Эльдар Эльдаров: «Главный критерий человеческой деятельности — здоровье и безопасность наших детей»

С 1992 года он является председателем Географического общества Дагестана, имеет около 300 научных публикаций, в том числе 15 монографий, учебников и учебных пособий. Часто выступает в республиканских средствах массовой информации, с 2000 года – член Союза журналистов России. В 2004 году награжден почетным званием «Заслуженный деятель науки Дагестана». Э.М. Эльдаров уже много лет выступает главным редактором и составителем двух хорошо известных в научном сообществе нашей республики ежегодников – «Труды Географического общества Дагестана» и «Региональные аспекты социальной политики». В этих изданиях центральное место неизменно занимают статьи, посвященные вопросам становления гражданского общества в Стране гор. Именно этим актуальнейшим для дагестанского общества вопросам будет уделено основное внимание в нашем разговоре.
– Читатели знают Вас как ученого-географа, часто рассказывающего в СМИ об экологических особенностях и бедах Дагестана. Расскажите, как Вы пришли в экологическую науку?
– Основу этой сравнительно новой науки составляет проблематика, которая с древних времен определяет предмет географии, а именно взаимодействие общества и природы. География – это теоретическая и методологическая база современной экологии, поэтому тот, кто получает в вузах географическое образование, просто обязан участвовать в совершенствовании экологической науки и практики.
После окончания географического факультета ДГПУ в 1976 году у меня была работа в республиканском Совете по туризму и экскурсиям, затем служба в рядах Советской Армии, а по возвращении на «гражданку» – работа в Дагестанском научном центре РАН. За время работы в этом академическом учреждении трижды повышал свою научную квалификацию в Москве: сначала на годичной стажировке в Институте географии АН СССР, затем в очной аспирантуре Географического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова (в 1988 г. защитил там кандидатскую диссертацию по вопросам экономико-географического прогнозирования развития туризма в Приморском Дагестане), а через 10 лет – в докторантуре при той же кафедре МГУ – географии мирового хозяйства. Там же защитил докторскую, в которой нашли отражение и научное обоснование уникальные для территории Дагестана геоадаптационные процессы.
– Теперь вопрос по существу: какова роль институтов гражданского общества в плане решения задач рационального природопользования и охраны окружающей среды в Дагестане?
– То, что подлинная охрана природы и рациональное использование ее богатств достигаются при условии высокой заинтересованности самого населения жить в здоровом и красивом природном окружении – это аксиома. Известно и то, что право каждого дагестанца на благоприятную окружающую среду закреплено конституциями РФ и РД. Более того, по существующему законодательству мы просто обязаны сохранять природу, бережно относиться к ее богатствам.
Но для ученого-эколога более важно понять, какие негласные (теневые, латентные, неформальные и т.п.) механизмы политического и социально-психологического порядка на практике препятствуют эффективному участию гражданского общества в решении насущных природоохранных проблем. Именно на это я хотел бы обратить основное внимание в нашем разговоре.
– Так что это за механизмы, и как они действуют?
– Это скорее не механизмы, а устойчивые принципы жизнеустройства в нашей стране, которые в политологии принято называть кодами внутренней политики. Давайте сегодня ограничимся обсуждением только трех из таких кодов. Первый из них определяется традиционно пренебрежительным отношением власти к народу, второй – ее особливо подозрительным отношением к внешнему (заграничному) окружению, а третий – экономическими интересами в разного рода официальных запрещающих мерах. Проявление таких кодов в истории российского общества всегда носило импульсивный характер: на некоторых этапах их роль в режиме неврастенического аффекта резко возрастает.
Первый код внутригосударственной политики – это устойчивая форма высокомерного отношения власти к народу как к бездумной и бесчувственной толпе (массе), лишенной достаточного ума, культуры, морали, чести и достоинства. Такое отношение служит основанием для обмана и манипулирования поведением масс, бессовестного обогащения на труде и горе простых граждан. Последний исторический всплеск такого обмана проявляется в последние два десятилетия, а предыдущий – в период расцвета лозунгов о победе пролетарско-крестьянской революции.
В первые годы так называемой «перестройки» главная ставка делалась на махинации вокруг финансов и производственного капитала страны, т.е. осуществлялась их приватизация. На нынешнем ее этапе акценты перестройки несколько изменились: главный упор делается на так называемую «капитализацию» земельных отношений, а по сути – на разграбление пока еще не попавшей в частные руки общественной земли. Этот процесс сопровождается настоящим надругательством над элементарными природоохранными нормами, экологическими и экономическими интересами простых граждан. Ведь земля в экономическом смысле – это и есть сама природа.
