В одном из последних номеров журнала «7 Дней» напечатана весьма обширная статья, посвященная юбилею Николая Васильевича Гоголя. Сам факт того, что издание, в основном рекламирующее гламурную жизнь звезд шоу-бизнеса, вспомнило Николая Васильевича, показался мне отрадным: все-таки патриоты, – подумала я. Но, внимательно прочитав публикацию, поняла: рано радовалась! Автор статьи, озаглавив свой опус вопросом: «Николай Гоголь: святой, грешник или сумасшедший?», по моему мнению, склоняется к последнему определению. Вырвав из биографии «самого фантасмагорического» писателя те или иные факты, автор трактует их самым неприглядным образом. В результате Гоголь и чрезвычайный уродец, и хитрец, и льстец, и еще многое другое, но самое потрясающее заявление – с детства он «отличался каким-то удивительным бесчувствием к внешнему миру». В связи со своеобразными воспоминаниями о Н.В. Гоголе в журнале «7 Дней» хочется привести отрывок из письма А.С. Пушкина к П.А. Вяземскому (по поводу сетований последнего о потере биографических записок Байрона). «Мы знаем Байрона довольно. Видели его на троне славы, видели в мучениях великой души… Охота тебе видеть его на судне? Толпа жадно читает исповеди, записки etc; потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабости могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. – Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал, и мерзок – не так, как вы – иначе!» Хотелось бы посоветовать авторам подобных статей: не стоит всуе касаться высоких имен – у них все иначе!
1 апреля исполняется 200 лет со дня рождения Николая Васильевича Гоголя, одного из родоначальников русской национальной литературы, русской реалистической драматургии, одного из замечательных мыслителей. Чем интересен писатель сегодня, в период когда, к сожалению, интерес к классической литературе совершенно не характерен для современной молодежи, да и взрослое поколение за исключением небольшого круга людей вряд ли коротает свое свободное время за чтением шедевров мировой литературы. А интересен он тем же, чем был замечателен для всех поколений мыслящих людей, – вечным поиском истины, добра и красоты.
«Самой загадочной фигурой в русской литературе» считал Гоголя русский философ Николай Бердяев, а критик Иван Аксаков назвал его «мучеником возвышенной мысли и неразрешимой задачи». Религиозный философ и критик Константин Мочульский писал: «Гоголь… боровшийся с дьяволом до последнего дыхания… «сгорал» страстной жаждой совершенства и неутолимой тоской по Богу». И таких высказываний людей, признававших исключительное значение писателя в истории русской литературы, великое множество.
Сложным и неоднозначным был жизненный и творческий путь великого писателя, и так же неоднозначно оценивали его современники и продолжают оценивать потомки. И это неудивительно. Чтобы понимать Гоголя, необходимо обладать чувством возвышенного, прекрасного, идеального.
Гоголь сполна реализовался в искусстве, которому всегда придавал самое царственное значение. Но еще до осознания своего писательского назначения, после окончания Нежинской гимназии высших наук, он отправился в Петербург, мечтая о юридическом поприще, чтобы служить борьбе правды со злом, чтобы сделаться опорой правосудия. «Холодный пот проскакивал на лице моем при мысли, что, может быть, мне доведется погибнуть в пыли, не означив своего имени ни одним прекрасным делом», – писал он уже в 18 лет. С отроческих лет его беспокоила мысль о том, что в действительности человек живет дурно, пошло и подло, что «кора земности» задавила высокое назначение человека. И именно в трудное для себя время, когда мечта о «прекрасном деле» столкнулась с серыми буднями мелкого канцелярского чиновника, Гоголь уже серьезно обратился к литературе. Поверив в себя как в писателя, он мучительно мечтал о том, что силой своего слова – и поэтического, и позднее проповеднического – сможет высвободить высокий дух человека из-под тяжелой коры повседневной жизни. Именно в искусстве как в стихии творчества видел он сферу свободы и проявления высокого достоинства духа. А задача художника – раскрыть людям тайну их души, их первоначальной красоты, их высокого и прекрасного начала. Его собственный жизненный путь – это путь отречения, чтобы выполнить свое предназначение – открыть глаза людям, провозгласить людям их общий грех – ослепление и попустительство злу.
Источник проникновенности каждого произведения Гоголя заключается в том, что все написанное им озарено светом идеала. – Но у него ведь нет даже положительных героев, не говоря уже об идеальных! – воскликнет читатель. Наверное, это один из парадоксов гоголевского творчества. Настолько высоким был идеал в сознании автора, что в его свете, в его измерении все представало как антинорма, антиидеал. «Тоска по идеалу» (так охарактеризовал творчество Гоголя А. Григорьев) выражается художественным строем, многомысленностью и многогранностью каждого из его творений.
Гоголь удивительно современен, и это качество тоже является свидетельством его бессмертия. Читая его произведения, удивляешься тому, как же постоянны люди в своих низменных качествах, независимо ни от технического прогресса, ни от общественного строя. Как же повторяются через столетия те же проблемы, с которыми сталкивались наши предки. Люди привыкают к той жизни, которую ведут, и она им кажется нормальной. Они уже не замечают, что эта привычная жизнь ужасна, аморальна, что за внешними, на первый взгляд приличными формами скрывается совершенно безумное содержание. Гоголь, в котором было обостренное чувство истинной меры жизни, чувствовал себя не сочинителем забавных или грустных историй, а человеком, призванным открыть глаза окружающим. Неразрешимая задача… После постановки «Ревизора», имевшего большой успех и в то же время вызвавшего бурную реакцию чиновничьего Петербурга, Гоголь с горечью писал: «… Сказать о плуте, что он плут, считается у них подрывом государственной машины».
Писатель буквально жег себя, свои нервы, свой мозг. Ставя целью вывести из равнодушия человека, передать ему свою боль, он преувеличивал, заострял, создавал гротескные и фантастические образы, срывая покровы с жизни, чтобы показать читателю ее истинное лицо.
«Произведения Гоголя верны не действительности, а ее общему смыслу», – писал критик Аполлон Григорьев, и это замечание как нельзя точно характеризует фантастический реализм писателя. В реальной жизни Нос не может гулять по улицам города, но чин, даже если за ним нет человека, вполне самодостаточен. Приходит проситель к чиновнику, а человека-то нет, есть только значительная должность. А должности вроде как и лицо не нужно: чин и защищает, и бронирует.
Я часто думаю, о чем писал бы Николай Васильевич, живи он в наше время? И понимаю: о том же самом: о «миражных» городах, о продажных чиновниках, о том, что деньги заменяют талант, а служебное положение – ум и добродетель. Единственное – ему не пришлось бы прибегать к фантастике и гротеску. И так все заострено и преувеличено…
Последние новости
