Новость о том, что ученик Ивантеевской школы решил урегулировать конфликт с учительницей информатики нетрадиционным способом – с применением оружия и колюще-режущих предметов, сразу вошла в топ самых читаемых интернет-новостей начала сентября и пробыла там до тех пор, пока информационный пыл не остыл и о проблеме благополучно не забыли.
Поведение школьника можно было бы рассматривать как подростковую блажь, синдром Раскольникова, замученного идеей-фикс о твари дрожащей, сидящей где-то глубоко в подсознании и требующей удовлетворения амбиций, если б не отсутствие раскаяния и намерение старшеклассника повторить свой «звездный» залп по одноклассникам по истечении срока наказания. Вне сомнений, российский школьник действует по сценарию, списанному из американского первоисточника, в котором события развиваются примерно по одному типу: пронес оружие, расстрелял одноклассников, ни о чем не сожалею.
Ивантеевский стрелок, страсти вокруг «синего кита», сцены насилия школьников и травли своих сверстников по всей стране, регулярно выкладываемые в социальные сети, – все эти события в совокупности заставляют родителей задуматься – а кто сидит за одной партой с моим ребенком?
ЗА РЕЙТИНГАМИ И БАЛЛАМИ
Как обеспечить безопасность детей в пределах школьных стен, возможно ли предупредить поведенческие отклонения у подростков и чем тушить школьные конфликты? Миллионная армия педагогов, психологов и лучших специалистов в области социальной педагогики регулярно отвечает на трудные вопросы в отчетно-докладной форме: пишутся труды, проводятся профилактические мероприятия, но швы расходятся в самом неожиданном месте, неприличным образом обнажая недоработки образовательно-воспитательной системы.
Однако искать виновных лишь в одном направлении нелогично, уверена психолог Джамиля Сайдуллаева, и уж тем более «не психологично» видеть в каждом школьнике потенциально опасного субъекта, способного устроить мини-революцию на школьной территории, иначе «мы в человеке начнем видеть то, что мы хотим, а не то, что есть на самом деле. В психологии есть такое понятие – нормализация. При нормальной атмосфере в плане общения в школе, семье, с друзьями, ребенок, как правило, развивается психически здоровым. Если, конечно, это не связано с какими-то патологическими изменениями мозга». Какие б мероприятия не проводились в школе, невозможно исключить, что развитие событий пойдет не по обычному сценарию. Когда ЧП случилось, его нужно детально изучить с точки зрения физиологии, медицины, психологии, но «…
сейчас все гоняются за рейтингами. Начиная с детского сада, школ и вузов – в погоне за баллами мы упускаем реальную работу с детьми. Но ведь такие случаи происходят периодически. То учителя избили, то одноклассники побили сверстника. Насилия очень много. Необязательно иметь оружие в руках, чтоб что-то натворить.
Есть система построения отношений с детьми. Если возникло непонимание, надо этот конфликт разрешать! Не оставлять с позиции, я мол, взрослый… А надо: давай поговорим, что у нас не так? Но всем же некогда! В центре внимания у нас не человек находится, а ЕГЭ, рейтинги! Надо быть рядом с детьми, знать их интересы, чтоб помочь им самоутверждаться здоровыми способами. Если они сами не находят их, то выбирают совершенно дикие формы, в том числе и за счет унижения слабого».
Винить одних психологов тоже несправедливо, уверена эксперт: «Повсеместно прошла волна сокращений психологов совершенно диким образом. Там, где было два, оставили одного, где была ставка, оставили полставки. А требований много. Работа требует душевных затрат, и времени на всех катастрофически не хватает».
Причина такой формы подростковой агрессии, как травля своего сверстника, по мнению психолога, заключается в животных инстинктах, заложенных в человека природой. На роль жертвы претендует, как правило, тот, кто выделяется своей «непохожестью». В таких ситуациях реальную помощь может оказать руководство школы, если не будет занимать позицию стороннего наблюдателя, а сразу встанет на сторону потерпевшего. Сайдуллаева считает, что обычный ящик для обратной связи с руководством школы может сыграть в такой истории положительную роль. За рубежом разработаны целые программы по поводу буллинга (психологический террор, травля. – Прим. «МИ»), поэтому потуги одного психолога проблему в комплексе не решат.
