Салимат Гасанова – относительно молодой специалист по психологии, работает в лицее №51 города Махачкалы на протяжении 5 лет. По ее признанию, в эту науку ее привело любопытство. Будучи сама в школе «белой вороной», не находя понимания у взрослых и сверстников, решила «покопаться» в себе и найти ответы на многие волнующие ее вопросы. И в этом ей помогла ее профессия. Сегодня она помогает уже другим разбираться в аналогичных вопросах. О специфике работы школьного психолога, плюсах и минусах профессии она рассказала в интервью «МИ».
– Салимат, почему именно школьная психология?
– Детей я всегда любила, хотя работа в школе меня никогда не прельщала. Но, уже оказавшись здесь, проработав определенное время, понимаешь, что привыкаешь к детям, к коллективу. И в данное время даже мысли о том, что нужно оставить школу и поменять место работы, у меня не возникает. Мне нравится общаться с людьми, нравится им помогать, мне кажется, я умею сочувствовать, сопереживать, умею, что немаловажно в моей работе, выслушать человека.
– И в чем же заключается ваша работа?
– Школьный психолог помогает выявить трудности обучения учащихся и развивать способности детей. Если же у ребенка выявляется недостаток внимания или плохая память, психолог помогает развивать эти качества, обучает приемам организации материала и учебной деятельности в целом.
В начале и в конце каждого года мы тестируем классы, анализируя, как дети усвоили учебный материал, как повзрослели, насколько способны решать поставленные перед ними задачи. В ходе бесед с детьми я выявляю и помогаю разрешать различные конфликтные ситуации.
– А что помогает их выявить, какие методы в работе для этого Вами используются?
– В основном это сказка-терапия, игровая терапия, арттерапия, сочинение историй, которые используются в большей степени в работе с младшими школьниками. Со взрослыми, конечно, тоже, но в работе с ними больше все-таки беседа. В общем, с каждым индивидуально. В процессе работы человек раскрывается на глазах, и проблема, закравшаяся глубоко в душу, всплывает, начинаешь ее видеть. Когда ребенок начинает рисовать на листе бумаги, он уже проецирует на этот лист какие-то свои проблемы. Когда эти проблемы видимы – это уже начало решения проблемы.
Был случай в моей практике, когда взрослый парень после потери отца боялся заходить в темную комнату. Мы провели с ним всего один сеанс. Самое главное, что он сам осознавал свою проблему, проговорил ее, а это уже было шагом к ее решению. Проговаривание проблемы – иногда бывает и этого достаточно, но, конечно не всегда, бывают и более сложные случаи. Например, в данный момент я работаю с девочкой, которая боится ветра. Очень долго не удавалось выяснить причину ее фобии, и в конце концов оказалось, что причина не в самом явлении природы, а в страхе потерять близких, страх перед смертью. Это стало ясно только после пятого-шестого сеанса.
– С какими проблемами обращаются дети к психологу сегодня, и обращаются ли они вообще к Вам сами?
– Чаще подходят родители. Бывает, что и дети подходят. К сожалению, у многих детей по незнанию сложилось неправильное представление о деятельности психолога, ее путают с работой психиатра. Считают, что к нам обращаются только душевнобольные люди, но после моих разъяснений по поводу того, что мы работаем именно со здоровыми людьми, мнение их меняется. Главное правило в нашей работе – неразглашение тайны, причины обращения к нам. Узнав получше меня, школьники с удовольствием приходят ко мне и делятся своими проблемами. Что касается причин наиболее частых обращений, они различны. Часто это проявляется в поведении, в самовыражении себя, то есть дети часто не знают, как себя правильно вести в обществе, реализовать, как показать свое присутствие, и поэтому идут на неконструктивные шаги, зачастую крайние.
– Например?
– Мешают вести урок учителю, привлекая к себе внимание класса, бурно выясняют отношения, дерутся, задевают других. Здесь очень сложно бывает работать, так как это в основном дети подросткового возраста. Одной беседой не обойтись, после нее мне и вовсе кажется, будто я ничего не смогла сделать, не справилась с работой.
– Наверно, это самый сложный возрастной период – подростковый?
