я, как и многие другие, интересуюсь при покупке, откуда картофель, и беру только наш.
— К сожалению, на рынке часто говорят неправду.
— Производительность труда у нас невысокая, а вот цена соответствует импортной продукции и товарный вид «никакой».
— Зато у нас хорошие качественные показатели. Продукты, которые мы производим, полезны, канцерогенных веществ мало, как и химических и иных побочных веществ.
— А может случиться так, что если интенсивно развивать сельское хозяйство, серьезно относиться к качеству семян и консультациям ученых, которые скажут, например, что, дескать, на этом участке земли вырастет не картофель, а прекрасная люцерна, то земледелец примет благоприятное для себя решение и получит хороший урожай? Вам не кажется, что люди зачастую работают вслепую?
— Кто как может, так и работает. Для того чтобы это увидеть, надо подняться на земли Левашинского района, где, как использовали землю, так и используют. Отрадно, что есть такие населенные пункты, как Чабанмахи, Карамахи, в Буйнакском районе. Люди трудятся там великолепно, выращивают капусту параллельно с картофелем, получают достаточно высокие урожаи. И погода, и почва в этих местах этому благоприятствуют.
— Сегодня у нас по пшенице, картофелю, как и по многим видам сельскохозяйственной продукции, обеспеченность потребностей местного населения составляет 20-30 иногда 40 процентов. Положение на рынках России складывается так, что скоро нам самим надо будет заботиться о продовольствии.
— В первую очередь, надо создать в республике зерновое хозяйство. Хлеб надо производить, в первую очередь, в республике. Это то, чего у нас сегодня нет. Мы при советской власти получали 500-550 тысяч тонн зерна в год, а вот в последние годы мы получаем 200-250 тысяч при населении 2 миллиона 600 тысяч человек. Для того чтобы прокормить, обеспечить население полноценным хлебом, мы должны иметь не менее
1 миллиона 200 тысяч тонн зерна в год. При наличии такого количества зерна мы могли бы увеличить кормовую базу для молочного животноводства.
— В прошлые годы иногда принимались решения, не соответствующие возможностям данной территории. В Новолакском районе, к примеру, не сеяли пшеницу, которая там прекрасно росла, а сажали по указанию свыше виноград низкого качества.
— Это все было, и ошибки тоже, но продукция все же была. И хорошая тоже. Сейчас там и винограда нет. Параллельно развивались и виноградарство, и зерновое хозяйство, таким образом, решались вопросы трудоустройства населения.
— Во всем мире уже ощущается острая нехватка зерна, нехватка продовольствия. Как и почему это происходит? Может, из-за увеличения населения?
— Рапс — источник растительного масла пускают на производство биотоплива. Многие европейские государства частично переходят на биотопливо, произведенное из рапса. Но если они в достаточном количестве производят рапс или зерно, они могут и использовать его, как захотят. Это их дело. Проблема наша в том, что мы не производим в достатке ничего из того, что может прокормить республику.
— Может ли стать картофель в Дагестане вторым хлебом?
— Картофель у нас всегда был вторым хлебом. Ну и биологи его так называют, ведь по составу химических элементов клубни картофеля приближены к зерну пшеницы. Конечно, эти сельскохозяйственные культуры должны развиваться параллельно и не должны друг друга исключать: они должны дополнять друг друга. Необходимо достаточное количество и того, и другого, чтобы поддерживать уровень продовольственной безопасности.
— Японцы тоже заинтересовались картофелем, потому что рис сильно подорожал.
— Кукурузу американцы пускают на биотопливо, поэтому рис и дорожает. Бразилия, Аргентина и другие Латино-американские государства производят топливо из растительного сырья. Европейские государства — то же самое. Из-за отсутствия источников сырья, вполне возможно, что используемые как биологически чистое топливо кукуруза и рис займут еще большее место в рационе питания жителей многих стран мира, особенно восточных. Конечно, есть в этом и положительные, и отрицательные моменты, но это — факт.
— Получается, что создание благоприятной экологической среды может доставлять определенные проблемы для целых государств и континентов?
— По другим параметрам надо сохранять экологию. Решение этого важнейшего вопроса через переработку зерна на биотопливо, на мой взгляд, нерационально.
— Понятно, что Дагестану надо добиваться интенсификации сельского хозяйства, а площадей и угодий у нас достаточно.
— Нам необходимо осваивать те площади, которые мы имеем под пашни, увеличивать урожайность зерновых культур и, конечно, картофеля. Но в первую очередь, надо восстановить весь набор сельхозкультур, которые мы раньше выращивали: рис, подсолнечник, кукурузу.