Стало традицией: ежегодно в начале сентября в Махачкале у памятника великому поэту собираются юные почитатели его поэзии, вдохновенно читают свои стихи, посвященные памяти поэта, учащиеся махачкалинских школ, а также поэты на всех национальных языках народов Дагестана. И хотя детские стихи в плане поэтическом не столь совершенны, но чувствуется, что написаны они от души. Так вот, стоя у памятника Расулу Гамзатову в прошлом году, мне вспомнилась моя встреча и беседа с ним.
В конце 80-х годов прошлого столетия меня попросили выпускать газету «Маслиат». Как-то при встрече с заведующим отделом культуры Обкома партии Магомедом Садыковым он предложил для редактируемой мной газеты свою статью. Она была о творчестве Расула Гамзатова. Там же он описывал встречу поэта, народной артистки Дагестана Фаины Графченко и поэта-переводчика Станислава Сущевского с тружениками Бабаюртовского района и о том, как их там тепло принимали. Ознакомившись с рукописью, замечаю, что творчество поэта освещено однобоко, чувствовалась субъективная точка зрения автора. Я тут же позвонил Расулу Гамзатовичу и рассказал о статье. Он назначил встречу. Я с текстом отправился к поэту, чтобы согласовать его с ним.
На следующий день я был в служебном кабинете поэта. Он внимательно вычитал статью и сказал: «Знаешь, ты правильно поступил, что принес статью согласовать со мной. Это как раз тот случай, когда мнение партийного функционера не всегда может совпадать с мнением человека с творческим мышлением. И я советую не печатать эту статью в твоей миротворческой газете «Маслиат». Я полностью согласился с поэтом.
Уже собирался покинуть кабинет, как вдруг почувствовал, что Расул Гамзатов намерен продолжать беседу. Он доверительным тоном спросил меня: «Скажи честно, а ты когда-нибудь видел живую богиню?» Я ответил отрицательно. «А мне посчастливилось видеть ее, – продолжил беседу поэт. – Было это в Непале. Нашу группу повели в средневековый дворец непальских королей в столице этого королевства – городе Катманду. Дворец поражал своей изысканной деревянной резьбой, вроде той, какую я видел в дагестанском ауле Кала-корейш. Рядом находился импозантный дом – чертог живой девственной богини – Кумари, где живет девочка, в теле которой по преданию обитает душа Теледжу, покровительницы королевских династий (на снимке). По мере того, как она взрослеет, ей находят замену, такую же юную».
С этими словами Расул Гамзатов порылся в шкафу, достал оттуда буклет с видами Непала, где было и фото богини Кумари. Как я потом выяснил, поэт, вдохновленный увиденным, тогда посвятил богине стихи в поэме «Колесо жизни» (перевод на русский язык Марины Колюбакиной). Вот они:
Кумари – дитя. Почти что с пелен
Ламы ее земли
На самый высокий, сияющий трон
Девочку вознесли.
Богиня – такой небывалый чин
Ей, малолетней, дан.
Не возведен ни один властелин
В этакий важный сан.
Кумари! Тобой дорожит
Непал,
Пока ни ночью, ни днем
Никто ни кровинки не увидал
На детском теле твоем!
По части религии я не мастак
Не думал, что наяву я
Увижу богиню в земных местах…
И вот – повстречал живую.
Я поблагодарил поэта за буклет, за стихи, но он все не собирался отпускать меня. Поинтересовался, из какого района я родом. Когда я ответил, что из высокогорного Рутульского района, тут он оживился:
– О! Я бывал в вашем районе. Вместе с секретарем обкома партии Магомедтагиром Абдулбасыровым и тогдашним министром сельского хозяйства Шахбаном Мамедовым мы были там по депутатским делам. Мамедов – уроженец этого района из села Цахур. На годекане в Цахуре мы разговорились с аксакалами. Один седобородый старец говорит мне: «А вы знаете, что знаменитый древнеперсидский поэт Низами Гянджеви родился в нашем селе?» «Для меня это было открытием», – вспоминал поэт позже.
Я и сам не знал об этом. Но из некоторых публикаций я все же выяснил, что цахурский аксакал был прав. Образование Низами получил в медресе. Подобное учебное заведение находилось тогда только в Цахуре. Слушатели там изучали арабские и персидские науки. А то, что Низами – автор знаменитых поэм «Сокровищница тайн», «Семь красавиц» и других – взял себе псевдоним Гянджеви, говорит о том, что каждый вправе взять псевдоним по своему усмотрению. А в небольшом азербайджанском городке Гянджа Низами долгое время жил и творил. Там же поставлен памятник поэту. Благодарные дагестанцы также не забыли своего земляка. В древнем Дербенте, который скоро отмечает свое двухтысячелетие, тоже поставлен бюст поэта. Там надпись: «Низами Гянджеви. 1141-1209 гг.».
Вот такой мне запомнилась встреча с народным поэтом Дагестана Расулом Гамзатовым.
