За несколько лет своего существования небезызвестная дагестанская премия «Человек года» успела стать притчей во языцех. Скандалы, слухи, расследования – это только малая часть того, что сопровождало проект за четыре года его существования. Не стал исключением и текущий – 2017 год… Как основатель премии Исрафил Исрафилов чуть не остался без своего детища? Каким образом масштабный проект демократизирует дагестанское общество и почему дагестанцы никогда не поймут стараний Исрафилова? Об этом в интервью Исрафила Исрафилова «Махачкалинским известиям».
«ОПРАВДЫВАТЬСЯ – УДЕЛ СЛАБЫХ»
– Исрафил, главной темой нашего разговора станет разоблачительный сюжет на одном из республиканских телеканалов. В нем твою премию обвинили в необъективности, а команду проекта в некомпетентности. Что ты – учредитель премии можешь сказать в свое оправдание?
– Скажу так, оправдываться – удел слабых. Я очень рад тому, что был подготовлен такой сюжет, он меня нехило так развеселил. Я задумался над всеми замечаниями, которые были приведены в репортаже и, уверяю, все недостатки будут исправлены в будущем году.
Сюжет называется «Человек года. Разоблачение». Признаюсь, когда мне его показали, я ждал какого-то разоблачения, о котором даже я сам не знал, но… сюжет получился однобоким. Сам посуди, там говорится о том, что одни и те же люди номинируются из года в год. Никогда такого не было. Да, цель премии – это открытие новых имен, но и поощрение тех людей, которые вносят вклад в развитие Дагестана, никто не отменял. Если человек в 2014 году выиграл премию, то почему нельзя номинировать его уже в 2017? При наличии достижений, конечно же. Еще говорят, мол, побеждают мои соратники. А как по-другому? Все мы – соратники и работаем на развитие республики вместе (улыбается). Скажу, что сюжет в целом получился весьма неплохой, но был допущен ряд обидных ошибок.
«ВСЕ ЖДУТ, ПОКА Я СКАЖУ ПЛОХО ПРО ННТ…»
– К слову о том, что ты работал на ННТ. Как получилось, что сюжет вышел именно на этом телеканале?
– Для меня это было неожиданно. В 2015 году руководство телеканала одобряло этот проект, почему они не вспомнили это в «разоблачительном» сюжете? Почему не вспомнили, как активно агитировали за то, чтобы телеканал ННТ победил в номинации «Проект года»? Кстати, он так и не победил, несмотря на мою с ним аффилированность. Я считаю, что оставил весьма хороший след на телеканале ННТ. Канал, который говорил о том, что несет позитив народу, сегодня полностью поменял формат, и это их право. И все ждут, что я стану говорить плохо про своих бывших коллег, но никогда такого не будет. Мы активно работали вместе, запускали интересные проекты. Я очень благодарен телеканалу ННТ, потому что они дали мне возможность в 20 лет руководить новостной службой – коллективом из 15 человек. Но этот сюжет… Это немного нетактично в адрес своего коллеги, хоть и бывшего. Пусть рассудят телезрители и Всевышний.
«ДАГЕСТАНЦЫ СКУЧАЮТ ПО ВЫБОРАМ…»
– Интересно получается… Каждый год премия, призванная выявить лучшего, вызывает столько негатива вокруг себя и лично тебя. Это, знаешь ли, наводит на определенные мысли.
– Скажу так. В 2014 году было 10 номинаций, в 2015 – 15, в 2016 – 19 и в текущем – 21 номинация. Победитель – один, проигравших – девять. Учитывая, что не все люди умеют достойно проигрывать, начинается грязь, выливающаяся на организаторов премии. Говорят, что мы подтасовываем результаты, толкаем своих, но у меня нет интереса кого-то продвигать, я дорожу своей репутацией и не хочу, чтобы завтра меня назвали продажным. Люди предлагали деньги и не раз, но мы отказывались. Они начинают действовать по-другому – пытаются накрутить «лайки», но мы ведь видим все. Знаешь, мы просто пытались в течение четырех лет подарить Дагестану такой проект, который дал бы им возможность голосовать. Мы лишены выборов Главы республики и ряда других руководителей, дагестанцы скучают по ним…
– Справедливости ради стоит отметить, что многие из замечаний, приведенных в сюжете, имеют место быть. Например, то, что лауреаты премии из года в год остаются одни и те же. Почему? Неужели в республике так мало достойных людей?
