У него не возник кубинский синдром

В начале января, в дни новогодних каникул, заботливо предоставленных россиянам нашим мудрым правительством, прогуливаясь со своим внуком, в районе железнодорожного вокзала, я встретил Гилата Абдулаевича Муртузалиева, ветерана ринга, благодаря которому ведущие специалисты бокса бывшего СССР зауважали дагестанский бокс. После традиционного взаимного приветствия, поинтересовавшись состоянием его здоровья, я услышал: «Да вот, сократили меня по указанию министра спорта». Поначалу я опешил, а когда нашелся сказать слова сожаления по этому поводу, он, досадно махнув рукой, пошел своей дорогой. Продолжая прогулку, я рассеянно отвечал на вопросы внука, так сильно впечатлило меня отстранение Гилата от дела, которому большинству действующих тренеров бокса полезно было бы поучиться. Тренерских «академий» он не заканчивал, да он в этом и не нуждался, обладая завидной практикой и природной смекалкой. В 70-х годах прошлого века Гилат Абдулаевич, работая тренером в свободное от основной работы время, воспитал ряд хороших боксеров, из числа которых на международный уровень вышли Евгений Котов, Алексей Шахсинов, братья Александр и Владимир Денисовы. Котов и Шахсинов и поныне продолжают прославлять Дагестан тренерской деятельностью; Владимир Денисов, к сожалению, рано ушедший из жизни, подготовил в одной из африканских стран участников олимпиады 1992 года в Барселоне.
Я познакомился с Гилатом ещё в 1963 году, начав тренироваться в группе начальной подготовки под его руководством. Он тренировался тогда в основной группе у небезызвестного Ахмеда Юсуповича Эффендиева, прославленного в те времена виртуозного мастера ринга. Через несколько месяцев после нашего знакомства из-за недостатка времени Гилат прервал тренерскую работу и перевел меня в группу Эффендиева. Тренировки проходили по четным дням недели в спортзале «Динамо» одновременно с борцами и штангистами. В другие дни тренировалась группа тренера Мурада Гаджиевича Гамзаева. В настоящее время в этом здании действует школа вольной борьбы — кузницы ведущих борцов Дагестана, множащих славу Отчизны на коврах планеты. Сейчас почти все спортивные секции располагают обособленными залами, оснащенными необходимым спортинвентарем, а до 70-х годов прошлого века о таких условиях только мечтали — имелось 1-2 мешка, подвешиваемых на время тренировок; спарринги проводились на площадке с условными границами боксерского ринга и т.д. Но мной овладевает глубокая ностальгия по тем добрым, на мой взгляд, временам, когда я прохожу мимо модернизированного спортзала «Динамо».
Волею судьбы получилось так, что позднее мы оба продолжили тренировки у тренера Гамзаева. В 1966 году сборная РСФСР провела серию встреч со сборной Кубы вначале на их рингах, а впоследствии на отечественных. Счет складывался в пользу наших боксеров, но в некоторых весах доминировали кубинцы, и наиболее ярко выступал боксер легкого веса, чемпион Панамериканских игр Энрико Регуэртос. До приезда в Махачкалу кубинцы провели матч в Орджоникидзе (ныне Владикавказ), и Мурад Гаджиевич выезжал на просмотр боев, в одном из которых опять убедительно победил будущий грозный соперник Гилата. Надо отметить, что на выездных соревнованиях придирки рефери не давали Гилату возможности побеждать боксеров, значительно уступавших в мастерстве тем, кого громил кубинец, но в данном случае судейство осуществлялось по международным правилам, более мягким к непроизвольным нарушениям, действовал также фактор политкорректности. Эти обстоятельства с подачи Мурада Гаджиевича были учтены: Гилат на этот раз мог использовать весь свой боевой потенциал, не опасаясь судейского крючкотворства.
Для матча на высоком помосте был сооружен ринг на стадионе «Динамо».
С майской погодой тоже повезло: случись непогода, не нашлось бы в то время приличной крытой арены для проведения соревнований такого уровня. Впервые международный бокс, впервые ринг на высоком помосте, можете себе представить, какой это был праздник для дагестанцев. Не буду описывать все бои — это не тема моих воспоминаний — конечный итог встречи 5 : 2 в пользу сборной РСФСР. Поведаю о главном для нас поединке в легком весе.
Бой начался непривычно для наших глаз. Кубинец с ударом гонга, без разведки, без какого-либо сомнения в своем превосходстве, начал раунд со стремительных атак, и, надо признать, Гилату пришлось довольно туго: юный кубинец превосходил его в скорости. Отсутствие избирательных действий, некоторая сумбурность атак со стороны кубинца смазывали зрелищность боя. Не могу твердо назвать победителя первого раунда, но помню, что таковым явно чувствовал себя Регуэртос. Во втором раунде, окрыленный успешным началом боя, кубинец бросается в очередную атаку, причем довольно откровенно. Наказание последовало незамедлительно — встречный прямой справа поймал его буквально в полете и сбил на пол. После такого нокдауна рефери обычно безоговорочно останавливают бой, но Регуэртос, потерявший управление телом, не утратил боевого пыла. Взгляд кубинца выражал одновременно недоумение и возмущение, дух, укрепившийся победным доселе шествием, отказывался верить в произошедшее. Его секундант тоже не желал сдавать бой без более убедительных аргументов, которые последовали мгновенно после команды рефери к продолжению поединка. Перед командой «Бокс» рефери успел что-то прошептать Гилату, что было заметно по шевелению губ, затем последовала серия ударов без какой-либо подготовки, и кубинец вторично рухнул на пол. Победа, да еще какая, и рев восторга на трибунах.