– Не имеет значения, в каждом возрасте свои сложности, но по моим наблюдениям дети в 10-11-х классах становятся спокойнее, с ними легче работать, они начинают лучше понимать тебя. Можно сказать, что это уже сформированные личности.
5, 6, 7, 8-е классы – здесь немного сложнее, для них еще важно «рисоваться» перед своими сверстниками, показать свой авторитет, для них важна оценка ровесников. В начальной же школе для учащихся на первом месте стоит оценка взрослого человека. Но в любом возрасте ребенку важно внимание к себе, я бы даже сказала, необходимо. Известно, что даже животное, которое и кормят, и поят, но держат вне общества, погибает.
– Проблема детской наркомании сегодня одна из острых в школах, я знаю, что для выявления детей группы риска в образовательных учреждениях проводится анкетирование, с ними проводят профилактические беседы инспектора по делам несовершеннолетних. А какая работа в этом направлении ведется психологами?
– Это на самом деле острая проблема. Сегодня молодежь, в основном те, кто лишен родительского внимания, подвержены всяким негативным проявлениям, это и энергетические напитки, и нюхательные порошки.
Ребенка, который уже находится в зависимости, можно легко распознать по определенным признакам, это проявляется в его поведении и во внешнем виде, изменяется кожный покров, расширяются зрачки. Конечно, одним методом анкетирования детей группы риска не сразу выявить, здесь нужен совместный подход семьи и школы. Многие вещества, такие как насвай, сунт, энергетические напитки, к сожалению, не относятся к запретным, и здесь мы, кроме как действовать методом внушения, методом беседы, ничего не можем сделать.
К счастью, в школе, в которой я работаю, мне с этой проблемой сталкиваться не приходилось.
– Должен ли психолог вести работу с родителями?
– Безусловно. Что бы ни делал психолог, все будет тщетно, если дома ребенок попадет в стрессогенную обстановку.
– А учителя? Помогаете ли Вы найти консенсус между учителем и учеником, разрешать их совместные конфликты?
– Это очень сложно на самом деле, так как здесь разные уровни, разные возрастные категории. Бывают случаи профессионального выгорания, истощения учителей. Мы решаем их совместно, и чаще всего с положительным результатом.
– Сегодня будущие выпускники со страхом воспринимают предстоящую сдачу Единого государственного экзамена. Предусмотрена ли предварительная подготовительная работа психолога со старшеклассниками?
– Обязательно, уже перед пробным ЕГЭ в декабре проводится диагностика для выявления детей группы риска, и если таковые выявляются, с ними проводится индивидуальная работа. Например, в прошлом году у меня на приеме был ученик, проблема которого заключалась в медлительности, он не умел вовремя переключиться. Несмотря на то, что был круглым отличником, пробные ЕГЭ сдавал не с самыми лучшими результатами. Здесь мы отрабатываем навыки аутотренинга, самовнушения и другие методы, которые помогают успокоиться, совладать с собой, уметь быстро ориентироваться в сложных ситуациях, принимать решения.
– Присутствуя на родительских собраниях, которые учителя ведут совместно с вами, я заметила, что мнения ваши во многом расходятся. Почему так происходит?
– Действительно. Я вам объясню почему. Для меня, как для психолога, важно психологическое состояние, здоровье ребенка. Часто ребенок-отличник легко попадает в группу риска просто потому, что он привык добиваться хороших результатов в учебе, а когда у него что-то не получается, он может сорваться. Бывают даже летальные исходы.
– Насколько сейчас в школах востребованы специалисты вашего уровня?
– Учитывая наше сложное время, я считаю, что психологи востребованы, как никогда. Очень часто наши дети остаются не услышанными, оставленными наедине со своими проблемами, это не есть хорошо. Конечно, многие подумают: жили раньше без психологов – и ничего, и дальше проживем. Это не правильно. Учителя хотя и являются в какой-то мере психологами, но не проводят специальную коррекционную работу, не занимаются выявлением проблемы. Необходимо помочь учителю перестроить его деятельность, особенно в свете требований новых ФГОС. Кроме того, сейчас психологи активно участвуют в разработке программ развития школ. Это становится особенно важным в связи с начавшимся переходом к инклюзивному образованию, при котором за каждым ребенком с нарушениями здоровья должен следить психолог. Поддержка в отношении детей должна быть многосторонней, так, как это происходит в других странах.