– Все просто. Если каждый год будет отличаться какой-нибудь Омар Омаров, то он будет номинироваться из года в год.
– Тогда другой вопрос. Каковы вообще критерии отбора лауреатов? Как команда премии понимает, что человек должен принять участие?
– В 2014 году была такая практика, когда премия проводилась под эгидой агентства «Реальный Дагестан» – тогда списки составлялись по выбору редакции. В 2015 году мы наняли экспертов, которые пожелали остаться неизвестными во избежание недопониманий. Когда наступил 2016 год, мы отошли от этой идеи и объявили прием заявок, то есть каждый мог зайти на сайт и оставить заявку. Эта процедура показалась нам более эффективной, ведь в анкете потенциальный номинант должен был указать, чего он добился за 2016 год, какие он проекты реализовал и какие регалии имеет. В 2017 году отбор проводился по тому же принципу.
«ВСЕ РАВНО СКАЖУТ “КУПИЛИ”»
– То есть экспертов, оценивающих достижения, нет?
– Нет, но опыт показывает, что мы должны отходить от народного голосования и доверить выбор опытным людям. Хотя, знаешь, слухов от этого меньше не станет. Все равно будут говорить «купили», «протолкнули» и так далее. Мышление дагестанцев заключается в том, что все можно купить.
– Не кажется ли тебе, что таким образом побеждает не тот, кто большего добился, а тот, кто имеет большее количество подписчиков в социальных сетях?
– Если говорить о блогерах, то да. Например, победитель 2017 года Раиса Алибекова. У нее более миллиона подписчиков в Инстаграме, и, естественно, она имела больше шансов на победу, но… почему у нее столько подписчиков? Может потому что ее контент привлекает? Да и потом, Алибекову знают не только в Дагестане, она представляет нашу республику в федеральном сегменте блогосферы. Пойдем дальше. Вы видели, чтобы кто-нибудь агитировал за победу мэра Махачкалы Мусы Мусаева? А он победил, потому что довольные горожане улучшениями в городе, голосовали за него. Спортсмен года – Гаджимурад Рашидов, не видел, чтобы кто-нибудь просил за него проголосовать. Люди заходили и голосовали. Да и потом, что плохого в агитации? Президент, депутаты… Все они агитируют за себя перед выборами. Мы что, хуже их?
– Перейдем к деньгам… Немудрено, что премия изначально задумывалась как какой-то коммерческий проект. Удалось ли тебе заработать? Если да, то как много?
– Не соглашусь. Проект изначально не преследовал финансовых интересов. Это социальный проект. Что лучше? Когда федеральные агентства говорят об убийствах и терактах в Дагестане или рассказывают о нашей премии? Когда ТАСС опубликовал информацию о том, что стартует первый этап премии, нам начали звонить с Москвы, предлагали помощь.
У проекта есть бюджет – это расходы на обслуживание сайта, оплату работы членов команды. Видя то, как мы успешно реализуем проект, государство помогает нам с грантами форума «Машук». Там ведь не глупые люди сидят? Плюс ко всему у нас были спонсоры. Кто-то помогал услугами, кто-то финансами. Все это в обмен на рекламу, конечно же. Поэтому мы не зарабатывали больших денег, но что-то оставалось и переносилось на следующий год.
