Омархаям ОМАРОВ: «Мы призываем всех на борьбу с наркоэкспансией!»

А информационный повод есть. Их даже два: прошедшее 18 апреля заседание Госсовета РФ, на котором обсуждались вопросы, касающиеся наркотизации населения страны, а также результаты работы недавно созданного Махачкалинского отдела УФСКН России по РД. Обо всем этом мы говорили с капитаном наркополиции, начальником Махачкалинского отдела УФСКН России по РД Омархаямом Омаровым.
— В начале февраля на пресс-конференции, посвященной подведению итогов работы наркоконтроля республики, начальник УФСКН России по Республике Дагестан Азизбек Черкесов озвучил такую мысль, что, в сравнении с предыдущими 2008-2009 годами, в 2010 году ведомство работало лучше. Ваше подразделение сформировано совсем недавно и сравнивать пока не с чем. Тем не менее, что вы можете сказать об уже проделанной вами работе?
— В августе 2010 года в ходе штатных изменений был сформирован городской отдел, то есть подразделение наркоконтроля по городу Махачкале. Отдел у нас молодой. Половина личного состава – это недавно принятые молодые сотрудники, среди которых есть и стажеры. Несмотря на то, что в 2010 году мы успели поработать только полгода, нами уже проделано немало работы, учитывая не только уголовно-процессуальную и оперативно-розыскную деятельность, но и профилактическую. Мы провели профилактические мероприятия в школах, среднеспециальных учебных заведениях и вузах совместно с Администрацией города. У нас есть утвержденные планы, согласованные с основными вузами республики. Там мы проводили рабочие встречи, лекторские беседы. Совместно со специалистами из Республиканского наркодиспансера мы провели в вузах тестирование на предмет употребления наркотиков. Около пятисот-шестисот студентов из разных вузов прошли это тестирование. Правового механизма для принуждения студентов к тестированию мы не имели, поэтому приходилось тестировать на добровольной основе. Большая часть студентов отказывалась от прохождения теста. Есть определенные вузы, которые я не хочу называть, руководство которых не смогло повлиять на то, чтобы их студенты добровольно прошли этот тест. Естественно, мы сделали определенные выводы, есть лица, попавшие под наше поле зрения.
— Почему именно сейчас создали городское подразделение? Ситуация стала критической?
— Руководство Управления сделало вывод, что необходимо создать городское подразделение в связи с тем, что Махачкала за последние годы значительно выросла в плане увеличения численности населения города. Сейчас, по неофициальным данным, в городе проживает восемьсот-девятьсот тысяч человек. Учитывая прирост населения, усиливается и преступность в городе. Наше подразделение создано с учетом этих факторов, но одно из приоритетных направлений нашей работы, как было изначально запланировано руководством, — это посещение высших учебных заведений, мест массового досуга молодежи, ночных клубов, где возможно распространение и употребление наркотиков. Раньше мы находились в составе Управления, и наши результаты сливались с результатами оперативной службы. Сейчас наша оперативно-розыскная деятельность идет отдельно. По итогам 2010 года среди четырнадцати межрайонных подразделений по Республике Дагестан наше подразделение находится в тройке лидеров. Думаю, несмотря на молодость наших сотрудников, эффективность работы есть, а профессиональный уровень мы сейчас нарабатываем.
— Возвращаясь к тестированию, которое вы проводили. Ведь идея о принудительном тестировании, звучавшая ранее и озвученная Президентом Медведевым еще раз на вчерашнем заседании Госсовета, вызвала в центральных СМИ много шума. Ну якобы это прямое нарушение прав человека.
— Да, вчера Президент собрал глав субъектов Российской Федерации, директора ФСКН, министра внутренних дел, где обсуждался вопрос наркотизации общества. В частности, вопрос о распространении случаев употребления дезоморфина среди молодежи. Кто из родителей не захочет, чтобы его ребенка тестировали? Один из губернаторов сказал, что у него трое детей, и он их заставит пройти этот тест. Медведев согласился с его мнением. В принципе к окончательному заключению они пока не пришли. Президент дал указание в двухмесячный срок выработать механизм для тестирования школьников и студентов. Я думаю, никакого шума в обществе не будет, и любой родитель с пониманием к этому отнесется, учитывая то, что сегодня происходит в России. По официальной статистике, сегодня в России более двух с половиной миллионов лиц употребляют наркотики. Еще год-два – и эта цифра может удвоиться.
— Допустим, введут принудительное тестирование. Вы будете этим заниматься. Мне интересно, что ждет детей, которых уличат в употреблении наркотиков. Может, их станут выгонять из школ или отправлять на принудительное лечение? А ведь лечить-то их практически негде. Тогда какой смысл выявлять наркоманов?
