Арсен АКАЕВ: «Я свою команду не подведу!»

– Я приехал из армии домой в октябре 1991 года, немножко потренировался у себя в городе с командой «Спартак-Хасавюрт», а уже в середине 92-го меня пригласили в «Анжи». Клуб тогда только-только основали, года не прошло, и они позвали меня с покойным Ибрагимом Гасанбековым. Уже и договоренность была, все было, но я в последний момент решил перейти в махачкалинское «Динамо». Уже тогда это была команда с большой историей, а «Анжи» только начинал… Сложно было устоять. Но я себе часто говорю: все, что ни делается, – к лучшему. Не попал в 92-м, зато потом попал в 97-м уже к Гаджи Муслимовичу. А в 1994-м даже отыграл второй круг за «Анжи» – «Динамо» тогда сняли с чемпионата, и три человека, включая меня, заканчивали сезон там.
– Самый яркий матч в Вашей игровой карьере?
– Особняком стоит игра со смоленским «Кристаллом», которую мы проводили через два дня после гибели моего друга Ибрагима Гасанбекова. Счет 1:1, я сижу на замене, остается пять минут – я уже злюсь, посматриваю на Гаджиева, думаю: «Выпусти меня, Муслимыч, пожалуйста, выпусти. В такой день. Хоть на минуту выпусти». И тут он кивает – выходи. Выбегаю на поле и ничего не вижу. В глазах мутно, несусь вперед. Кто-то скидывает аут, я с закрытыми глазами делаю передачу, и Нарвик Сирхаев головой вколачивает под перекладину. А тогда на стадионе за воротами повесили большой портрет Ибрагима, и вот у меня будто крылья выросли, понесся к нему со всех ног. Через рекламные щиты, через все. Упал на колени, слезы текут… После игры подошли на то же место уже всей командой, поклонились. Сейчас эта фотография висит в номере у Роберто – я к нему как-то зашел однажды и вдруг посмотрел на стену, а там она… Очень было приятно.
– В 2011-м российский футбол не видел человека, дерущегося чаще, чем вы. Все началось с московского матча против армейцев, в котором Вы наваляли Василию Березуцкому.
– В случае с Березуцким я был не прав, признаю. Но извиняться не собираюсь – зачем ему было бежать с другого конца поля на Гаджи Муслимовича, который в три раза меньше, чем он, и что-то ему там доказывать, права качать? Наши же футболисты к Слуцкому не побежали. Да, Гаджиев тоже сорвался, сказал что-то, но для этого на стадионе есть судья. А размахивать руками перед чужим тренером, орать на него – уважай возраст, в конце концов. Поэтому я и не сдержался.
– А через месяц повторили фокус, зарядив по лицу одному из докторов «Динамо».
– Пальцем его не тронул. Пальцем! Я это и на камеру говорил, и сейчас повторю. Получилось как: мы забиваем второй гол, я подбегаю к бровке и поворачиваюсь в сторону динамовской скамейки. Встречаюсь взглядом с Дуймовичем. Он меня как начнет на своем отправлять в печку. Я завожусь: «Ну чего ты меня провоцируешь?» А он продолжает на меня идти. А потом началась вся это заварушка, и, хотя я пальцем никого не тронул, судья прибежал и почему-то меня удалил. Я слова не сказал, сразу ушел. Не знаю, за что мне влепили дисквалификацию. Я никогда в жизни за грубость карточку не получал, будучи игроком. Да, я эмоционален во время матчей, потому что для меня любой, кто выходит против наших ребят, – сильнейший раздражитель. Но я никогда не поступлю подло и грубо. И после игры пожму руки и скажу, если надо: «Браток, не обессудь, это игра».
– Руководителям «Анжи» Вы говорили то же самое?
– Я дал слову Герману Ткаченко и Герману Чистякову, что больше такого не повторится. Естественно, оба раза был штраф, меня наказали, я понимаю, что это правильно. Нет проблем. Я принял это, как должное. Больше такого со мной не случится.
– После Вашего матча с «Динамо» Сергей Силкин рассказывал: «Это уже, наверное, шестой скандальный эпизод по ходу чемпионата, в котором задействован «Анжи»…»
– Честно говоря, мне абсолютно параллельно, что думает Силкин. Я свою вину признаю, но пусть он со своих спросит, с того же Дуймовича, который меня провоцировал. Такие заявления явно не красят человека, который только начинает свой путь в этой самой премьер-лиге. Удачи желаю Силкину, Хохлову. Но таких заявлений я никогда не позволил бы себе сделать. Я так болею, я так переживаю за свою команду. Меня иногда перехлестывает, я согласен. Но сейчас я дал слово и больше этого не случится. Я свою команду не подведу.
Они после того матча столько времени мусолили эту тему, столько всем и на всех жаловались, но почему-то никто не удосужился внимательно просмотреть эту игру с холодной головой. Мне же по долгу службы это сделать пришлось, и я могу сказать, что там столько судейских ошибок было и в другую сторону, но мы такой шум и крик не поднимали, вообще, стараемся быть выше этого. Например, после кубкового матча, когда Кокорин забил из метрового офсайда.
– Многие считают, что все эти случаи – Гаджиев и дверь, Вы и Березуцкий, Вы же и врач – вызваны тем, что в какой-то момент некоторые из сотрудников «Анжи» слегка потеряли голову из-за денег, крутящихся в клубе после прихода Керимова.
– Нет, это абсолютно неправильная точка зрения. Наши же руководители нам просто не дадут потерять голову. Я никогда не буду отрицать свою вину, срывы бывают у всех. Но все это никак не связано с деньгами. Это спортивная злость, спортивные эмоции. И ничего больше.