Позволю себе утверждать в связи с этим, что мы сейчас переживаем, пожалуй, самый трудный и страшный для экологии страны и Дагестана исторический этап.
– Каков второй код внутренней политики, определяющий негативы в экологическом развитии нашей республики?
– Если кратко, то его можно определить одной фразой: «кругом враги!». Наша власть проявляет завидную настойчивость в утверждении идеологии враждебного отношения к другим государствам, народам и цивилизациям. А вместе с этим и к тем экологическим принципам и нормам жизнеустройства, которые сложились и успешно реализуются в высокоразвитых странах мира. Итоги такой политики сейчас налицо. Очень грустно констатировать, но у России в настоящее время среди соседних государств (не считая пока еще не признанных мировым сообществом Южной Осетии и Абхазии) осталось только два верных друга – Армения да Казахстан. В самые последние годы мы зачем-то начали «бодаться» с прежним «братом» – Белоруссией.
Почему это происходит? Ответ в принципе прост. Идеология и социально-психологическая атмосфера вражды – это, во-первых, самое испытанное средство укрепления доверия народа к власти, а во-вторых, прекрасное условие для сохранения секретности, т.е. скрытности, негласности, конспирированности, конфиденциальности и пр. действий самой власти. При этом складывающаяся в стране атмосфера «повышенной бдительности» и «секретности» – лучшая почва для государственного воровства, т.е. для того, что принято из интересов политкорректности именовать «коррупцией». Одно радует: нынешняя высшая власть позволяет себе открыто говорить о наличии этого зла в стране, и даже заявлять о том, каких ужасающих масштабов оно достигло у нас в Дагестане.
– Коррупция и экология: какова связь?
– Возьмем, к примеру, проведенную, а точнее будет сказано, сорванную недавно морскими контрольно-инспекционными службами республики международную регату памяти известного во всем мире дагестанского яхтсмена Евгения Гвоздёва. Целью регаты, помимо дани памяти нашему отважному мореплавателю, была пропаганда яхтенного спорта и отдыха в нашей республике. Развитие парусных видов спорта на Каспии как раз и означает утверждение принципов гражданского общества в процессе свободного и легального использования людьми акватории и ресурсов этого моря. То есть яхтинг, в прямом смысле этого слова, делает море более открытым для граждан нашей республики. Но это противоречит интересам осетрово-икорного бизнеса, который у нас сейчас процветает и составляет важнейший компонент той самой «ужасающей коррупции», которая, по мнению президента страны Дмитрия Медведева, весьма характеризует нашу республику.
– Но ведь осетрины-то у нас в море почти не осталось…
– Из-за браконьерства ее стало очень мало в дагестанской части каспийского прибрежья. Но крупные стада осетровых еще сохранились в отдаленных уголках акватории Каспия, в частности в прибрежье Казахстана, расположенного на противоположенной стороне моря. А для современных маломерных судов с подвешенными на них мощными японскими или американскими моторами дальность морских переходов – уже давно не помеха. Естественно, промысел осетрины и черной икры в Дагестане происходит нелегально, скрытно. Однако, он также скрытно подконтролен тем засекреченным службам, которые на прошлой неделе сорвали проведение в Махачкале международной регаты памяти Евгения Гвоздёва.
Замечу, если в советское время байды после своих браконьерских рейдов возвращались к нашим морским причалам скрытно, как правило, поздней ночью (чтоб никто не мог их заметить), то сейчас они курсируют в море открыто в дневное время вне всякого таможенного контроля и досмотра. А ведь они совершают трансграничные переходы, т.е. пересекают морские государственные границы также, как и те казахстанские яхты, которые пришли к нам на регату и над которыми наши бдительные пограничники основательно поглумились на прошлой неделе.
– Почему такое происходит?
– Потому что с браконьерских байд хорошо налажен нелегальный сбор пошлин, а от спортивных яхт в этом плане – прока никакого.
– Разных контрольно-инспекционных служб на Каспии просто уйма.
– А уйма их потому, что сейчас на нашем берегу слишком много быстроходных байд, кормящих наших высокопоставленных чиновников, в том числе и тех самых морских контролеров и инспекторов. Станет меньше браконьерства – сократится и количество пограничных и инспекционных служб на Каспии. Здесь все взаимозависимо. Но функциональные взаимосвязи, как известно, рождают циклические процессы, которые могут носить не только воспроизводственный, но и закономерно саморазрушающий характер.