— Эти вопросы Президентом Медведевым тоже были озвучены. Участникам Госсовета было дано указание разработать программу для лечения наркозависимых. Если в учебном заведении выявлен ребенок, употребляющий наркотики, моментально должны подключаться психологи (сейчас они есть во всех школах), инспекторы по делам несовершеннолетних и родители. С ребенком проводится профилактическая беседа. Не надо стараться сразу загонять его в строжайшие условия вплоть до исключения из школы. У нас есть отдел профилактики наркомании, который возглавляет Хасайбат Валиева. Очень опытный сотрудник. Она компетентна в этой сфере и очень хорошо лоббирует эти вопросы. С такими детьми надо работать. Если все это в комплексе не помогает, нужно принимать меры принудительного характера и определять его на лечение в наркодиспансер.
— Но ведь существует такое мнение, что ребенка-наркомана нужно сделать изгоем в школе, якобы для того, чтобы другие дети это видели, и уже самим неповадно было.
— Понимаете, если человек оступился и не находится на последней стадии наркозависимости, делать его изгоем – это не гуманно. Это неправильно. Тем более, если речь идет о несовершеннолетнем ребенке. В школах должны быть уроки нравственности, где детям можно будет объяснить, что подобные проблемы могут коснуться любого. А ребенка, употреблявшего наркотики, нужно адаптировать в коллектив. Это мое мнение, и, думаю, оно будет совпадать с мнением служб, которые будут этим заниматься.
— Но разве гуманное отношение к наркоманам не порождает в обществе лояльное отношение к наркомании?
— Что касается борьбы с наркопреступниками, то она ведется непримиримо. Она очень жесткая. А когда речь идет о детях, принимать жесточайшие меры мы не можем, да и не имеем права. Если мы сможем помочь школьнику или студенту, поможем ему излечиться от наркомании, думаю, он принесет немало пользы обществу. Есть, конечно, контингент, который неисправим, но даже их мы пытаемся определить в наркодиспансеры. Говоря о тех, кто занимается сбытом наркотиков, планируется внесение поправок в УПК РФ об ужесточении меры наказания за преступления, совершенные по линии незаконного оборота наркотиков. Вплоть до пожизненного срока за распространение тяжелых наркотиков.
— В районах республики сажают наркотические растения. Ту же самую коноплю. В Махачкале сажать ее у наркоманов возможности нет. Делают наркотики из медицинских препаратов. Разве нельзя сделать так, чтобы лекарственные препараты, из которых делают наркотики (тот же дезоморфин), отпускались из аптек только по рецепту врача? Вы вообще занимаетесь аптеками?
— Да. У нас есть отдел по легальному обороту наркотиков, который проводит работу в лечебных учреждениях и аптеках, где отпускаются без рецепта наркотические препараты.
Что касается кодеинсодержащих препаратов, таких как, к примеру, тетралгин, — их сегодня реализуют в аптеках без рецепта. Этот вопрос обсуждается, и, если я не ошибаюсь, с мая этого года правительство страны обещало ввести их продажу только по рецепту. Законодательно отрегулировать этот вопрос пока не получается, потому что тысячи граждан употребляют эти препараты как лекарство.
— Мне кажется, частные аптеки это ограничение все равно будут игнорировать.
— Если у аптеки есть разрешение на фармацевтическую деятельность и она реализовала препарат без рецепта, на что по закону не имела права, владельца аптеки привлекают к административной ответственности. Конечно, такая мягкая мера не даст нам нужных результатов, только если привлекать аптеки к уголовной ответственности. А на сегодняшний день таковая законом не предусмотрена.
— Какую ответственность несет человек за употребление наркотиков?
— Если человек находился в состоянии наркотического опьянения, его привлекают к административной ответственности. Размер штрафа – от пятисот рублей и выше или пятнадцать суток ареста.
— Это слишком гуманная мера.
— Если у человека не было при себе наркотических препаратов, то наше законодательство не позволяет сажать его за решетку. Я с вами согласен, что существующие меры слишком гуманны, и их надо ужесточать.
— Вы говорили, что проводите рейды по ночным клубам и другим увеселительным заведениям. Есть случаи обнаружения там наркоманов?
— Естественно. В прошлом году мы проводили рейд по кальянным клубам. В одном заведении обнаружили баклажки из-под курения гашиша в огромном количестве. Им внесено представление. В ходе рейдовых мероприятий в этом году в одном из ночных клубов нами была изъята марихуана.
— У нас ведь сейчас употребляют наркотики даже не в клубах, а в кафе: пришли, зашли в кабинку, задвинули шторы…Хозяину заведения ведь все равно: не терять же клиента.
— Были случаи, когда в кабинках кафе ловили одурманенных наркотиками молодых людей.
— Как можно это контролировать, ведь ваши сотрудники не могут ходить каждый день во все кафе города и заглядывать в каждую кабинку?
