КОГО МНЕ ХОЧЕТСЯ ЛЮБИТЬ
Я Марусю люблю всех сильнее,
А Марьяна еще мне роднее.
А по правде, они наравне
Одинаково дороги мне.
О судьбе их я складывал песни
Еще раньше грозы нашей вешней,
И теперь, наяву и во сне,
Они обе со мною, при мне.
Чуть дымок я увижу фабричный,
Чуть я колос увижу пшеничный,
Мчатся думы, шумят об одном:
Все о тех, кто мне дорог давно.
Я песок золотой им под ножки
Рассыпал бы на каждой дорожке,
Подстилал бы им солнце в пути,
Чтоб им легче до счастья дойти!
Навсегда свое сердце я отдал
Синеглазой Марусе с завода.
Я бы сплел ей из лилий венок.
Я б одел ее в бархат и шелк.
Навсегда в моем сердце заноза —
Черноглазка Марьяна с колхоза.
Я бы сплел ей из лилий венок,
Я б одел ее в бархат и шелк.
* * *
Я шел, как все, с невыносимой ношею,
Не ожидая милости судьбы, —
Творил, как все, плохое и хорошее,
Как все, был грешен и безгрешен был.
И все-таки счастливый и несчастный,
Влюбленный в жизнь во всей ее красе,
Себя я осуждаю ежечасно
За то, что я такой же, как и все.
ОДУВАНЧИК
Только дунь, и его не станет.
Но зачем на него мне дуть?
Это может смертельно ранить
Самого меня прямо в грудь.
Потому, как резвящийся мальчик,
Незнакомый еще с бедой,
Я тихонько сорвал одуванчик
И поставил в стакан с водой.
Он казался мне прямо чудом
Среди многих земных чудес,
Что лежат неразобранной грудой
От травинок до самых небес.
Окруженный воздушной пеной,
Защищенный от ветерка,
Он казался послом Вселенной,
Перекинутым через века.
Так случайно иль не случайно
С детских лет мне знакомый цветок
Искрой самой глубокой тайны
Осветить мое сердце смог.
* * *
Мне говорят: всем людям суждено
Хиреть, стареть и отходить от жизни,
Но даже мудрые трюизмы все равно
Исчезнут так же, как морские брызги.
А остаются память и любовь,
И неопровержимое сознанье,
Что, умерев, мы воскресаем вновь
Насмешливым потомкам в назиданье.
Что нет конца надеждам и стихам,
Смятенью чувств и радости, и боли,
Душевным покаяньям и грехам,
И вере в жизнь на воле и в неволе.
НАША ЗЕМЛЯ
Хочу над всем подняться в полный рост,
И в зоркости не уступая свету,
Взглянуть с любой из отдаленных звезд
На землю нашу — добрую планету.
Наверно, будет выглядеть она,
Правдиво говоря, песчинкой малой.
Но в ней весна миров заключена,
Которым нет конца и нет начала.
Сквозь бездну лет стремительно летя,
И на лету меняясь неустанно,
Она, как будто к матери дитя,
Счастливо жмется к солнцу — великану.
Ей бесконечно мчаться и кружить,
И окрылять фантазию поэта,
А если солнце перестанет жить,
Она сама родит источник света.
* * *
Отойди от меня, золотистое детство,
Не звени голосами любимых сердец,
Не зови у костров догоревших согреться,
У которых не грелись ни мать, ни отец.
Я стою пред тобою, незримая бездна,
Без зажженных свечей и без елочных звезд,
Предо мною не каменный мост, не железный,
А из белых снежинок протянутый мост.
