Одежда – зеркало народного характера

Как бы ни был многолик национальный кавказский костюм, впитавший в себя элементы одежды народов, проходивших через горы, зажатые между двумя морями, он во многом схож.
Так же, как свадебный обряд, выбранный для показа «Поэзия народного костюма». Национальная одежда кавказцев из разряда повседневной, перешагнув стадию праздничной одежды, давно перешла в сценический костюм. И даже в селах уже не придерживаются традиционных ритуалов бракосочетания, тем более было любопытно следить за театрализованными свадьбами, представленными двумя десятками фольклорных коллективов из районов Дагестана и ансамблем из Кабардино-Балкарии «Чегемские водопады».
Специфические особенности костюма, головного убора, обуви и украшений помогали определять этническую и даже территориальную принадлежность.
Многослойные одеяния невест, утвердившиеся формы мужского костюма, нарядные одежды участников торжества удивляли вариантностью и деталями. Ведущий Марат Тимохин «подкидывал угольки» фактического материала в охвативший зрителя огонь идентификации.
Прозрачные платья с пышными юбками, шелковые и кружевные платки, гюльмендо на дагестанских артистках в сцене азербайджанской свадьбы очень походили на наряды девушек-ашугов из ансамбля «Мискинли» из Республики Азербайджан.
Терские казаки одеваются так же, как участники ансамбля «Поляница» из Астраханской области, разве только жених в белой рубашке, которая, как и любая нательная одежда, имеет ритуальное магическое значение. В свадебном кортеже обязательно должно быть нечетное количество людей и перед выходом невесты под ноги ей бросали горсть пшеницы и соль. В отличие от коренных народностей Дагестана, которые осыпают невесту конфетами и рисом. Тляратинцы осыпали конфетами и зал Русского театра. Зрителям досталось сладостей со свадебных подносов фольклорных коллективов и других районов.
Мед, сладкая вода шербет, халва – яства, которыми встречает свекровь молодую невестку в новом доме и в Хунзахе, и в Ахтах. Лампада-чираг и зеркало – символические атрибуты свадебного торжества и в Агульском, и в Акушинском районах.
Самые яркие наряды и украшения на всех гостях. Ряженые веселят танцами и шутками, как в сцене, подготовленной жителями села Чахри Дахадаевского района. На чеченской свадьбе, куда приходят без особых приглашений, эту роль исполняет сидящая на арбе женщина, отличающаяся особым остроумием. Жених все это время живет у друга, а его молодая жена подносит воду свекру и свекрови.
Попить воды из кувшина невесты так и норовят на лакской свадьбе.
Если в Сергокалинском районе свадебные торжества проходят в первой половине дня, и процессия женщин в широких туникообразных платьях, густо расшитых украшениями в специфически повязанных платках-покрывалах, и мужчины в коротких бурках и черкесках сопровождают невесту с подушечкой на голове, то в селе Мекеги Левашинского района молодую в ярко-синем наряде ведут в дом жениха при свете фонарей. Свадебную процессию обнаружить по факелам можно в Ботлихе, где ими разжигается костер, который должны обойти новобрачная с подругами.
Наряженная в кабалай кумыкская невеста должна входить в дом с правой ноги, и первым ее обнимает самый младший в роду, потом самый старший.
Развевающиеся двойные рукава женского наряда придают лиричность танцу. Рукава – одно из средств разнообразия гардероба. Украшенные манжетами, как у рутулок и агулок, или вышивкой, как у казачек и ногаек, или широкими лентами, как у табасаранок и бежтинок, висячие и крылообразные, как у чеченок и кумычек, конусообразные, как у танцоров из Новолакского района, присборенные, как у девушек из ансамбля «Тлярата». Длина и форма рукава определялись и модой, и традициями, и практическими понятиями, и социальными факторами. В старину у кавказских народностей длинные рукава считались признаком принадлежности к привилегированному классу. И у простых людей парадные костюмы имели подчёркнуто длинные рукава.
Пояса и обувь имеют не этнические различия, а скорее социальные. Заграничная обувь имелась у зажиточных людей, но случалось и у невест. Женщины и мужчины на фестивале «Поэзия народного костюма» демонстрировали исконные журабы и чарыки разных форм и расцветок. Встречались и сыромятные сапожки с загнутыми носами, как у агульского аксакала. Кушаки, как у тляратинских и хунзахских женщин, или пояса с металлическими пряжками, подвесками и кинжалами, как у большинства мужчин свадебных действ, подчеркивали стройность.
Бешметы со стоячими воротниками и черкески придавали мужественность, независимо от цвета, черный ли он, как у пожилых участников свадебного торжества, коричневый или белый, как у большинства женихов. А папахи с верхом из ткани или сплошные, длинноворсовые или каракулевые, объединяли всех в одну кавказскую семью. Женские головные уборы несли больше информации, отличая не только принадлежность к определенному народу, но и статус: например, замужних женщин или девушек.
Одна из рутулок рискнула прийти на импровизированную свадьбу в большом зале Русского театра в одном лишь шуткъу (чохто), причудливое сооружение на голове пожилой жительницы Ботлиха завораживало. А невестам не позволительно отходить от традиционного головного убора: агулка, как и азербайджанка из Дербента, даргинка из Чахри, аварка из Тляраты и бежтинка в генже – шелковом платке без бахромы; на рутулке, акушинке и лачке белые шелковые платки с бахромой, с красным парчовым платьем табасаранки гармонирует алая накидка, похожая у сергокалинки и у ногайки, на кумычке и чеченке – кружевные накидки, на казачке – венок с фатой…
Кувшин, в котором носит воду из реки Ямансу лачка, на сцене смотрелся, как часть ее костюма. Испробовать с участниками свадебного обряда воды из этого кувшина, оказаться в этом кругу в таких же костюмах хотелось большинству находящихся в тот момент в зале.
– Какая свадьба без гостей! – фраза ведущего пригласила на сцену участников фестиваля. Ашугам из Азербайджана вторил ансамбль из Ирана «Деде Горгуд», «Ритмы Индии» сменили «Ритмы гор», барабаны-доллы из Северной Осетии подхватили бандуристки из Астраханской области, многоярусные наряды фольклорного ансамбля «Петчабун» из Таиланда оттенила солистка из Турции Норгюль в монохромном костюме. Пышные юбки и широкие брюки словаков из ансамбля «Окован» и латышей из «Ямпадрациса» взвивались в воздух, колыша флаги, висящие над авансценой.
Авторская стилизация народного костюма в дефиле, продолжившем фестивальное действо, выявило стремление молодых дагестанских дизайнеров к переосмыслению народного костюма. Коллекции Патимат Магомедовой «Пастушьи грезы», коллектива дизайнерского центра «Золотая нить» «Эхо времен», Карины Рамазановой «Из бабушкиного сундука», Фирузы Панаховой «Серебро и кружево», студентов политехнического колледжа «Девичьи грезы», Луизы Гасановой «Цветочная рапсодия», через комплект Мунажат Гасановой «Свадебная церемония» подхватили красную линию фестиваля. И в будни остается только вспоминать об исконных вещах.
Не меньше, чем сохранение родных языков, мы поднимаем тему возрождения народного костюма. Самый верный способ – это его ношение, хотя бы иногда, хотя бы по праздникам. Вот, если бы кто-нибудь из зрителей тоже пришел в национальной одежде, ситуация, возможно, начала бы меняться. Если верить электронным СМИ, в Киргизии уже полгода по пятницам государственные служащие приходят на работу в национальных костюмах. Так популяризируются этнотрадиции. Но фестивальные колокольчики могут перерасти в набат.