Через пару дней состоялся турнир этой серии в Грозном. Мурад Гамзаев видел бои. И там Регуэртос, выиграв 1-й и
2-й раунды у одного из ведущих мастеров России, уступил 3-й, и победа была присуждена россиянину. Нетрудно догадаться, кому этот россиянин был обязан: кубинец не обладал после нокаута той боеспособностью, которую он блестяще продемонстрировал двумя днями ранее.
Во время Олимпиады 1968 года в Мехико я находился на службе в рядах Советской Армии, и мне посчастливилось увидеть по телевизору лучшие боксерские бои. В первом полусреднем весе за сборную СССР выступал серебряный олимпийский чемпион Евгений Фролов, уступивший в финале Токийской олимпиады знаменитому польскому боксеру Ежи Кулею. В Мехико в четвертьфинале Фролов потерпел ощутимое поражение от того самого кубинца Энрико Регуэртоса. И вот финал: на ринге Ежи Кулей и Энрико Регуэртос. Противостояние опыта и искушенности ветерана, кипучей энергии и напористости молодого кубинца. Поляк, мастер ярко выраженного наступательного боя, на этот раз не смог отвоевать середину ринга у соперника, а мощные апперкоты кубинца делали его более предпочтительным на средней и ближней дистанциях. Никакого почтения к прославленному Ежи Кулею кубинец не выражал: боксировал жестко и бескомпромиссно. Обычно атакуя, Кулей наносил серию быстрых ударов в сочетании с уклонами и нырками, не прекращая преследования противника. В этом бою такая тактика оказалась неприемлемой, но матерый боксер, поляк, нашел действенное средство: дистанционное маневрирование с внезапными, короткими упреждающими атаками с последующим разрывом дистанции, пока кубинец не опомнился. В первом и втором раундах незначительный перевес был на стороне Ежи Кулея, но в третьем бой стал забирать Регуэртос. Его тяжелые удары чаще попадали в цель, и после одного из них у поляка на мгновение слегка подкосились ноги. Ни в одном из ранее увиденных мною боев (по телевизору), даже в проигранном на чемпионате Европы 1967 года в финале нашему Валерию Фролову, Кулей не оказывался в подобном состоянии. Но благодаря великолепным рефлексам ветеран ринга быстро и легко заскользил по рингу, не давая рефери заподозрить нокдаун. В тотальном боксе, который впоследствии по инициативе кубинцев станет господствующим направлением, трудно соблюдать безукоризненную чистоту ударов, поэтому в одном из эпизодов последнего раунда Регуэртос дал повод к предупреждению рефери, повысившему выигрышные очки поляка. Победу заслуженно присудили Ежи Кулею, хотя надо признать, что такого грозного соперника у него до этого на международном ринге не было. Триумф подкреплялся и тем фактом, что он стал одним из немногих боксеров, поднимавшихся на верхнюю ступень олимпийского пьедестала более одного раза.
Может возникнуть вопрос: какое отношение все это имеет к Гилату Муртузалиеву? Имеет, хотя бы косвенное, если не прямое. Значение некоторых предшествующих событий повышается в свете последующих, поэтому успех Регуэртоса на Мексиканской олимпиаде еще более впечатлил оглушительную победу над ним Гилата Муртузалиева двумя годами ранее. Вот перед кем отступил бы кубинский синдром, парализовавший советских боксеров с середины 70-х годов XX столетия! Уж он-то точно наказал бы кубинцев за самоуверенность! Агрессоры своей опрометчивостью облегчали задачу Гилату на пути к завершению поединка в свою пользу.
Боксеры агрессивного типа больше подвержены риску быть нокаутированными внимательным соперником: в пылу боя они могут забыть о защите, и атаки у них зачастую не подготовлены, но мало кому богом дано использовать эти шансы. Гилат относился к одним из немногих избранников, которых Всевышний одарил чутким вниманием к оплошностям противника и точным ударом по уязвимым местам. Ставить его в один ряд с нокаутерами, обладающими сокрушительным ударом, будет ниже его достоинства, он был подобен меткому снайперу. Техника его была универсальной, тактические уловки очень хитроумны — старался развернуть соперника лицом к солнечным лучам, когда соревнования проходили под открытым небом, использовал уклон пола, когда бои проводились на театральных сценах и т. д.
Несмотря на свои без малого 70 лет, Гилат Муртузалиев вовсе не выглядит сгорбленным стариком, его походка энергична, как в молодые годы, и он безукоризненно может продемонстрировать приемы бокса, включая и такие, которые вряд ли отражены в учебных пособиях. Неразумно отказываться от богатого клада, носителем которого и поныне является гордость дагестанского бокса – Гилат Абдулаевич Муртузалиев.