Над очагом, над городом, над миром звучит призывный голос муэдзина

Более десяти лет Магомед-Шафи Ашуров с минарета Центральной Джума-мечети оповещает мусульман о приближении времени намаза. Его удивительный по силе и красоте тембр голоса во время чтения азана приковывает внимание тысяч слушателей, завороженно трогает сердца, поражая своей необычайностью исполнения.
Человек, обладающий особым творческим даром, скромный, искренний, безгранично преданный главному делу своей жизни – служению Всевышнему, Магомед-Шафи когда-то и не помышлял о том, что будет в совершенстве изучать религию, станет муэдзином. Так было предначертано судьбой, считает он.
– Магомед-Шафи, твой путь к вере, каким он был? Кто оказал влияние на формирование твоего религиозного мировоззрения?
– Во многом мои близкие люди. Родился я в Дербенте, в многодетной семье. Отец работает директором Табасаранского театра, мать — домохозяйка, родители старались воспитывать нас, пятерых детей, по всем канонам ислама. Помню во времена моего детства, когда религия была запрещенной, были закрыты многие мечети, не издавалась исламская литература, вера в людях все же сохранялась, отец с матерью молились тайком. Дед, проживший до ста лет, все сознательные годы жизни ходил в мечеть, поклонялся Аллаху, обучая детей чтению Корана. Отец после смерти деда продолжил его благое дело, наставлял и нас на праведный путь. Вся обстановка в семье, пронизанная верой, оказала на нас, детей, благотворное влияние.
– Когда раскрылся твой талант в умении искусно исполнять азан?
– Хорошим слухом и наличием вокальных данных я отличался с детства.
Помню, наш сосед, друг семьи, в 93-м году совершил хадж, по приезде он подарил моему отцу кассету с записями азана, нашидов. Как-то мы с братьями решили поехать на море, а в дороге включили ту самую кассету, подаренную соседом. Прозвучал азан. Меня в эту минуту словно током ударило, мурашки пробежали по коже, я внимательно вслушивался в каждое слово. Под впечатлением от пения муэдзина я забыл о цели своей поездки. Пока все веселились на берегу моря, я около трех часов не выходил из машины, прослушивая вновь и вновь кассету. Придя домой, я все время напевал азан.
Частенько отец брал меня с собой в мечеть. Случилось так, что муэдзин заболел, и моего отца попросили заменить его, а он, в свою очередь, предложил мне исполнить азан. Прослушав меня, имам был удивлен и посоветовал отцу развивать во мне эти способности. «Раз Аллах наградил его таким голосом, он должен использовать его на пути Всевышнего», — сказал он.
После окончания школы по совету своих друзей отец устроил меня в один из исламских институтов города Кизилюрта, далее я продолжил учебу уже в Махачкале в Северо-Кавказском исламском университете, где подкрепил полученные знания.
– Да, слова имама мечети оказались пророческими, уже долгое время ты являешься муэдзином в центральной республиканской мечети. Для этого тебе не требовалось пройти своего рода кастинг?
– Я попал на эту должность случайно. В поиске нового муэдзина имам центральной мечети обратился в университет, в котором я учился. Меня ему рекомендовали мои преподаватели. Я был растерян, предложение было для меня неожиданным. Петь азан в главной мечети республики – я об этом раньше и не мечтал!
– Существуют ли специальные курсы или же школы, где обучают муэдзинов, в том числе и не обладающих вокальными способностями для благозвучного исполнения азана?
– Может, и существуют в других мусульманских странах, но в Махачкале таких нет. Есть множество специализированных школ, высших учебных заведений, где в совершенстве учат правильно произносить азан, читать Коран.
В самом произношении азана нет ничего сложного, каждый муэдзин, призывая к молитве, импровизирует, по-новому, по-своему распевает азан. Главное — правильно донести до слушателя смысл, текст. А мотивы исполнения зависят от самого человека, его мастерства, голоса, слуха, что тоже является немаловажным.
В каждой стране читают азан со своей интонацией, характерным мотивом исполнения. Есть мотивы иранские, турецкие, арабские. Последний мотив мне ближе.
– Бытует мнение, что современные муэдзины не затрудняют себя пением с минарета и ежедневный призыв является фонограммой.
– Азан – это сунна Пророка (с.а.с.), желательно произносить его пять раз в день в живом исполнении, но это не категорично.
– Раньше, для того чтобы оповестить народ о приближении намаза, муэдзинам приходилось подниматься на довольно высокий минарет. Сегодня эта процедура упразднена?
– Конечно, сегодня нет такой необходимости, достаточно использовать для этого микрофон. Может быть самостоятельно взбираются на минарет только в небольших пригородных мечетях. А во многих цивилизованных странах в минарете установлены лифты, что намного облегчает работу муэдзина.
– Под впечатлением от пения муэдзина многие люди меняют вероубеждение, принимают ислам, например Майкл Джексон, который завещал похоронить его по всем канонам ислама. Не знаю, насколько родные прислушались к нему. В твоей практике такое случилось?
– Таких случаев очень много. Люди, которые слышали мой призыв к молитве, спрашивали меня: как ты научился так читать азан? Многие, мне признаются, что специально приезжают в столицу к Центральной мечети, чтобы услышать азан в моем исполнении. Очень приятно такое слышать. Что касается влияния азана на вероубеждение, у каждого человека свой путь в ислам, кто-то принимает мусульманство, увидев красоту мечети, кто-то — услышав проникновенные нашиды. Человека, который наставит кого-нибудь на путь истинный, ждет большое вознаграждение в мире ином. Хотя, как говорил Пророк (с.а.с.), «От меня зависит только доведение, а наставления от Аллаха».
– Что ты сам испытываешь во время исполнения азана?
