Поломанные уши — предмет особой гордости в Дагестане. Признак мужества и борцовского опыта, а также веское предупреждение — с таким человеком лучше следить за словами.
Культ разбухших ушей даже привел к развитию новых косметологических услуг в Дагестане. Обученные люди специально ломают уши всем желающим приобрести более брутальный вид. Стоит это сущие копейки: левое ухо ломают за 2,5-4 тысячи рублей, правое — вполовину дешевле. Почему левое дороже? Потому что виднее в дорожных ситуациях. Остановит ли вас сотрудник ДПС или попробует подрезать лихач, левое ухо, более видное, сослужит вам добрую службу — с борцом всегда нужно быть аккуратнее.
Кажется, такой культ ушей — явление исключительно с дагестанским колоритом, но отнюдь нет. В США борцовское братство тоже очень сильно, и американские борцы и бойцы необычайно гордятся «ушами цветной капусты» (на английском поломанные уши называют cauliflower ears).
На днях ESPN.com сделал большой текст на эту тему, опросив нескольких звездных бойцов UFC с поломанными ушами. Один из героев материала, непобежденный средневес, чемпион мира по вольной борьбе среди молодежи не старше 23 лет Бо Никал даже рассказал, что мечтал о таких ушах с восьми лет.
Майкл Чендлер: «Я не могу нормально вставить в уши наушники»
«Мои уши выпирают настолько, что иногда застревают в одежде, мне приходится отдирать их. Я не могу нормально вставить эйрподы в уши, а иногда спустя час после тренировки мне по щеке капает пот, потому что он скопился в небольших полостях уха. Порой мне не нравится, что у меня по бокам головы эти застарелые большие куски рубцовой ткани, но я все равно люблю их. Я много трудился и считаю их своими маленькими товарищами».
Бо Никал: «В 9 лет после удара по уху я ложился спать с надеждой, что ушная фея подарит мне назавтра сломанное ухо»
«Когда мне было восемь лет, я подошел к родителям и сказал, что хочу себе поломанные уши. У моего отца были поломанные уши. У моего деда были поломанные уши. Моя мама — бывший боксер. Поэтому родители гордо улыбнулись, когда я сказал о своей цели. Я точно помню, когда мне сломали ухо. Мне было девять лет, и другой мальчик попал мне по верхней части левого уха. Я сразу почувствовал, что ухо набухло, в тот вечер я лег спать в надежде, что скоро ушная фея подарит мне сломанное ухо. И она подарила. На следующий день ухо раздулось до такой степени, что мама взяла иглу для подкожных инъекций и выкачала столько жидкости, сколько могла. В тот день я был самым счастливым ребенком в классе. “Наконец-то, свершилось!”
Второе ухо я сломал в 15 лет на турнире Фарго в Северной Дакоте. На Фарго съезжаются лучшие борцы страны, чемпионам дарят клевые восьмигранные таблички, и все хотят выиграть их. За год до этого я занял 3-е место на Фарго по греко-римской борьбе и 7-е — по вольной. В этот раз я хотел взять две таблички или хотя бы одну. В одной из первых схваток греко-римского турнира мне заехали в ухо, оно стало темно-фиолетовым и раздулось до размеров шарика для пинг-понга. Врачи посоветовали сниматься, потому что, если откачать жидкость, будет шрам, через который может занестись инфекция. Я отказался и в итоге выиграл турнир по греко-римской.
Перед началом турнира у вольников был выходной, и мама откачала мне жидкость из сломанного уха, а потом мы с тренерами изготовили шлем. Мы замешали смесь из глиняной замазки и пены для правой стороны шлема — так, чтобы для правого уха было примерно в три раза больше места, чем для левого. В итоге я выиграл и турнир по вольной. Когда я вернулся домой, в Аллен, Техас, в моей сумке были две восьмигранные таблички. Я положил их на комод и посмотрелся в зеркало. Там я увидел главный трофей — поломанные уши. Мои уши — это результат тяжелой работы, многих лет моей жизни, бесчисленных часов турниров и тренировок. Я люблю их».
sport-express.ru
