И будет день, наверняка,
Настанет власть империй.
Словам чужого языка
Традиции мы вверим.
И царь нам будет, кто жесток,
И дух наш будет смирен.
И в этот день, о дай мне бог,
Не жить в подлунном мире.
Перед анализом своих записок на полях, сделанных при чтении книги стихов «Колокол и камень» Фейзудина Нагиева, я ознакомился с другими публикациями о его творчестве. Прежде всего ощущаешь чувство ответственности и некоторой робости перед регалиями этих авторов: бывший главный редактор советско-болгарского журнала «Дружба», руководитель поэтического семинара Московского Литературного института им. А.М. Горького поэт Владимир Фирсов, преподаватель Литературного института критик Ашот Сагратян, доктор филологических наук, профессор, академик Академии художеств РФ Юрий Борев, народный поэт Дагестана Магомед Атабаев, заведующий сектором национальных литератур Даг. НИИ им. Тахо-Годи, доктор филологии, профессор Курбан Акимов, заведующий кафедрой литературы Даггоспедуниверситета, доктор филологии, профессор Забит Акавов, декан филологического факультета этого вуза, доктор филологии, профессор Руслан Кадимов, ведущий публицист «Лезгинской газеты», литературовед, кандидат филологии Джамиля Гасанова, лауреат Госпремии РД и многих прочих громких премий, редактор дагестанского книжного издательства поэт Арбен Кардаш и еще несколько не менее солидных имен.
Фейзудин Нагиев одаренный поэт и талантливый ученый-текстолог. Он автор более двух десятков художественных книг и монографий, более двух сотен различных статей публицистического и научного характера. Кроме того, сами по себе подгибаются колени, когда знакомишься с длинным перечнем (нет, не вышедших в печати, а неизданных!) как отдельных произведений, так и книг – поэзии и прозы, научных монографий и разноплановых статей. Для примера назову хоть пару из них: «Албания Кавказская. История страны и народов» – около 1000 страниц, «Эмин и Сулейман – два столпа лезгинской поэзии» – 500 страниц, «Словарь научных и социально-культурологических терминов» – 130 страниц, «Орфографический словарь лезгинского языка» – 150 страниц и др.
И, наконец, простой, но внушительный фактор – многогранность таланта и горизонты его познания: художественное творчество (поэзия, проза, публицистика, драматургия, переводы), научные интересы (литературоведение, лингвистика, палеография, албанистика, текстология), наклонности и увлечения (рисование, живопись и рисунок, резьба по дереву и камню, лепка и скульптура), собирательство (артефакты старины, рецепты старинной кухни, фольклор)… Столь же разнообразна и многоохватна тематика его художественного творчества – от интимной лирики до гражданского патриотизма.
Исследователи творчества Фейзудина Нагиева относят его к поэтам-восьмидесятникам, отмеченным «некоторого рода «вольнодумством», дерзостью мыслей и идей, резкостью слова». Хотя как назвать вольнодумством безмерную любовь к родине и болезненное переживание о тяжкой участи своего разделенного народа. Поэт по природе своей – создание, пропускающее сквозь сердце события и явления не только современной ему действительности, но также факты прошлого и перспективы будущего. Поэтому способность сопереживать, восторгаться и ненавидеть, словом, не быть равнодушным – это не исключительное, а естественное для поэта состояние. Поэт – носитель глубоких чувств и мыслей, которые генерируются высокими морально-нравственными критериями его отношения к жизни и смерти, к добру и злу.
Анализируя так называемую гражданскую лирику поэта, становясь на его патриотическую позицию, в словах «Покажитесь, достойные имен отцов лезгины» кто-то может услышать националистические нотки. Но ведь и другой знаменитый лезгин Гасан-эфенди Алкадари призывал: «К просвещению, к знаниям открылись двери, открылось поприще для труда. Но лезгины теряют время, не просыпаются ото сна».
Часто взгляд поэта обращен в историческое прошлое своего народа, к славным страницам героизма и патриотизма мужественных и смелых сынов. Поэта волнует забвение своих исторических корней, потеря духовности, духовная спячка, в которой находятся многие его современники. А разве не обращался с укором к своим современникам М. Лермонтов, вложив тревогу за свое поколение в уста героя бородинского сражения: «Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя: богатыри – не вы…»?
Вправе ли мы предъявлять претензии нашему поэту, когда он заявляет:
Сколько можно жить, прикрываясь славою предков,
Когда же мы сами проявим силу духа!
Тщедушному свобода вряд ли нужна,
Она, как острый меч, опасна для слабых рук (подстрочный перевод).