– Поясните, пожалуйста.
– Говоря о коррупции, я намеренно коснулся вопроса о добрососедских отношениях России с прикаспийскими государствами. Дело в том, что, прибыв на свою родину, казахстанские яхтсмены обязательно упомянут в своей прессе о тех неприятностях и разочарованиях, которые они пережили на дагестанском берегу. И они сделают это непременно хотя бы потому, что переход от одного берега Каспия до другого и обратно на парусном судне не так уж лёгок, а таможенные пошлины не так малы, чтобы махнуть рукой на сорванные планы. Так что весьма скоро окажется, что загубленная морскими пограничниками регата – это «ложкой дегтя» в той самой «бочке меда», которая олицетворяет собой нынешние теплые российско-казахстанские отношения. Уверен, затем последует резко отрицательная реакция Центра на действия дагестанских чиновников, и последние поймут, что, кроме меркантильных интересов сохранения браконьерского спрута на Каспии, должны здесь существовать и другие, не менее важные интересы.
Это интересы приобщения всех живущих на берегу нашего тёплого и богатого ресурсами Каспийского моря к принципам и нормам гражданского бытия.
– На Каспии есть и другие, не менее острые экологические проблемы, чем браконьерство…
– Это море вбирает в себя и самую главную экологическую беду Дагестана на настоящий период – катастрофически высокий уровень загрязнения прибрежных морских вод в районе массовых купаний.
– Почему именно эту проблему Вы называйте самой острой, какими критериями при этом руководствуетесь?
– Главный критерий не только экологии, но и любой другой сферы человеческой деятельности – это здоровье и безопасность существования детей. Так вот, я Вам совершенно ответственно заявляю, что у нас ежегодно в летний сезон погибают десятки и становятся хронически больными сотни детей от кишечных заболеваний, приобретенных ими после первых же купаний на городских морских пляжах нашей республики.
– Но ведь купания на пляжах официально запрещены.
– Мои разъяснения по этому вопросу как раз и будут ответом на вопрос: что собой представляет третий негативный код нашей внутренней государственной политики.
Прежде обратим взор на существующий эпицентр сосредоточения и распространения самых страшных кишечных и прочих заболеваний в Дагестане. Речь идет о том отрезке песчаного пляжа, который расположен у места сброса через давно разбитый волнами подводный коллектор махачкалинских канализационных стоков в районе поселка Турали (район так называемой Главной насосной станции). Плакаты уже много лет зазывают сюда людей купаться, а вместе с этим и распивать спиртные напитки, покупать всякую всячину: детские игрушки, пляжный инвентарь, мороженое и т.д. Там есть все для пляжного отдыха – только плати. Но нет главного – безопасного для здоровья людей моря. Пока папы в разбросанных по пляжу красочных палатках пьют пиво, мамы там купаются с детьми не в море, а по сути в помоях. Эту ужасающую картину мы можем увидеть хоть сегодня. Буквально на следующий день после таких приемов «морских ванн» многие из этих ни в чем не повинных перед своими детьми мамаш (большинство из них не махачкалинки, и о запретах купаться в море не слышали) вынуждены будут звонить в «скорую» или самостоятельно везти детей в больницы. Да и для здоровья взрослых такая морская вода не безопасна.
В данном случае запрет купаться – то же, что и запрет ловить на Каспии красную рыбу: и в том, и в другом случае существует только выгода для запрещающего чиновничества. Такая выгода реализуется в кабинетах либо морских инспекций, куда приходят с деньгами владельцы байд, либо санитарно-эпидемиологических служб, куда также периодически наведываются руководители городских пляжей.
– Ясно, что для преодоления всего этого варварства как раз и необходимо утверждение устоев гражданского общества в нашей республике.
– Вот именно, иначе имидж варварского, а совсем не гражданского общества за Дагестаном закрепится на многие десятилетия. А мы при этом будем лишь продолжать глаголить о прибыльном туризме, о золотых песках Каспия, о ярко-красочных парусах на его взморьях, об уважительном отношении к нам жителей других регионов…
– Будем надеяться, что этот наш разговор хоть в какой-то степени послужит делу строительства гражданского общества в нашей республики. Спасибо, и ждем встречи с Вами в следующих выпусках нашей газеты.
– И Вам большое спасибо.