– К слову о спонсорстве. В народе ходят слухи, что ты предложил бизнесмену Зиявудину Магомедову лидерство в одной из номинаций в обмен на финансирование им проекта «Человек года» …
– Просто слухи… Это было в 2015 году в день рождения Зиявудина Гаджиевича. Тогда в Махачкале проходила презентация инновационных проектов «Пери Инновации», по окончании которой участникам мероприятия дали возможность задать вопросы Зиявудину Магомедову и Рамазану Абдулатипову. Хочу, чтобы вы уделили этому моменту особое внимание. Зиявудин Гаджиевич сказал, что поддержит любые полезные начинания молодежи, чем я решил воспользоваться (улыбается). Выступая перед всеми, я рассказал ему о премии и, что мы были бы рады, если бы он оказал нам поддержку. Но я добавил, что он тоже номинирован. Люди почему-то приняли это как предложение купить ключевую номинацию «Человек года». Получается, я настолько глуп, что предложил столь уважаемому человеку такое, да еще и на глазах у сотен людей. Да не было об этом даже и речи.
«“ТАРКОВСКИЕ”, НИЧЕГО У ВАС НЕ ПОЛУЧИТСЯ»
– Слухов вокруг проекта немало. Я слышал, что в этом году у тебя даже хотели «отобрать» премию «Человек года». Насколько это соответствует действительности?
– К концу 2016 года премия мне наскучила, перестала мотивировать, и я решил от нее избавиться – дал заявление в своем Instagram о том, что покидаю проект. Тогда на меня вышел представитель медиа-группы «Тарковский» депутат НС РД Марат Арсланов, который изъявил желание выкупить проект. Я назвал цену, но при этом сказал, что проект не оформлен официально. В общем, у нас с ним состоялся не очень приятный разговор, он задел мою деятельность, в ответ на это я ответил отказом. Мы с ними не договорились, но самое смешное произошло летом этого года. Я нахожусь в Пятигорске, просыпаюсь и захожу по привычке в Instagram, где неожиданно для себя вижу огромную претензию от этой компании. Они заявили, что отныне право на проведение премии «Человек года» принадлежит только «Тарковскому». А вот нет, ничего у вас не получится, господа «Тарковские». Это черное пятно на депутатском корпусе республики – то, что их представитель хотел просто отжать проект, придумав какие-то непонятные юридические проволочки. Но этот случай пошел нам на пользу – мы уже на стадии регистрации проекта.
«ЭТО ТО, ЧТО Я ЗАДУМАЛ…»
– Как вообще ты – молодой студент решил «раскачать» такое мероприятие?
– Это был 2014 год, мне было 18 лет. Я только пробовал себя в направлении пиара и рекламы. Тогда Магомедсаид Магомедов – директор информационного агентства «Реальный Дагестан» пригласил меня к себе и предложил попробовать в роли пиарщика. Тогда-то я и придумал этот проект, вспомнил, что в 2013 году я хотел организовать премию «Спортсмен года» но что-то не срослось. А теперь появилась возможность и новая идея – сделать проект, которому не было аналогов в современной истории республики. Но, наверное, основным фундаментом для проекта послужила университетская премия «Признание», в которой награждали отличившихся студентов.
– Сейчас, по прошествии четырех лет существования проекта ты считаешь, что республиканская премия «Человек года» это то, что ты задумывал изначально?
– Премия «Человек года» в ее нынешнем состоянии это то, что я задумал четыре года назад. Я хотел, чтобы она была у всех на слуху, чтобы о ней говорили, чтобы сайт проекта был посещаемым. Я хотел показать жителям республики на что способна наша команда, хотел показать жителям других регионов, на что способны дагестанцы, показать тех, кто проявляет себя, реализует полезные проекты… Да, есть немало ошибок, мне о них говорят, и я сам все вижу. Следующий год будет юбилейным – премии исполнится пять лет, и мы уже думаем над механизмом голосования. Есть идея следовать по пути «Золотого мяча» (ежегодная футбольная награда – Прим. «МИ»). В общем, посмотрим на наши возможности…
Нурмагомед АСТАРХАНОВ
