Служение горцев при царе в составе «Дикой дивизии» значило успех, доблесть, благородство, «чины» и «титулы». Советская армия как одно из обязательных звеньев между пионерией, комсомолом и профессиональным самоопределением пропустить кого-то мимо себя просто не могла: надо.
Российская же армия и новейшая история Дагестана – совершенно новый этап с «лихими 90-ми», межнациональными конфликтами, первой и второй чеченской…
Служба в армии не оказалась для дагестанцев ни показателем престижности и мужской «настоящести», ни богоугодным делом. В народе бытовало мнение, что в армию идут либо совсем уж бесстрашные, либо «лузеры», у родителей которых не хватило денег «отмазать» сыновей от армии.
ГРАМОТНЫЕ ЛЮДИ
С урегулированием ситуации в Чечне картина начала меняться, и в армию стали идти охотнее. Немаловажным фактором оказалось еще и то, что на определенные должности без военного билета не попасть.
Жирную точку в этом вопросе поставил президент страны Владимир Путин. В мае 2012 года он поручил правительству подготовить изменения в законодательстве с целью повышения престижа и привлекательности военной службы по призыву. Федеральный закон от 2.07.2013 №170-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по части реализации мер по повышению престижа и привлекательности военной службы по призыву» вступил в силу с 1 января 2014 года. Помимо того, что граждане, прошедшие военную службу по призыву, имеют преимущественное право зачисления в вузы для получения второго высшего образования в области экономики и управления и других преференций, закон содержит один принципиальный момент – факт прохождения военной службы стал обязательным условием для занятия должности госслужащего.
Дагестанцы, для которых чиновник – синоним успешности, статуса и безбедной жизни, больше, чем в каком-либо другом регионе страны стремятся занять заветное кресло. Отсюда и возросшее желание многих молодых и перспективных дагестанцев всеми правдами и неправдами оказаться в «рядах» «сотрудников и работников». Как попытка запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда под названием «счастливое будущее». И с каждым годом в связи с сокращением набора в ряды вооруженных сил страны сделать это оказывается все сложнее.
Тот факт, что сегодня число дагестанцев, желающих служить по призыву, заметно превышает число тех, кого военный комиссариат может принять, констатирует и военком РД Дайтбег Мустафаев. И это несмотря на то, что план призыва граждан на военную службу в 2015 году понизили по сравнению с прошлым годом. В 2014 году в ходе осеннего и весеннего призывов на службу было призвано 3020 дагестанцев. В этом году эта цифра будет меньше. В ходе начавшегося весеннего призыва планируется призвать лишь 1300 человек из более 40 тыс. возможных.
Также Мустафаев отмечает то, что Дагестан на сегодняшний день занимает первое место в стране по качеству призывников, отправленных на военную службу. Тут показатели состояния здоровья, наличия высшего образования или военно-учетной специальности и т.д. Такими показателями не может похвастаться ни один субъект РФ, подчеркивает военком: «Мы и дальше будем придерживаться таких же показателей. Армии нужны грамотные люди, однако с оговоркой: «Но это не значит, что в Дагестане все горят желанием стучаться в двери военкомата. У нас достаточное количество призывников, отказывающихся приходить в военкомат по повесткам военных комиссариатов и находящихся в длительном розыске. Их более 3 тыс. человек».
ПО ПОНЯТИЯМ
Несмотря на рвение оказаться в армии, молодые дагестанцы, демонстрируя в армии свой крутой нрав с присущим им обостренным чувством собственного достоинства, то и дело становятся фигурантами различных конфликтов. С целью как-то повлиять на ситуацию в 2013 году при Президенте РД Магомедсаламе Магомедове была озвучена идея закрепить поручителя за каждым дагестанцем, проходящим срочную службу. Им мог выступить старший родственник, глава района, любой чиновник, общественник и т.д. В первое время инициатива оказалась действенной, однако после ухода Магомедова начатое «за здравие» кончилось «за упокой», а правонарушения в войсковых частях нашими военнослужащими систематически продолжаются. Рассказывает председатель Комитета солдатских матерей Зульфия Расулова:
– Какое-то время казалось, что вроде бы мы этим самым уладили ситуацию с правонарушениями в войсковых частях. На одном из конгрессов нас даже похвалили, сказав, что у дагестанцев стало меньше правонарушений. Было очень приятно слышать это. Но негативная тенденция осталась. Поручители и сегодня есть. Но они подписываются, потом меняют сим-карты телефонов – и найти их невозможно. Исчезают, не хотят нести ответственности. Ребята идут под уголовные дела, заявляют, что живут «по понятиям». Я бы не говорила об этом, если бы сама не столкнулась.
