Анэта ВАШКЕВИЧ: «Я в восторге от Дагестана»

И всегда приятно, когда в нас видят не «лиц кавказской национальности», а нормальных людей. Искренних, отзывчивых, гостеприимных… Только самое прекрасное в нас увидела и Анэта Вашкевич – польская девушка, этнограф, которая занимается изучением Южного Кавказа, в частности, Азербайджана. Приехала на конференцию в Ингушетию по приглашению самого президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова и решила посетить нашу республику и своих дагестанских друзей. Очень общительная, милая девушка и просто обаятельный человек.
Принимая во внимание мое неравнодушие к Польше и уже прицепившееся ко мне прозвище «пани Польска», я просто не могла не воспользоваться возможностью поговорить с Анэтой перед ее отъездом в Варшаву.
– Анэта, Вы ведь впервые у нас. Как Вам Дагестан?
– Да, я первый раз в Дагестане и вообще впервые на Северном Кавказе. Я, честно говоря, в восторге. Трудно определить это коротко. Я много не видела, только Махачкалу и Дербент, но я в восторге от людей. Мне очень понравилась Махачкала. Даже если она кому-то не нравится, в ней что-то есть, какая-то изюминка. Не то что бы она красивая, Грозный в сравнении с ней, конечно, красивее. Но Махачкала интересна, своеобразна, она живет своей жизнью, и мне это нравится.
– Откуда у Вас такой интерес к Кавказу? Почему именно Кавказ?
– Когда ты любишь кого-то, и у тебя спрашивают: «Почему ты его любишь?», я думаю, это похожий вопрос. Это трудно объяснить.
– А сколько лет назад это началось?
– Пять лет назад, а может, даже еще раньше. Интерес к России у меня появился еще в средней школе, а потом, через язык, пришел и Кавказ. Когда я была студенткой, я что-то прочла про Кавказ (я сейчас говорю прежде всего о Южном Кавказе), о том, как там живут люди, как все смешано: народности, языки, европейское, азиатское, кавказское – и это мне показалось очень интересным.
– Вы занимаетесь изучением только Южного Кавказа?
– Да, прежде всего, Азербайджана. Это моя специализация. Но невозможно понять ситуацию в Азербайджане с его современными проблемами, не понимая, что происходит вокруг этой страны.
– Принято считать, что Кавказ, и Дагестан в частности, находится на стыке двух цивилизаций, и нет единого мнения о том, кто же все-таки мы: европейцы или азиаты. Как на это смотрите Вы?
– Все зависит от того, кем вы чувствуете себя.
– Мы-то можем чувствовать себя по-разному: кто-то – азиатом, а кто-то – европейцем. Каково Ваше мнение как этнографа?
– Я думаю, что граница между Европой и Азией проходит через Кавказ, но не прямо, через Большой водораздельный хребет. И даже не по рекам. Она проходит какими-то странными эскизами между поселками, городами, республиками.
Мне кажется, что грузины – это европейцы, и большинство из них так скажут. Я встречала много азербайджанцев, которые считают себя азиатами, и наоборот. Тут сложно разделить.
– Все равно, для многих россиян мы – «лица кавказской национальности». И им нет разницы, Южный это Кавказ или российский Северный Кавказ, считаем мы себя европейцами или азиатами. Так на кого мы все-таки похожи внешне?
– Здесь тоже можно говорить по-разному. Некоторые даже приняли меня за местную дагестанку. Конечно, мой акцент чувствуется. Но если я буду молчать, – можно и поверить (смеется). То есть, просто смотря на меня, они не смогут понять, кто я. Когда я сидела в ресторане со знакомой, которая по национальности лачка и старше меня, к ней подошли и говорят: «Можно с Вашей дочкой поговорить?» Так что определить трудно.
– Сложно было выучить русский язык?
– Выучить его так, чтобы акцент не чувствовался, – было очень трудно, потому что я никогда не жила в России.
– Ну, Вы прекрасно говорите на русском!
– Спасибо! Я изучала язык в школе. Конечно, больше литературный, чем разговорный, но я на сто процентов все понимаю, и, конечно, он в какой-то мере похож на польский.
– Сейчас много говорят о проблеме исламизации и кризисе политики мультикультурализма в Европе. Подобные настроения присутствуют в современной Польше?
– Мигранты – это проблема для Европы, потому что их действительно много. Конечно, Европа богаче, чем, допустим, страны Северной Африки, и к тому же, принимая во внимание политическую ситуацию в этих странах, – да, там трудно. Но все-таки беженцы и мусульмане – это больше проблема Франции, Бельгии, в какой-то степени Великобритании и Германии. А в Польше девяносто три процента населения – это чисто поляки. Есть какой-то маленький процент мусульман, он, конечно, увеличивается, но их все равно немного. У нас нет такой проблемы. Наши мусульмане – это польские татары, которые живут на востоке Польши. Их религия, традиции, праздники – это элемент нашей культуры, и мы это воспринимаем с гордостью.