— Для этого мы ведем агентурную работу: мы получаем оперативную информацию в отношении того или иного объекта и начинаем работать. Всегда находятся люди, которые не отказывают нам в помощи.
— Даже я слышу немало рассказов от людей, которые сами становятся свидетелями того, как в каком-то определенном месте регулярно собираются наркоманы, чтобы заниматься своим «делом». На вполне логичный вопрос: почему бы вам не позвонить в наркоконтроль, отвечают: «Ну, конечно! Еще повесят на нас!». То есть люди боятся. Если бы не боялись, наркоконтролю работалось бы намного легче.
— У нас есть ящик для анонимных сообщений и телефон доверия: 63-01-10 для приема анонимных звонков. Есть люди, которые звонят, но сегодня отклики нашего общества недостаточны для борьбы с наркопреступностью. Мы призываем граждан содействовать органам в борьбе с этим злом, потому что никто не застрахован от того, что это зло завтра не поразит его или близких.
— Какая работа проделана вашим отделом за истекший квартал этого года?
— В наркопритонах города было изъято большое количество дезоморфина, были ликвидированы несколько наркопритонов. По городу выявлено сто шесть преступлений, связанных с хранением и распространением дезоморфина. За последнее время, в сравнении с периодами 2008-2009 годов, по городу Махачкале сократилось употребление героина на фоне широкого распространения дезоморфина. Цена одного неполновесного грамма героина сегодня стоит от пяти тысяч рублей и выше. Его употребляют только обеспеченные наркоманы. Тем не менее нашим отделом в ходе оперативно-розыскных мероприятий в этом квартале был задержан азербайджанец, прописанный в Москве. Он привез в Махачкалу сто граммов героина для последующей его реализации на территории города. Он привлечен к ответственности. Ему грозит от восьми до двадцати лет лишения свободы. Также отделом по легальному обороту наркотиков был изъят методон, который завезла сюда жительница Пятигорска. Она также привлечена к уголовной ответственности. Еще нами разработана программа совместно с ГИБДД по проверке лиц, занимающихся таксомоторной деятельностью и перевозками граждан на общественном транспорте. За истекший квартал мы провели несколько рейдовых мероприятий и выявили восемь таксистов, которые перевозили граждан, находясь в состоянии наркотического опьянения.
— Мне кажется, водители маршруток тоже этим грешат. Если, допустим, я вижу, что человек, сидящий за рулем, неадекватен, куда мне обращаться: в ГАИ, наркоконтроль или «Махачкалатранс»?
— Конечно, обратиться лучше к нам. Зачастую сотрудники ГАИ, остановив таксиста, не могут понять, что с ним: вроде не пьян, не пахнет спиртным, хоть зрачки замутненные и речь невнятная. Не понимая, что с ним делать, они его отпускают. Поэтому, если водитель, который вас везет, кажется вам неадекватным, запомните его номера и свяжитесь с нами. Мы его найдем и поставим на учет.
— Ваш отдел проводит сравнительный анализ наркотизации в Махачкале в сравнении с другими городами и районами республики?
— Подобный анализ мы проводим ежеквартально. Махачкала – большой город со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому наркоситуация в Махачкале сложнее.
— А в количественном отношении?
— Если говорить о лицах, состоящих на учете в РНД, общий показатель по республике – это более шести тысяч. Из них на Махачкалу приходится около двух с половиной — трех тысяч.
— Вам попадались наркоманы, которые говорили: «Хочу и употребляю! Я никому этим не мешаю!»?
— Попадались, конечно.
— А разве это не аргумент с их стороны? Может, кто-то употребляет наркотики сам, но никому их не навязывает.
— Мало ли, что он может говорить. Есть рамки закона, которые надо соблюдать. И за употребление наркотиков надо нести ответственность. На сегодняшний день она административная, к сожалению.
— С каким бы призывом вы сейчас обратились к жителям города?
— Я бы хотел обратиться в первую очередь ко взрослому населению, чтобы они в своих семьях, среди знакомых, на работе пропагандировали здоровый образ жизни. Тенденция по наркозаболеваемости в городе усиливается. Мы призываем всех на борьбу с наркоэкспансией. Хоть мы будем сажать наркосбытчиков каждый день, число наркоманов все равно будет увеличиваться, если каждый из вас не будет внимателен. Ведь наркотик можно изготовить из лекарственного препарата, и для этого не нужен сбытчик или наркоделец. Чтобы это прекратить, граждане должны сотрудничать с нами. Это призыв нашей службы к махачкалинцам.
— К владельцам кафе и аптек тоже!
— Конечно. Чтобы они контролировали ситуацию на своих объектах. Если они этого не поймут, скоро выйдет поправка к закону, и мы будем привлекать этих лиц к уголовной ответственности. Так что до них тоже мы доберемся.
— Звучит как угроза.
— Ну, по-другому не получается!