Конфликтные ситуации возникают в основном потому, что дагестанцы непреклонны: им нельзя убирать в казарме, нельзя идти в наряд на кухне, нельзя на дежурстве на ПП стоять. Очень много таких ненужных вопросов. Когда у них спрашивают, «А что ж вы приехали?», они говорят: «А мы приехали за военным билетом».
Армия – это государство в государстве со своими жесткими законами. И оно не смотрит, кто ты, чей сын, какое у тебя образование. Не выполнил приказ – все, до свидания. Уголовных дел никто не хочет. Замполиты, командиры взводов, рот, батальонов, дивизий – все связываются в первую очередь со мной, потому что я во все части, где служат наши ребята, отсылаю памятки со своими координатами. Если обратятся, пока не завели уголовное дело, я успеваю мальчика спасти от штрафбата или колонии. Эта работа немыслимо тяжелая.
По словам Расуловой, много молодых дагестанцев, хороших ребят, которые осознанно идут на службу, которых хвалят командиры, выражают им благодарность. Однако есть и те, у которых отсутствует осознанная мотивация и правильное представление о предназначении воинской службы. По большей части это люди, которых не воспитывали в семье.
Поэтому сигналов о нарушениях не становится меньше. Счет идет на сотни. В месяц по подобным фактам проводится по 3-4 селекторных совещания с приглашением нарушителей. На каждом совещании, как правило, бывает до 50 нарушителей. Итого выходит по 100-120 нарушителей за месяц. Так же не сокращается и количество уголовных дел, отмечает председатель комитета.
Что касается нового закона, который требует обязательной службы в армии для желающих поступить на госслужбу, Зульфия Расулова подчеркивает, что полностью поддерживает эту инициативу: «Не имеешь военного билета и хорошей характеристики – иди, гуляй, дорогой товарищ.
Многие призывники, с которыми я разговариваю на призывном пункте, очень хорошо понимают, что им нужна армия, что нужно самим строить свою дорогу в жизни, и они ее строят».
ГЕИ? КАКИЕ ГЕИ?
Но может быть и другая категория молодых людей. Они не карьеристы, не военные и не конфликтные. Они пацифисты. Дорогу «строить» они хотят свою. И желательно подальше от армии и всего, что может быть связано с войной. Но в Дагестане, как оказалось, свои особенности.
Хотя закон об альтернативной гражданской службе, принятый в 2008 году, никто не отменял, в РД по сей день отсутствуют граждане, которые бы изъявили желание проходить альтернативную гражданскую службу, констатируют в военном комиссариате республики.
Если кто желает – может обратиться. С одним только «но». Свой пацифизм призывник должен как-то доказать. «Если есть убеждения, это не значит, что просто так взял и сказал товарищу военкому, что не хочет служить по призыву, а хочет проходить альтернативную гражданскую службу. Он должен прийти в военкомат и написать заявление, по своим убеждениям он является свидетелем Иеговы… ну мало ли, какие у него убеждения, и он не может носить оружие. И призывная комиссия принимает решение отправить его на альтернативную службу или нет», – подчеркивает военный комиссар РД.
Начальник отдела военного комиссариата РД по г. Махачкале Муртуз Идрисов отмечает, что за 8 лет было лишь две заявки на прохождение альтернативной гражданской службы с аргументацией, что заявители придерживаются пацифистских взглядов. На вопрос, были ли не желающие идти в армию ввиду своей нетрадиционной сексуальной ориентации, Идрисов уверен, что в нашей республике признаться в таком никто не рискнет: «У нас же это под запретом. И такие представители просто-напросто не дадут о себе знать. Их камнями закидают. Вы же знаете, у нас в республике отношение к этому очень строгое. Я не верю в то, что кто-то осмелится прийти в военкомат и сказать, что он гей».