– Насколько мне известно, Вы провели в Дагестане три-четыре дня.
– Даже пять! (смеется).
– Расскажите, с кем общались, что видели, где побывали?
– Удалось съездить ненадолго в Дербент. Я видела стену, которая делит Кавказ на две части. В Махачкале была в музее. Кстати, мне очень понравились ювелирные магазинчики. Там столько интересных вещей, которые связаны с вашей культурой! Я больше общалась, чем смотрела. Много времени провела со своими знакомыми. Это для меня было большим удовольствием – просто пообщаться, поговорить. Познакомилась с творческими людьми, представителями общественных организаций. Мне было интересно слушать. Я всегда открыта для этого. Мне интересно понять чужое мнение.
– Когда приедете в следующий раз?
– Все приглашают, конечно. Я бы с удовольствием приехала. Это зависит и от времени, и от финансовых ресурсов. Посмотрим, может, получится в следующем году.
– Просто в гости приедете или уже с научными целями?
– Пока еще нет таких определенных целей. Все-таки Дагестан – регион, очень интересный, сложный, богатый своей культурой, проблемами тоже. Так что это очень интересно с научной точки зрения. Но с другой стороны, я думаю, здесь есть места, которые нужно просто посмотреть – горные районы, куда я вообще не съездила.
– Вы говорите о положительных моментах. А отрицательные? Они ведь у нас тоже есть.
– Сложно говорить об отрицательных моментах, когда ты чувствуешь себя как дома, и даже лучше, и все люди относятся к тебе очень хорошо. Здесь очень гостеприимные люди и хорошие сами по себе. А беспорядок, который есть в Дагестане… думаю, в нем все-таки трудно жить, он не помогает в ежедневной жизни.
– Беспорядок Вы имеете в виду бытовой или связанный с напряженностью?
– Напряженности я как раз здесь не чувствую по сравнению с Чечней или Ингушетией. На улицах и при общении с людьми не чувствуется напряженности. Люди раскованы, улыбаются, говорят, что хотят. А про ваш беспорядок говорить мне, конечно, неловко. Ну, машины на улицах, например.
– Ну, то, как мы ездим на дорогах, – это первое, что всем сразу бросается в глаза!
– Но это часть вашего общества, менталитета. Может, это тоже неплохо.
– Среди западных ученых сейчас многие занимаются изучением Кавказа: приезжают из Европы, Америки, изучают наши языки, пишут книги, в то время как россиянам, скажем так «большой России», нет никакого дела, кто мы и где мы находимся, и совершенно не смущаются того, что они зачастую даже не знают, в какой части света мы находимся: «не знаем и не хотим знать!». Так почему на Западе к нам такой интерес: потому что у нас все плохо, или их привлекает наша этническая культура?
– Мне трудно сказать, почему в Америке или Великобритании интересуются Кавказом. Интересы могут быть разные. Например, если говорить об этнографах, действительно, для этнографа Кавказ – это просто рай. Это уникально, когда в одной деревне говорят на языке, который не похож ни на какой другой. С научной точки зрения это что-то особенное. С другой стороны, почему сейчас начали приезжать ученые? Есть условия, которые созданы для того, чтобы люди могли сюда приезжать. А раньше их не было. Во время войны в Чечне вряд ли нашелся бы ученый, желающий приехать на Кавказ и вести тут свои исследования. Сейчас – да, есть конфликты, взрывы, но нет войны, и ситуация более-менее стабильная. Кавказ еще не так изучен, как, допустим, Европа, может, причина интереса европейских ученых связана еще и с этим.
– Изучение Азербайджана и Ваш приезд на конференцию в Ингушетию связаны?
– Ну, конечно, связаны. Тема конференции: «Ислам в России и за ее пределами». Там выступали ученые, которые говорили об исламе не только в России, но и в Африке, Европе, Иране. Я говорила об исламе в Азербайджане.
– Анэта, что бы Вы пожелали нам, дагестанцам?
– Я бы сказала, что вы должны сохранить свои черты, потому что вы – очень гостеприимные, очень хорошие, очень толерантные. Это черты, которые я обожаю! И несмотря на то, какая сейчас ситуация на Северном Кавказе, вы очень мирные люди.
– Спасибо, Анэта, за такие теплые слова, и привет Польше, моей любимой стране!
– А почему именно Польша?
– Ну, вот, я тоже не могу объяснить!
– Я Вас приглашаю!
– Спасибо!