Особо следует отметить стоические усилия Ф. Нагиева в стремлении отвоевывать слабеющие позиции лезгинского языка, основательно загрязненного чужеродными словами. Возможно, в борьбе поэта за чистоту родного языка, за возвращение в родную речь забытых слов и идиоматических конструкций, за введение новых – «родных» неологизмов для замены отдельных (неудобных и нехарактерных для лезгинской орфоэпики) иностранных заимствований – во всем этом можно заметить и определенную «агрессивность». Однако в этом деле лучший судья – время, а лучшее свидетельство – богатый, сочный, красочный поэтический язык Фейзудина Нагиева. Кто бы что бы ни говорил, искренняя борьба за сохранение и чистоту родного языка – дело чести для каждого литератора, когда урбанизация большой части сельского населения становится угрозой исчезновения национальных языков. В не очень звучном хоре защитников национальной культуры и самоидентификации через сохранение и развитие родного языка голос Фейзудина Нагиева хорошо слышен и различим. «Если я забуду свой язык, то, пусть и я тогда исчезну, как гунн, не оставив следа», – говорит поэт.
Однако для меня, уверен, как и для многих других его читателей, значим и ценен Фейзудин – поэт. Поэт-философ, поэт-гражданин и современник, поэт-острослов, порой резкий и дерзкий в силу нашей непривычности, если можно так выразиться,
«отвычности» от неординарного мышления, принципиального взгляда на многие принятые и проглоченные большинством явления жизни, быта. Говорит ли он о высоком патриотизме или о сокровенной любви, Фейзудин всегда оригинален, смел, бескомпромиссен. В его поэзии отсутствуют серые цвета, размытые понятия, голословная дидактика, восхваление «героев нового времени», в одночасье ставших «князьками», поправ все законы и человеческие нормы. Быть может, поэтому он не всеми приемлем и принят. Но поэт и не должен творить на потребу дня. Большой поэт открывается через большие временные и пространственные отрезки, ибо, как говорил поэт, лицом к лицу – лица не увидать, большое видится на расстоянии.
Свою миссию как поэта Фейзудин видит в сбережении истины, ибо Всевышний вложил в его руки меч, выкованный из языка правды:
Мне в руки неокрепшие вложил
Создатель меч, чтоб я достойно жил, –
Из языка сковал он этот меч,
Чтоб мог я словом истину беречь.
Книга стихов Фейзудина Нагиева «Колокол и камень» сразу двумя организациями – Союзом писателей РД и Даг.НИИ педагогики им. А. Тахо-Годи – представлена на соискание Госпремии в области литературы за 2011 год. То, что творчество Фейзудина Нагиева, в частности, книга «Колокол и камень» достойна такой высокой номинации, поддержано многими коллективами, читателями и отдельными представителями интеллигенции. Об этом достаточно емко написано и сказано и в дагестанских СМИ.
Свидетельством востребованности яркого таланта и глубокого, интересного творчества поэта дагестанской публикой является и весьма оригинальный по своему сценарию, наполненности и динамичности юбилейный творческий вечер Ф. Нагиева, прошедший 27 мая в Кумыкском театре. На вечере, собравшем сотни истинных поклонников поэзии Ф. Нагиева, прозвучали стихи поэта на лезгинском и русском языках, песни на его стихи в исполнении мастеров дагестанской эстрады, отзывы о творчестве поэта. Постоянно, в течение всего вечера, демонстрировавшиеся на экране фотографии и слайды картин, рисунков, скульптур поэта гармонично дополняли звучавшие в прочтении различных исполнителей стихи. Информацию ведущего вечер Адиля Уцумуева о представлении книги Ф. Нагиева «Колокол и камень» на соискание Госпремии зал поддержал дружными овациями. Не в таких ли проявлениях выражается любовь читателей к поэту?!
Думаю, любителям дагестанской поэзии всегда будет интересно – кто же такой поэт Фейзудин Нагиев во времени? О чем он пишет? Каким видит он завтра, и какое открывает нам будущее? Какие песни его созвучны нашим сердцам, и какие образы проникают в душу?
Поэт спешит успеть выполнить на земле все то, для чего он пришел в этот мир, ибо завтра будет поздно:
Всё в жизни завтра я решу, мой друг,
Тебе я завтра напишу, мой друг.
На помощь завтра к ближнему приду,
С любимой время завтра проведу.
Я завтра сочиню бессмертный стих,
И отстою правдивость слов своих,
И песню я спою, что не допел.
На завтра накопилось много дел…
Но смерть вошла, кладя мечтам конец:
– Не будет «завтра» у тебя, глупец!
Нынешний год юбилейный не только для Фейзудина Нагиева, но и для многочисленных поклонников его таланта. Они вправе ожидать от поэта новых открытий и достижений. Пожелаем же ему остроты пера и больших творческих удач!
