5 декабря видному государственному деятелю Сиражутину Магомедовичу Ильясову исполнилось 75 лет. Его имя хорошо известно в республике и за ее пределами. Долгие годы Сиражутин Магомедович проработал председателем Национального банка республики, занимал посты члена Госсовета РД, председателя махачкалинского горисполкома, управляющего трестом «Дагсельстрой», неоднократно избирался депутатом верховного совета и Народного Собрания РД, являлся членом Президиума Верховного Совета ДАССР.
Ему доверяли самые сложные участки работы, зная о его огромной трудоспособности и высоком чувстве ответственности. Он кавалер ордена «Знак Почета» и ордена Дружбы, награжден орденом «За заслуги перед Республикой Дагестан», имеет почетные звания «Заслуженный экономист Республики Дагестан» и «Отличник Банка России».
В наши дни Сиражутин Ильясов является заместителем председателя Совета старейшин при Главе РД, ведет активный образ жизни и планирует завершить начатый несколькими годами ранее проект «История Дагестана».
ПОСВЯТИЛ РОДИТЕЛЯМ
– Сиражутин Магомедович, вы проработали на многих ответственных государственных должностях. Были председателем Махачкалинского горисполкома, входили в состав Госсовета РД, избирались депутатом Народного Собрания РД, возглавляли Национальный банк республики. Какая из этих должностей вам запомнилась больше?
– Все те должности, которые довелось занимать, переходили ко мне в самые критические моменты, когда эти отрасли были провальными, и надо было что-то предпринимать. По окончании института, где я учился на инженерно-строительном факультете, меня направили по распределению в Червленые Буруны в Ногайский район на племенной завод. 5 лет я работал там, и, если оценивать по тем друзьям, которых я приобрел за годы работы и связь с которыми поддерживаю по сей день, наверное, мы неплохо поработали. За эти годы мы построили Дворец культуры и гостиницу, впервые в степях установили телевизионный ретранслятор. Местные жители, начиная от Сухокумска и заканчивая землями на границе с Чечней, могли смотреть телевизор благодаря оборудованию, установленному не без моего содействия. Вернувшись в Махачкалу, был принят сначала главным инженером, затем назначен директором завода железобетонных изделий. Завод был недостроенный. Надо было «вытаскивать» его. По всему Дагестану шло строительство объектов социального и производственного значения, поэтому железобетон был нужен, как воздух. Думаю, мне удалось запустить завод. Оттуда меня перевели в обком партии. 11 месяцев работал инструктором в отделе строительства. После назначили главным инженером, потом управляющим трестом «Дагсельстрой».
В тресте почти каждые два-три года меняли управляющих, планы не выполнялись, объекты срывали. Сейчас, наверное, можно и себя чуть-чуть похвалить (улыбается), если через два года меня наградили орденом «Знак почета», наверное, я многое успел сделать за время работы в тресте. Когда в республике образовали агропромышленный комитет, куда вошли все отрасли, связанные с сельским хозяйством, в том числе строительные организации, меня утвердили заместителем председателя Агропрома. Я занимался вопросами строительства, коммунального хозяйства, инвестициями в АПК Дагестана. 40% капитальных вложений тогда проходили через АПК. Затем меня избрали председателем Махачкалинского горисполкома, на этой должности я пробыл с 1986 по 1992 года. Все помнят, какими трудными были 90-е годы, но мы продолжали работать засучив рукава. Именно в 90-е годы мы сдали самое большое количество жилья за всю историю Махачкалы. Время от времени вспыхивали митинги. Рабочий день я начинал с проверки наличия в городе хлеба. На углу улиц Ленина и Дахадаева находился хлебный магазин, куда я заходил, чтобы узнать – есть хлеб в продаже или нет. Приходилось заниматься регулированием, чтобы необходимые продукты доходили до населения. Почти два года у города не было бюджета. Тем не менее мы старались не сбавлять темпов жизни в столице – работали больницы, школы, коммунальное хозяйство.