КТО ЧЕМ ДЫШИТ
Придумать всевозможные заградительные мероприятия в виде металлоискателей, охранной службы – так, чтобы школьник не пронес на территорию ничего опаснее ручки-тетради, можно, но… «Это все равно, что запретить дома ножи, ножницы. Что лучше: запретить или объяснить ребенку, что это такое и как этим пользоваться? Мы отберем у него в школе, а он выйдет за пределы и зарежет кого-нибудь в школьном дворе. Или за углом. Запреты никоим образом не способствовали улучшению ситуации», – говорит детский омбудсмен РД Марина Ежова. Помогут в ситуации только просвещение и плотная работа с ребенком, уверена Ежова: «Но родители, к сожалению, заняты решением материальных проблем, своей работой или тремя работами, бизнесом и чем угодно. И на ребенка не остается времени. Ответьте себе на вопрос, сколько раз, придя уставшими домой, вы сами, своими руками давали ребенку планшет или смартфон, чтоб он отвлекся и оставил вас на полчаса в покое отдохнуть. Я скажу, врете, если мне скажут, что не было такого никогда. Мы сами создаем эту ситуацию, когда ребенок остается один на один с планшетом, причем это делаем с детства и умиляемся, что он в два-три года умеет в телефоне с играми играть, знает, где и что находится. А потом удивляемся, «откуда у него группы смерти, давайте запретим смартфоны». А знаете, уже поздно. Лично моя позиция, у нас всю эту работу, в том числе по запрету смартфонов, надо с родителей проводить. И если каждый родитель даст себе установку: я пришел домой и выключил все своим электронные устройства, хотя б на 40 минут, сел и пообщался с ребенком – как прошел его день, чем он был занят, как зовут его друзей, вообще, чем он дышит – это будет первый шаг к тому, чтобы дети в какой-то мере были подконтрольными. Потому что во всем остальном, как показывает практика, с нами начинает происходить то, что уже десятки лет происходит с другими государствами, которые чуть раньше встали на электронный путь».
ОН ЛИДЕР, А ВОКРУГ КТО?
Представить себе, что махачкалинские школы живут в отрыве от реальности и сцены насилия в подростковой среде им неизвестны, невозможно. Однако широкой огласки такие случаи не получают, и руководители учреждений желанием не горят напрямую говорить о таких проблемах в своих учреждениях.
Собеседник «МИ» в Управлении образования г. Махачкалы отметил регулярность профилактической работы воспитательной направленности, проводимой во всех столичных школах (круглые столы, встречи с представителями различных структур и ведомств, классные часы, конференции. Отчеты заместителей директоров школ по воспитательной работе обобщаются и направляются в Министерство образования и науки РД). Если говорить об обратной связи – во всех школах есть телефоны «горячей линии». В каждой школе составляются списки группы риска – по поведенческим, социальным факторам. Психологическая и социальная служба работает с этими детьми, вовлекая их в кружковую деятельность. «Предугадать и предвидеть, что ребенок может совершить нарушения, можно. Потому что есть список группы риска, и если ребенок что-то совершит, то его данные передают в комиссию по делам несовершеннолетних»,
говорит собеседник «МИ».
Первый заместитель главы Кировского района г. Махачкалы, председатель Комиссии по делам несовершеннолетних Людмила Дубинина считает, что корень проблемы таится в семейных отношениях, которые должны строиться на доверительной основе: «Я наблюдаю за такой тенденцией. В 1–4-х, иногда 5-х классах родители в школу ходят толпами. Ожидая детей с уроков, они проводят чуть ли не родительское собрание. Делятся мнениями, дают друг другу советы. Ходят на собрания, организуют праздники. Но что происходит с родителями, когда ребенок начинает учиться в 7, 8, 9-м классах и старше? Почему их в школу не дозовешься? А ведь здесь начинается самое трудное – переходный возраст». Проблема и в том, что общество сильно изменилось, отмечает Дубинина. «Если раньше во главу ставилась дружба, подставь плечо товарищу, подай руку… Были конкурсы – лучшая команда, лучший класс, то сейчас – «лучший ученик», «лидер года». Он один лидер, а вокруг него кто? Не лидеры! А где товарищество? Поэтому у нас существует эгоизм и не только среди взрослых, но и детей».
Не поставлено на должный уровень посещение нашими детьми психологической службы. «В начальной школе у него был один преподаватель, а в 5-м классе – 11 предметов и педагогов. Это почти что 11 начальников! Ребенок очень тяжело переносит этот переход! И если не поможет школа, классный руководитель, психологическая служба не будет индивидуально подходить к проблемам каждого ребенка… Если родительские собрания будут проводить не с бичеванием детей, а подсказывать родителям, что нужно делать, как им помочь… Когда родители, школа и психолог будут работать вместе, на то, чтобы нашим детям было хорошо в этом обществе, тогда будет хороший результат. Но если каждый в оркестре будет дуть в свою дуду, то никакого гармоничного музыкального произведения не выйдет. Получится безобразие».
Лариса ДИБИРОВА
