Знамя над администрацией района

 Воинскими подразделениями командовал Виктор Казанцев, руководителем штаба по координации работы органов государственной власти в зоне боевых действий был назначен Амучи Амутинов, со всех городов республики прибывали добровольцы, первыми в числе которых были сами жители Новолакского района. После августовских событий республиканские и федеральные власти психологически и физически были более подготовлены к агрессии ваххабитских экстремистов. После 11 дней непрерывного боя с потерями и жертвами Новолак был освобожден. Крупные очаги конфликта были погашены.
Когда боевики вторглись на территорию Новолакского района, руководитель Управления Федеральной Антимонопольной службы по РД К.М. Кубасаев находился в командировке (за пределами республики). О событиях в Дагестане он узнал по телевидению. Прервав командировку, немедленно вылетел в Махачкалу. Здесь, как вспоминает Курбан Магомедович, тогда все кипело: проводили многочисленные совещания, организовывали пункты регистрации добровольцев. «Участвуя в разного рода мероприятиях, я все больше убеждался, что необходимо выехать непосредственно на место событий. Родственники, друзья, знакомые – все мы собрались в дорогу.
Перед выездом я встретился с секретарем Совета Безопасности Дагестана Ахмедом Магдигаджиевым, чтобы поставить его в известность. Ахмеднаби Давудович нашу инициативу поддержал и даже подписал приказ, позволяющий нам беспрепятственно добраться на машине по маршруту «Махачкала — Хасавюрт — Новокули – Дылым». Так мы выехали в Новолакский район в село Новокули, где располагался штаб. Оттуда нас направили в Гамиях, поскольку там катастрофически не хватало людей», — рассказывает К.М. Кубасаев.
В Гамияхе прибывших из Махачкалы встретили комендантский взвод из Кизилюрта и местные добровольцы – они были готовы в любое время ринуться в бой, и это несмотря на то, что вооружены они были очень слабо. «Меня удивил боекомплект – один пулемет, 3-4 автомата, 5-6 гранат. При таком снаряжении бой при столкновении мог бы длиться 6-7 минут, не дольше. Я вернулся в штаб (Новокули), чтобы доложить начальству о нашем положении. Там я увидел Муслима Дахаева, который только вышел из окружения и, несмотря ни на что, был активен, отдавал приказы. Я подошел к нему и спросил: «Муслим, ты знаешь, какой боекомплект у твоих сотрудников в Гамияхе?» Он сразу отреагировал: «Скажи, что надо!» Тут же мы получили гранаты, патроны». Днем позже на командном пункте Курбан Кубасаев встретился с командующим Виктором Казанцевым. Узнав о трудностях со снаряжением, он выделил машину, на которой из села Мехельта было привезено оружие для ополченцев и солдат. Кубасаев был назначен командиром одной из рот.
В это время в Гамияхе постоянно шла перестрелка: днем и ночью слышались автоматные очереди. Боевики находились в лесу, оттуда они и стреляли. Военные, ополченцы отдельными группами шли прочесывать лес. Когда натыкались на засаду, происходила перестрелка. После взятия Гамияха боевики вырыли окопы в начале села и заняли там оборону. Когда в бой вступили российские войска, танки, бандиты отступили. Как вспоминают очевидцы, на местах, где побывали боевики, оставались их многочисленные трупы.
В первые дни работы было много. Первым делом выстроили ополчения по периметру границы, поскольку был велик риск, что бандиты в любое время пересекут границу и захватят другие села. Местные жители и добровольцы были вооружены не самым лучшим образом – охотничьи ружья, карабины, поэтому тревожились, что в случае нападения они не смогут дать отпор. Среди ополченцев размещали милиционеров, которые в отличие от гражданских лиц могли бы вовремя отреагировать, не растеряться, действовать правильно. Организовали работу так, чтобы, если начнется наступление, был заслон, чтобы можно было вызвать на помощь подкрепление в резерве. Так протекала каждодневная работа.
На тот момент в селе почти не оставалось местных жителей: они покинули дома, бросив имущество, хозяйство. Добровольцы из Махачкалы, Хасавюрта и других городов постоянно приезжали в Новолакский район на подмогу. «Мы жили в обычных полевых условиях, — вспоминает руководитель Антимонопольного управления. — Ели и спали в палатках, в общем, все по правилам войны. Отряд, которым я командовал, контролировал пост на въезде в Гамиях. Также наши люди регулировали движение на других постах. Периодически мы ездили в штаб и докладывали о проделанной работе. В один из таких дней на наших глазах был сбит вертолет-корректировщик. Свидетелей этой трагедии было много. Сами того не ожидая, в эпицентре событий тогда оказались ополченцы, только что прибывшие в район из Хасавюрта».