В Комитете по свободе совести и взаимодействию с религиозными организациями РД этот спорный момент никак не комментируют, лишь отсылают к п. 3 ст. 59 Конституции РФ «Гражданин Российской Федерации в случае, если его убеждениям или вероисповеданию противоречит несение военной службы, а также в иных установленных федеральным законом случаях имеет право на замену ее альтернативной гражданской службой».
Рассуждая на тему поручителей и призывников, наш собеседник отмечает следующее: «Ничего хорошего в этом нет. Не может кто-то со стороны, депутат или государственный деятель, ответить до конца за этого человека и знать, как он себя поведет. Может, от системы поручительства и есть какой-то толк, но это не гарантия и уж тем более не панацея от всех бед.
Нет особого скачка в количестве желающих пойти в армию. И особого желания служить тоже. Дети богатых людей, министров, депутатов в армию практически не идут. Идут, как правило, бедолаги. У них нет денег на образование, на устройство на работу.
К сожалению, всех мы не можем отправить, потому что требования к призыву очень высоки. Ряды добровольцев составляют именно эти люди, которых мы даже и не можем призвать».
А о карьеристах, которые идут в армию ради заветного кресла госслужащего, Идрисов говорит: «Сложились такие условия. Поэтому у них появилось желание. Хочешь, не хочешь – армия в первую очередь.
Указ Путина я считаю правильным. Вообще раньше, когда я был молодым и хотел поступать на юридический факультет, мне сказали: «Только после армии». Вот, пожалуйста. И я это полностью одобряю. Если человек не может отдать один год службе Родине, то какой из него государственный служащий?»
Но справедливости ради стоит отметить, что дети не всех высокопоставленных дагестанских чиновников, а в данном случае бывшего чиновника, уклоняются от службы в рядах вооруженных сил страны.
Мы связались с экс-премьером Дагестана Мухтаром Меджидовым, который был несколько удивлен нашей информированностью, но после некоторых колебаний признался, что его старший сын, будучи студентом МГИМО, ушел служить «срочную» в 33-й отряд специального назначения ВВ МВД России. В этом же году в армию пойдет и его второй сын – тоже студент МГИМО. Наш вопрос «почему?» Меджидов (в прошлом отличник погранвойск КГБ СССР. – Прим. авт.) прокомментировал весьма лаконично: «Ответ здесь прост. Каждый гражданин РФ должен исполнить свой гражданский и воинский долг перед Родиной».
КАФИР – НЕ КАФИР
Начальнику отдела военного комиссариата РД по г. Махачкале также принадлежит высказывание, что неплохо было бы, если бы при армии находились и религиозные деятели, т.к. дагестанцы в большинстве своем религиозны и к авторитетному мнению алимов прислушались бы.
Член Совета алимов ДУМД Магомед Курбандибиров в свою очередь заявляет, что духовенство республики только «за»: «Если будет такое предложение, мы со своей стороны готовы предоставить кадры.
Достойный и богобоязненный мусульманин, где бы он ни находился, найдет время для совершения пятикратного намаза. И найдет общий язык с руководством. Если он покажет религиозность своим достойным поведением, никто не будет препятствовать действиям, обязательным в его религии. Если человек хочет соблюдать нормы ислама, служение в армии ему в этом не может помешать. Даже в атеистическое советское время в армии не запрещали выполнять то, что предписывает религия. Об этом рассказывают многие из наших отцов. А уж в наше время с этим вообще нет никаких проблем. Было бы желание.
Насчет уборки я уверенно могу сказать, что чистота в исламе очень приветствуется, чистота – это часть веры. Где бы мусульманин ни был, он должен ее соблюдать. Но, с другой стороны, если человек уклоняется от уборки, можно дать ему другую работу, при выполнении которой он не будет испытывать унижение человеческого достоинства. Этот вопрос можно решить внутри части, и руководству это не составит большого труда. А что касается отношений в армии мусульманина и не мусульманина… Я не говорю, кафира или не кафира. Просто с человеком другой конфессии. Другой солдат тоже человек. И как к человеку мусульманин к нему всегда должен уважительно относиться».
