— В Махачкалу наша семья перебралась из Избербаша в 1963 году. На том месте, где мы жили, уже давно стоит Русский театр, но я очень хорошо помню и булыжную мостовую, и наш двор, и соседей по двору. Нас, детей, очень привлекала комнатушка дяди Гамзата. Там всюду лежали инструменты, проволока и пахло, как я сейчас думаю, серной кислотой. Ведь дядя Гамзат был лудильщиком, и все тащили к нему прохудившиеся самовары, чайники и прочую ерунду. В нашем же дворе жила семья Бурлият Ибрагимовой, мои родители крепко дружили с ней и ее мужем, который после нескольких совместных выездов на маевку дал мне прозвище «маленький шашлычник».
Помню, сколько радости доставляло появление старьевщика. Он обычно приезжал в субботу или воскресенье и оповещал о своем прибытии звуком рожка. И мы, малышня, бросались к его подводе. Там в ящике лежали пистолетики, нарядные шарики на резинках и прочие необходимые штуки, и получить эти сокровища можно было в обмен на разный домашний хлам. Тут надо сделать оговорку: в категорию «хлама» иногда попадали и довольно ценные вещи, и тогда нам здорово влетало от родителей.
Знаешь, я читал многие материалы из этого твоего проекта и удивлялся: неужели Махачкала и правда была такой? Маленькой, уютной, безопасной. Думаю, что тут еще сыграло роль свойство человека романтизировать свое прошлое. Вот мама моя, Октябрина Юсуповна Шовкринская, ее как дочь врага народа посадили в 16 лет. Вышла она в 26, но когда рассказывала об этих десяти годах, о Зое Федоровой и других людях, с которыми познакомилась, о концертах самодеятельности, казалось, что там, в тюрьме и в лагере, был непрерывный праздник. Вот так и я — помню только радостное, хорошее, теплое. Или смешное.
Например, как я разыграл одноклассника. Ты же помнишь, в 70-х в моду вошли большие круглые значки с персонажами мультфильмов. Но умные люди снимали верхнюю прозрачную часть и вместо зайца и волка из «Ну, погоди!» вклеивали другие картинки. Фотографии рок-звезд, к примеру. Где-то в середине 70-х в «Крокодиле» вышла разгромная статья о «Rolling Stones» и, чтоб лишний раз подкрепить мысль о том, какое убожество эти западные музыканты, там разместили фотографию Джаггера, на которой Мик во всю ширь разевал свой огромный рот. Журнал расхватали мгновенно. Фото переснимали до полной неузнаваемости персонажа. И вот я как-то сфотографировался в шиньоне сестры, а фотографию вырезал и запихнул в значок. Получилось очень фирмОво. Настолько фирмОво, что мой простодушный одноклассник выцыганил у меня значок и пару дней расхаживал с ним на лацкане пиджака, пока кто-то не сказал ему: «Какие рок-звезды? Это же Ислам!» Он был в ярости.
А помнишь толкучку за ипподромом, куда ездили по воскресеньям? Огромная шевелящаяся толпа, под ногами грязь, и ты бредешь в поисках модной рубашки со странным названием «батник». Ходили слухи, что как-то на этот рынок заявилась очень красивая блондинка и, примеряя приглянувшуюся кофточку, запросто при всех сняла свою майку, под которой не оказалось даже лифчика! И пока народ на это дело пялился, ее сообщники обчистили немало карманов. После этих слухов многие ходили на рынок в надежде самому увидеть и блондинку, и то, что у нее под майкой. Ну, а мы искали джинсы. На фирменные рассчитывать не приходилось, в начале и середине 70-х в них ходили отдельные счастливчики, так что покупали индийские «Милтон». Правда, они не терлись, как полагается настоящим джинсам, но мы красили их анилиновыми красителями, и эффект потертости был налицо.
Я вот сейчас что думаю — если бы не попытки власти развенчать западную культуру, мы бы о ней и не знали. Об оруэлловском романе «1984» узнавали из глумливой статьи в «Литературной газете», написанной в тональности «вот уже 84-й на дворе, а ведь все не по-вашему, Джордж, вышло!». О Дали и прочих сюрреалистах — из брошюрок о загнивающем западном искусстве и книги Кукаркина «По ту сторону рассвета» с хорошими репродукциями. О модных тенденциях в одежде и музыке — из того же журнала «Крокодил», высмеивающего рок, клеши, «платформы» и мини-юбки. Как только стали критиковать прически битлов, все «продвинутые» ребята принялись отпускать волосы. Мой старший брат спать ложился, надев шапку-ушанку и крепко завязав ее под подбородком, чтобы мама не остригла его локоны.