«Первое, что мы увидели, въезжая в село, – это падающий российский вертолет, — вспоминает председатель комитета Правительства РД по поддержке и развитию потребительского рынка М. Шабанов (на тот момент он был назначен командиром роты). — Мы завернули именно туда, где он должен был приземлиться. Вертолет привел нас к реке, перейдя которую мы оказались на территории врага. Оба пилота, которых надеялись спасти, уже были мертвыми. И тут по нам открыли огонь. С другого берега стали стрелять российские военные. Таким образом, мы оказались в центре перестрелки, во время которой одного из ополченцев ранили». Все успокоилось, как только за дело взялись ракетчики. Тогда несколько боевиков были взяты в плен.
«По нашим соображениям, снайперы, сбившие вертолет, разместились в одном из домов на окраине Гамияха, — рассказывает К. Кубасаев, — как раз там, где начинался лес, захваченный боевиками. Мы заявили о своей версии на командном пункте, нам ответили: «Проведите зачистку». Вместе с сотрудниками милиции мы проверяли дома, в одном из дворов я увидел следы от обуви, они привели нас в хлев. Там, в хлеву, мы и обнаружили пособника боевиков (местный житель). Увидев нас, он очень испугался, стал просить: «Не убивайте меня, пожалуйста!» Мы сдали его в руки правоохранительных органов».
Так была проведена зачистка, после чего комендантская рота из Кизилюрта создала оборону в верхней части села. Позже, когда подтянулась авиация, тяжелая техника, боевики отступили. Кто-то был арестован, кто-то уничтожен.
Но до этого постоянно происходили стычки, велась перестрелка. В самом Новолаке было много разрушений, на улице лежал убитый скот, все было развалено. Повсюду стояла военная техника, были вырыты окопы. Милиционеры, военные, ополченцы размещались в палатках, в более или менее уцелевших зданиях. «Боевики заняли верхнюю часть села, и периодически оттуда стреляли, — рассказывает Шабанов. — Много наших омоновцев тогда погибло там. Наша артиллерия стреляла прямо по домам. Люди кричали: «Стреляйте как хотите, только убейте бандитов!» Нас на высоту не пускали, там работали военные. Совсем рядом располагается чеченское село Зандак, откуда боевики переходили на нашу территорию. Практически все они были уничтожены. По распоряжению Казанцева нас разместили на въезде в село, там, где находился мост, мы должны были контролировать ситуацию на этом участке. В первую же ночь, когда нас туда определили, началась стрельба, во время которой погиб парень из соседнего ополчения. Мы открыли ответный огонь, услышав который на помощь к нам немедленно приехали военные. Нас немного оттеснили, но мы все же стреляли. Это длилось часа полтора. На следующий день мы обнаружили там тела 23 убитых боевиков». Когда все немного утихло, генерал Недорезов поручил Шабанову и его взводу другое задание – сопровождать поезда с военной техникой. Из Махачкалы до Кизилюрта провожали одни, из Кизилюрта до Хасавюрта – другие. «21 сентября скончался мой отец. Я тогда еще был в Новолаке. Вернулся домой и обратно уже не уехал. Обстановка в Новолакском районе стабилизировалась», — вспоминает Шабанов.
16 сентября Новолакский район был освобожден. Этот день называют днем окончания 45-дневной войны в республике. 11 дней шли бои за Новолак, и только после того, как бандиты покинули село, двумя колонами туда вошли жители и водрузили знамя над администрацией района. После состоялся митинг победы.
По завершении боевых действий начались восстановительные работы в районах, подвергшихся агрессии со стороны экстремистов. Приближалась зима, люди нуждались в нормальных человеческих условиях – газ, свет, жилье, школа. Клубы были переоборудованы под школы, перестроили некоторые другие заведения – больницы, детсады и другие учреждения.
«Я провел там неделю и могу сказать, что за это время боевики были практически выдворены с территории Новолакского района. Под конец люди стали возвращаться в свои дома, — говорит К.М. Кубасаев. — Вообще, я убедился, что простой народ может за себя постоять. На него можно положиться. Говоря о примерах героизма, нельзя не отметить Муслима Дахаева. Выйдя из окружения, он командовал как офицер, как начальник. Он никуда не отлучался, все время держал ситуацию под контролем. Видимо, в нем заложены природой способности бойца, командира. То, что он вывел из окружения липецкий ОМОН, уже говорит о его героизме, подвиге. Он сумел сохранить честь мундира, честь горца».
Такие, как М.Дахаев – мужественные, решительные, патриотичные – и выиграли эту схватку с врагом. Народ, сумевший сохранить свою честь и свободу, есть главный национальный герой! Таким он вошел в историю и таким останется в памяти других поколений.