«Один в поле воин. И особенно, если он президент»

Я не буду сейчас вопить, как меня оптимистически настроил Съезд. Или пессимистически. Потому что я сама не знаю. Не то, что «пока не определилась». Просто я не хочу. Можете назвать меня аморфным существом, но я верю и не верю людям одновременно. Вчера я сидела и по нескольку раз перечитывала лозунги, развешанные в зале: «Дагестан за мир, единство и развитие!», «Общественное согласие и единство народов Дагестана – путь к стабильности и прогрессу!», «Единство – во имя Дагестана!»… Согласна ли я с этим? Да. Но мне не хватало чего-то важного. Может, из-за излишней внутренней эмоциональности натуры, а может, потому что этого важного не было. На Съезде были разные люди. И говорили они по-разному. Были те, которые сказали о главном. И те, которые не сказали. Но были и те, которые сказали, но штампами. А потому неискренне. Некоторые пускались в пространные рассуждения, переполненные сложноподчиненными предложениями. Да, не спорю, они говорили правильные вещи, но слишком уж официозно, оперируя сложными метафорами номенклатурного свойства. Хотя все это можно было сказать гораздо проще и короче, зато искреннее.
Мы должны были съехаться, чтобы выговориться друг другу, а не зачитать доклады. Мне стало как-то не по себе, когда Гульнара Шайдаева (общественная организация «Гражданская инициатива») независимую общественную организацию сравнила с независимой женщиной, которая независима, потому что не нашелся никто, кто хочет от нее зависеть». Я бы ей парировала, была б у меня такая возможность: а может, женщина независима, потому что сама не хочет от кого-то зависеть?! Я поняла смысл того, что хотела донести до нас Шайдаева: общественные организации не должны замыкаться на своей независимости, кичиться ею, не идя на конструктивный диалог с властью во благо самого же общества. Но эта мысль была озвучена не так. Еще ею были произнесены слова о катастрофической атомизации общества. Я их, кстати, слышу уже не впервые. Мы – это не единое общество, а каждый человек сам по себе, которому безразлично, что происходит с другим. Можно было так и назвать. Но это было озвучено «катастрофической атомизацией общества». Я ничего не имею против метафор и усложненной терминологии. Но не сейчас. Там, где появляется бюрократизм, уходит человечность. Признаюсь честно, я хотела, чтобы на Съезде мы поругали власть. Хотя бы чуть-чуть. Это нужно. Просто, чтобы она увидела свои ошибки и исправила их в будущем. Не для этого ли власть собрала свой народ?! А мы оказались слишком комплиментарными. Да, конечно, правильно мы говорили, что мы должны сплотиться вокруг руководства республики, должны поддержать Президента, что поддерживаем его, что Президент республики – это все равно что глава семейства, отец народа. Да, мы должны поддержать, но не беззаветно верить. Мы должны спрашивать. Имеем на это право.
Меня тронуло, что многие сказали о покаянии и прощении. Людмила Авшалумова сказала важную вещь: нужно разбудить в человеке совесть, а там, где есть совесть, — там есть Бог. Сулайман Уладиев тоже сказал правильные вещи. Я даже процитирую: «В такие критические моменты мы должны говорить друг другу правду. В том числе и о себе. Я не намерен сегодня критиковать нашу власть. Она у нас такая, какая есть, с нашего молчаливого согласия. Это мы даем чиновникам взятки, мы ничего не сделали, когда первый парень ушел в лес, мы молчали, когда убили журналиста Гаджи Абашилова… Ведь это все делали не лесные бородачи, и не Доку Умаров…». Также Уладиев сказал: «И лесные, и нелесные – все должны понять, что мы живем в государстве, а у государства есть свои законы».
Одна пожилая женщина, которая тоже выступила со своим словом, озвучила буквально мои мысли. Жаль, что я не запомнила ее имени, но слова ее – да. «Я говорю как мать, как женщина, как горянка: сделайте что-нибудь!» – обратилась она к присутствовавшим. И, наверно, прежде всего, к Президенту.
Магомед Шамилов, наш известный правдоруб, обращаясь к молодым людям, сказал: «Не ходите в лес. Там не очень интересно».
Гаджи Махачев говорил о недавних событиях на Манежной площади в Москве, когда собралась масса людей с националистическими лозунгами типа: «Кавказцы! Прочь отсюда!». Так происходит. Жаль. Я не знаю, почему так произошло, что москвичи «терпят» гулянья на своих улицах в честь Дня Святого Патрика, но не терпят, когда кавказцы танцуют у станции метро лезгинку.
Тема единения актуальна сейчас не только для нашей республики, но и для страны в целом. И одна сторона проблемы – общероссийская – порождает другую ее сторону – дагестанскую. И наоборот. Не так уж и спокойно в Датском королевстве. Но нам бы в своей республике разобраться. Первую попытку уже сделали: провели Съезд. Адалло Алиев в своем выступлении выражал благодарность бывшему Председателю Госсовета республики Магомедали Магомедову, который лично выступил гарантом возвращения Адалло в республику, хоть последний всегда критиковал Магомедали Магомедова. Адалло Алиев сравнил Дагестан с его символом – орлом, красивым, сильным и свободолюбивым. Алиев сказал: «Орел – это такая птица, которая перед взлетом низко падает, пикирует на землю, опускает крылья, а потом, широко расправив крылья, взмывает высоко в небо».
Я была на Съезде, но не была его делегатом, и уж тем более у меня не было возможности обратиться ко всем со своей речью. Итогом Съезда народов Дагестана стали Обращение Съезда народов Дагестана к Президенту Российской Федерации Д.А. Медведеву, резолюция Съезда народов Дагестана и Обращение Съезда народов Дагестана к дагестанцам. Я бы хотела выступить со своим Обращением к дагестанцам. Если позволите. Оно не будет длинным и обремененным сложными конструкциями. От того, что мы будем цитировать Пушкина, Лермонтова, Гамзатова, Бердяева… ничего не изменится. Нам не нужны красивые слова и мечты о грядущем всеобщем блаженстве. Нам нужен независимый суд и свободные выборы. У коррупции есть лицо. И мы должны его увидеть. На Съезде было сказано, что у нас будет отмечаться новый праздник – День единения народов Дагестана. Я хочу, чтобы этот день стал для нас настоящим праздником. Не для галочки. И хорошо, что, собравшись вместе, мы говорили не каждый о своих проблемах, а об общих.