В последние годы мне нередко приходилось касаться в своих публикациях темы нацизма и национализма, потому что фашисты-скинхеды и прочие бестии из различных лево-право-радикальных движений и группировок время от времени давали о себе знать громкими акциями, которых кроме как вызовом власти и обществу иначе не назовешь. Вспоминаются характерные названия некоторых из этих статей, опубликованных в различных периодических изданиях: «Величество нации и ничтожество националистов», «Бомба для государства», «Национальная идея и элитная демагогия», «Разрушители России».
Для нашей страны, являющейся многонациональной и поликонфессиональной державой, проблема шовинизма, национализма и их крайней формы — фашизма была актуальной во все времена. Особо она обострилась на рубеже веков, когда развал Советского Союза и последовавший за ним паралич российских властей позволил шовинистам и националистам разных мастей безнаказанно проявить себя в пропаганде и практиковании своих сумасбродных идей.
Казалось бы, что фашизм в стране, наиболее сильно пострадавшей от фашизма всего несколько десятилетий тому назад, никогда не проявится ни в каких формах. Это тем более выглядит кощунственно и кажется невозможным, когда среди нынешних поколений живут участники Великой Отечественной войны и уцелевшие жертвы фашистских концлагерей.
Так должно быть по логике вещей. Но история России показывает, что многое из того, что происходило в нашей стране в минувшие века, да и происходит в современной российской жизни, никакому логическому объяснению не поддается. Поэтому тем более интересно посмотреть, откуда же «растут рога» у разного рода фашиствующих элементов, почему-то довольно вольготно чувствующих себя на просторах современной России.
В девяностые годы прошлого века некоторые люди, отодвинутые партийно-комсомольской номенклатурой от активного участия в общественной жизни и желавшие проявить себя, оседлали конек шовинизма-национализма, от которого один шаг до самого настоящего фашизма. Примитивные лозунги типа «Наших бьют», «Россия – русским», «Кавказ – кавказцам», «Бей жидов — спасай Россию» и подобные им оказались востребованы маргиналами из «серой толпы».
Это негативное веяние оказалось заразным и живучим, на его волне «выехали наверх» некоторые сомнительные личности, которым удалось приобрести немалый общественный вес и занять приличные кресла в кабинетах власти и структурах бизнеса. До сих пор некоторые из них громогласно «защищают интересы своей нации» и находят понимание у обывателей-маргиналов, которые привыкли считать ксенофобию существенной частью своей натуры.
Эти люди в очередной раз дали о себе знать в новый ноябрьский праздник, который, несмотря на официальный статус «Дня народного согласия и единства», пока таковым не стал, в том числе и потому, что шовинисты и националисты разных мастей нашли в нем подходящий повод для своего проявления. Не иначе как издевательством над праздником выглядели неуклюжие акции, организованные в разных городах структурами под претенциозными названиями вроде «русский марш», «славянский союз», «русский образ» и прочими, почему-то допущенными властями для участия в праздничных мероприятиях, хотя давно известно профашистское существо их идеологической платформы. Может, кое-кто из власти предержащей считает, что заигрывание с националистами полезнее, чем противодействие им. Не исключено, что кому-то из обладателей властных функций ксенофобы могут и принести пользу в смысле политических дивидендов, но для общества в целом такое заигрывание, кроме вреда, ничего дать не может.
Это очевидно. Однако очевидно и другое. То есть в нашем политическом истеблишменте имеются персоны, которые личные сиюминутные, часто конъюнктурные интересы ставят выше всяких общественных. Это у них кредо такое. А общество же в силу данности такого факта вынуждено обозревать, как фашиствующие элементы делают публичным достоянием свои экстремистские лозунги и призывы, за которые в ином государстве их запросто упекли бы в тюрьму.
Ксенофобия, экстремизм и фашизм являются как бы ступенями в развитии радикализма во взглядах тех или иных групп, партий, обществ. А когда фашизм из партийной идеологии перерастает в государственную, как это произошло в тридцатые годы двадцатого столетия в Германии, то возникает опасность для целых народов и культурных пространств.
Вот почему европейцы почти единодушно нетерпимо относятся к фашистским проявлениям, а их государства принимают антифашистские законы, неукоснительному соблюдению которых уделяется особое внимание на высшем уровне исполнительной власти.
Казалось бы, российское общество и государство обязаны проявлять нетерпимость к фашизму в любых формах и должны делать все, чтобы уничтожить его ростки в самом зародыше. Почему-то в реальной жизни этого не происходит, и мы с вами являемся свидетелями того, как, например, питерские фашисты неоднократно оправдываются судами присяжных, а в других городах они отделываются легким испугом или символическими наказаниями. Причинами подобной реальности являются определенные факторы, среди которых можно назвать следующие.
Во-первых, это утрата идеологической составляющей общественного сознания, когда Коммунистическая партия, пропитывавшая все поры государственно-политической системы, словно вода губку, не только воспитывала народ в «марксистско-ленинском духе», но и боролась с фашистскими элементами, как со своим злейшим врагом. Когда все это однажды кануло в Лету, а политикой заправлять стали сомнительные личности ельцинского призыва, определенная часть граждан оказалась подверженной нигилистским, а проще говоря, «пофигистским» настроениям, а другие попали под влияние тех, кто громко кричал или тихо шептал, что «наших обижают».
Во-вторых, антифашистская идеология коммунистов, осуществлявшаяся на государственном уровне, ничем адекватным не была заменена, а подрастающее поколение плохо представляет себе «прелести» практического нацизма и очевидную ущербность его теоретических постулатов. В качестве примера, показывающего, как разные поколения по-разному относятся к фашизму, можно привести «кричащий» случай, произошедший в семье российских эмигрантов в Израиле. Там внук бывшей нашей гражданки, прошедшей через концлагерь, «рассудку вопреки наперекор стихиям» оказался членом фашистской организации. Потрясенная бабушка, показывая лагерный номер на своем предплечье, со слезами на глазах говорила, что лучше бы она погибла в концлагере, чем дожила до такого позора. А ее дочь, она же мать юного фашиста, ничего особенного в поведении своего сына не увидела.
В-третьих, правоохранительные органы и спецслужбы новой России не в пример бывшим советским коллегам почему-то терпимо стали относиться к проделкам и преступлениям разного рода фашиствующих элементов и их группировок.
Государству, если на то будет высшая воля, не составит особого труда с помощью своих специальных органов искоренить в нашей стране фашизм в любых его формах и проявлениях. Разного рода сентенции о том, что жесткие меры в данном направлении подорвут демократические достижения в нашей стране, считаю несостоятельными. А как думает читатель?