Да, нельзя же забывать о «Голосе Америки»! У каждого «нормального пацана» обязательно был приемник VEF-12 или VEF-206, по которому этот «Голос» и ловили после 10-11 вечера. Из маленького серебристого ящичка звучали «Роллинги», «Битлы», «Слэйд», «Свит». Там же я услышал цитату из Евгении Гинзбург: «Лучше неискренняя вежливость, чем искреннее хамство». На следующий день я пришел к себе на худргаф вооруженный новым знанием. Но наш преподаватель Рейхан Микаилова, которую все за глаза звали Кисаной, в два счета разбила мои аргументы и как-то умудрилась доказать обратное. Она вообще была большим мастером вывернуть ситуацию наизнанку, и ее мнение по тому или иному поводу часто зависело от настроения. Как говорил один мой однокурсник: «Кисана может сделать из говна конфетку. И наоборот».
Вот, заговорил о худграфе и вспомнил про «Бермудский треугольник». Так назывались три пивные, куда мы часто удирали с пар и где пропадали, как в настоящем Бермудском треугольнике. Одна была на Нурадилова, вторая на Шеболдаева и третья на углу Советской и Сулеймана Стальского. Гадюшники были страшные, представить, что туда можно зайти с девушкой, было невозможно, пиво там подавали отвратительное, но очередь в пивную выстраивалась примерно такая же, как и на индийское кино.
Грустно, что в городе почти не осталось голубятников, а ведь во времена моего детства это было повальным увлечением. Лучших голубей почему-то держали евреи, и когда они стали массово уезжать, здешние голубятники ворчали: «У-у-у, всех птиц повывезли!» Правда, я в голубях не очень разбирался и однажды вляпался в историю. Жил я тогда в Альбурикенте, на улице Агасиева, и как-то на окно сели два голубя в таких, знаешь, лохматых «штанах». Я посмотрел на них, решил, что бесхозные, потерялись и хозяин за ними не ухаживает, а в таких «штанах» им неудобно, и… постриг. А через пару дней встретил соседа, который начал жаловаться, что какой-то козел изуродовал его птиц. Ну, что мне оставалось? Покивал головой, мол, да, бывают же такие козлы, как земля их носит!
Про Бартыхановский театр я рассказывать не стану, тебе уже Ванати все рассказал. Но могу — про наш с Кареном Мкртчяном проект. В то время я уже закончил свой худграф и работал у Галы Омахановой в Доме мод на Дахадаева. Подбросил идею, кажется, Жора Гарунов. Сказал, что, мол, скучны эти показы, почему бы вам их не оживить, не устроить свой театр моды, как у того же Зайцева? Я задумался и понял, что идея не лишена… А так как Кареном всегда восхищался, то предложил ему поработать со мной. Он тогда преподавал историю в какой-то первухинской школе и, видимо, уже устал от педагогической деятельности, поэтому согласился сразу же.
На телевидение мы и не собирались, после пары театрализованных показов они сами предложили делать все это в телеформате. Так в 1987-м появилась передача «Мода и нравы». В одной из передач — а их было всего четыре, проект наш быстро закрылся — я играл заказчика, а Карен портного. Столько лет прошло, а я до сих пор встречаю людей, которые ее помнят и цитируют оттуда: «Эээ, в глаза мне посмотри, видишь — красные? Теща умерла! Не мог я твой костюм сшить!» И девушек-моделей помнят. Парихан, Айшат, Наташу. Наташа была особенная. Я как-то увидел фотографию Мэрилин Монро без грима и поразился, как же они похожи. И жизнь ее сложилась так же трагично. Она все рвалась в Москву и в конце концов уехала, вышла замуж за какого-то полукриминального типа. А через некоторое время пропала. Вышла из дома в халате и тапочках, и нашли ее уже неживую на берегу реки…
Редакция просит тех, кто помнит наш город прежним, у кого сохранились семейные фотоархивы, звонить по номеру: 8-988-291-59-82 или писать на электронную почту: pressa2mi@mail.ru или mk.ksana@mail.ru.
