Им была целая вечность лет на двоих. Седые волосы. Строгий взгляд. Красивые, высохшие руки. «Держащаяся» походка. Памятные кольца на пальцах. Местоимение «дорогой, (ая)…». Пение птиц под разными окнами. Поздние завтраки. Холодные вечера у камина. Теплые письма от детей по разным углам… Когда-то они познакомились в автобусе: «Елабуга – Москва» на 22-й странице Моэма…
– Что читаешь?
– «Театр».
– Ты что, актриса?
– Нет, просто люблю…
– Театр?
– Нет, Сомерсета Моэма.
– Тогда мне придется убить его.
– Зачем?
– Затем, что моя жена не может любить кого-то, кроме меня. Кстати, как тебя зовут?
…Так они поженились и узнали имена друг друга.
Самая настоящая любовь – это та, что «накрывает» ровно за несколько секунд до того, как ты услышишь его или ее имя. Иначе как ты можешь быть уверен, что полюбил не имя? Иначе как ты вообще можешь быть в чем-то уверен в этом мире?
… Ей было 16, ему чуть больше. Или наоборот. Ромео
и Джульетта… Он так и не стал космонавтом, она – музыкантом. Тот автобус увез их раз и навсегда к совместным неисполненным мечтам, развеявшимся планам, большой любви, маленьким семейным радостям, ярким праздникам, пикникам на обочине, ночным дежурствам, бессонным ночам у детской кровати, подарочкам «на накопленные», путешествиям в никуда.
Мир был суров. Осуждал. «Ситуация» нон грата. Влюбился в нее в автобусе? Забыл про остановку? А как же мечта? Будущее? Пытался образумить. Сначала встаньте на ноги. Станьте кем-нибудь. Отучитесь в конце концов…
Но их мечта была – они. Вы знаете, что сбываются только те мечты, которые вам снятся, а утром вы можете нарисовать их запах? Они рисовали. Свое будущее прямо у костра под гитару.
Прошло много лет. Теперь она готовила себе кофе под Жака Бреля. Он – зеленый чай под тишину. Она предпочитала сад, кино, Осло. Он – думать, распивать коньяк, Пруста. Она говорила о внуках, а он проваливался в сон. Одно оставалось неизменным: она готовила ему обед. Тогда к ним приходили его приятели, и ей приходилось уходить, чтобы не видеть, как ему хорошо без нее. Или увидеть. Когда мы разочарованы в ком-то, мы ищем все больше и больше подтверждений для своего разочарования.
Забыл про день рождения. Розы, а не мимозы. Вино, не шампанское… Иногда они ходили в театр, и он тихо отнимал свою руку, которую она тепло держала в своей. «Не любит», – думала она, и обида душила легкие. Неужели все ради этого момента, который рано или поздно наступает? Когда «Мы» разбивается о «Я» и «Ты»? Это не стоит того, чтобы Земля совершала оборот вокруг Солнца.
Однажды их осталось двое в целом мире. И она призналась весело: «Я тебе изменила, когда мы были совсем молодыми. С курьером, которого ты, помнишь, прислал с цветами в день святого Валентина?»
– Правда? – выдавил он и рассмеялся.
– Да, а теперь это так смешно. Так давно. Так безразлично… Наверняка и ты изменял мне не раз…
Он отвернулся, потянул руку к груди, сжался от… разочарования.
– Никогда, – произнес про себя. – Да… Безразлично… – добавил вслух и умер.
К чему я это? Наверное, к тому, что мы очень плохо знаем друг друга… И, наверное, близ дня святого Валентина, и все такое. Берегите друг друга и, конечно, любите.
Майя ФАТАЛИЕВА