– Это ни с чем не сравнимое чувство умиротворения, легкости. В общем, получаю от этого удовольствие. Во время намаза все мирские проблемы остаются где-то там, позади. Во многих хадисах сказано: «Человек, который призывает к молитве, будет вознагражден Всевышним». Для меня нет большего блага на этой земле, чем довольство Аллаха.
– А бывало такое, что ты проспал утренний намаз и опоздал в мечеть, что за этим следует?
– Все мы живые люди, и всем нам свойственно ошибаться. Бывает, конечно, что будильник не сработает, или еще какие-то причины, но очень редко и особенно в летнее время. В таких случаях, если джамаат видит, что со времени азана прошло пять или более минут, а муэдзина все нет, обязательно его произнесет кто-то другой. Сегодня, я с точностью до минуты, не наблюдая часов, безошибочно могу определить время каждого из пяти намазов.
Есть в исламе изречение, что если человек встал рано, между утренним азаном и рассветом, к нему Всевышний отправляет ангела, который раздает «рискъу». И действительно, это так, чувство, что кто-то помогает тебе в течение дня, не покидает (улыбается).
– Во многих западных странах жители домов, соседствующих с мечетями, жалуются на то, что ранний призыв муэдзина к молитве причиняет им беспокойство, нарушает покой. А здесь вы сталкиваетесь с таким отношением?
– К сожалению, и у нас существует такая проблема, жители близлежащих домов в основном обращаются с просьбой в администрацию мечети делать утренний азан потише или же не делать вовсе. Объясняют это тем, что маленькие дети просыпаются среди ночи и т.д. Вряд ли истинные мусульмане могли бы позволить себе такие высказывания, судя по тому, что Махачкала — город, где проживают представители многих религий. Все мы создания Всевышнего, необходимо с пониманием и уважением относиться к носителям каждой религии.
– Магомед-Шафи, каков твой заработок, как оценивается труд муэдзина?
– АльхIамдулиллагь, на жизнь хватает. Главное, чтобы в заработке был баракат. Человек может зарабатывать 50-100 тысяч в месяц, и ему будет этого мало, если не будет баракат, в них, а может и 5-7 тысяч использовать так, что на все нужды может хватить, еще и другому поможет.
В Коране есть аят, в котором Аллах говорит: «Делайте щукру, и тогда я непременно преувеличу ваше состояние».
– Помимо основного занятия – исполнения азана в мечети, ты выступаешь в составе группы «Нашидуль-Ислам». Когда возникла идея ее создания?
– Да, группа существует уже более пяти лет, идея создания возникла после того, как в столице побывала с гастролями малазийская группа «Райхан», приезд которой вызвал огромный резонанс в обществе, группа полюбилась народу исполнением красивых, мелодичных нашидов. У себя в стране «Райхан» по продажам дисков побила все рекорды, создав конкуренцию небезызвестным рок- и поп-группам.
Еще до образования нашей группы нас всегда приглашали на мусульманские мероприятия исполнять мавлиды, нашиды. Мы записали нашид в своем исполнении на студии звукозаписи, выпущен уже один диск, готовится к выходу второй.
– Сколько в вашем репертуаре нашидов? Откуда берете тексты?
– Всего более 40 нашидов. Тексты берем из книг, написанных исламскими учеными. Все нашиды о красоте ислама, восхвалении Пророка (с.а.с.), возвеличивании Аллаха. Поем на разных языках: на аварском, даргинском, табасаранском, арабском. Поем так, чтобы было более понятно и доступно слушателю. Часто поступают приглашения на гастроли и за пределами Дагестана.
– А музыкальное сопровождение приветствуется в исламе?
— В исламе есть дозволенные инструменты и запрещенные. Допустим, нет той эстрады, которая используется на свадьбах. Как аккомпанемент к нашидам можно применять глухие барабаны, голосовые гармони и т.д.
– Магомед-Шафи, как ты оцениваешь духовно-религиозное состояние нынешней молодежи? Какие проблемы современной мусульманской жизни сегодня наиболее актуальны?
– Судя по тому, как наполняются сегодня мечети во время намаза, и сравнивая время пятилетней давности: духовно развитой молодежи стало больше. Это очень радует. А проблема может быть в том, что многие признающие себя верующими не живут по исламу, есть и такие, которые приходят в мечеть, но истинного обращения к богу в них не видится.
– Мы все о религии, о работе, давай поговорим о твоей личной жизни. Где встретил свою будущую супругу?
– В университете, там же, где и учился. В один из прекрасных дней увидел ее и понял, что она та самая, которой я готов посвятить свою жизнь. Нас познакомили общие знакомые. Конечно, в дальнейшем на нашем пути возникали трудности, связанные и с национальным вопросом, она даргинка, я табасаранец, но мы все преодолели. И ее семья была религиозной, Нурзанат ходила в хиджабе, соблюдала все нормы ислама.
Меня в роду жены знали еще до сватовства, ее родственники ходили в ту же мечеть, где я пел азан. Так что они были спокойны за нее (смеется).
Уже около шесть лет как мы вместе. У нас растут двое сыновей. Старший уже знает наизусть многие страницы из Корана, слушает нашиды, азан, ему все интересно (улыбается).
– Магомед-Шафи, каким ты видишь себя в будущем, лет эдак через 20?
– У меня нет на этот счет представлений, никогда об этом не задумывался. Конечно, хочу построить дом, посадить сад, растить и воспитать из своих сыновей истинных мусульман, достойных людей. Чтобы мы, родители, были ими довольны, чтобы мои родители были довольны мной. Если человеком довольны отец с матерью, это признак того, что тобой доволен и Всевышний.
– Что бы ты хотел пожелать напоследок читателям нашей газеты?
– Всем дагестанцам желаю бараката в домах, имана, мира, добра, спокойствия в наше непростое время.