В тот период в Госбанке Дагестана возникла патовая ситуация. Нужен был человек, который мог наладить работу. Меня уговорили пойти работать в банк. Приступив к обязанностям и ознакомившись с текущим положением, я сделал вывод, что в банковской системе царит полная анархия. Советские инструкции не работали, российские еще не были созданы, денег не хватало. Бандиты уговорами и запугиванием требовали от работников банка пропустить несуществующие деньги, так называемый «воздух» посредством фальшивых авизо. Главного бухгалтера застрелили в собственной квартире, после чего все бухгалтеры подали заявления об увольнении. Мне пришлось заниматься подбором кадров, ставить преграду перед бандитами. Мне и самому поступали многочисленные угрозы, дошло до того, что неизвестные бросили гранату в мой дом. Сейчас банк не сравнить с тем, каким он мне достался. 14-этажное здание, великолепное хранилище, какого нет в других республиках, своя столовая, необходимые помещения для работы. Все это создавалось мною с нуля.
Все участки, на которых мне приходилось работать, были трудными. Не было случая, чтобы я пришел, сел и спокойно мог начать работать. Так сложилось в жизни, но каждому свое.
– Сейчас вы на заслуженном отдыхе. Как проводите свое время? Что для вас в приоритете в настоящее время?
– Я был членом президиума Верховного Совета, депутатом Верховного Совета, членом Госсовета РД, членом комиссии по выработке Конституции РД, депутатом НС РД – и все эти годы я задавался вопросом, почему настоящей написанной истории Дагестана нет. Районы периодически выпускали книги с названиями – «70 лет такому-то району ….» и т.д. Я просматривал эти издания и видел, что там рассказывается о тех, кто сегодня работает в районе, хвалит себя и приближенных. А где же история? Ведь ее создавали чабаны, доярки, молодые девушки, которые окопы копали, председатели колхозов, а не только чемпионы мира или Олимпийских игр. Я занялся историей Дагестана. Для меня ближе Лакский район, поэтому начал с него. Я не хотел приглашать к созданию книги писателей, занимающихся социалистическим реализмом. Составил список населенных пунктов, затем список тех, кто бы мог о своем селении написать. Я рассуждал так: если объективно написана история всех сел, из нее будет складываться история района. Если будет создана и написана история района – будет история Дагестана. Почти три года занимался историей Лакского района и посвятил ее своим родителям. Вышедшее издание получило высокую оценку, поэтому я перешел к написанию истории других районов. Лакский, Кулинский, Новолакский районы уже выпущены. Собраны материалы и по ряду других районов. Впоследствии было издано постановление республики об издании серии этих книг. К сожалению, не все понимают серьезность этого дела. Мне пришлось отложить эту идею на время. В последние годы я являюсь заместителем председателя совета старейшин при главе республики. В основном занимаюсь общественными делами. Без дела не сижу.
– Судя по скромной биографической справке, вы родом из с. Читтур Лакского района. Расскажите о вашей родословной. Как в Советском Союзе из простого сельского мальчика вырос видный государственный деятель?
– Я родился в большой семье. Нас было 9 детей у родителей – 6 сестер и три брата. Окончив 7 классов в районе, я стал учащимся избербашского интерната горцев. 8-й класс провел в интернате. В 9-м классе перешел в Махачкалинскую школу-интернат. В том месте, где сегодня находится пединститут. Это было здание, построенное под пограничную школу. Школу закрыли, и здание отдали под интернат. 9, 10, 11 классы я учился в нем и окончил школу с медалью. Поступил на строительный факультет Дагестанского государственного университета, который окончил с отличием.
Отец мой – Магомед Ильясов был авторитетным человеком в районе, ответственным работником райисполкома. Помню, при виде меня, все говорили – «это сын Ильясова». Хотя отец имел четырехклассное образование, он был очень грамотным. Лакский район в годы его работы трижды получал переходящее красное знамя Комитета обороны. Более 10 лет он работал председателем колхоза, и все эти годы колхоз был передовой. Отец все время пропадал на кутане, ездил в горы. А мама Мумъин была настоящей труженицей. Она нас воспитывала, учила, организовывала на прополку картошки, покос травы и т. д., поэтому с сельской жизнью я знаком не понаслышке. 9 человек в семье – всех надо было кормить. Мы держали коров, баранов, кур – за ними надо было ухаживать, пасти.
– Страх перед отцом был?
– Отца мы уважали и очень любили, его слово для нас было законом.
ЧТОБЫ БЫЛ ОТВЕТСТВЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК
– Махачкала последние 10-15 лет бурно развивается. Но развивается так, что вызывает много критики у обывателя и экспертов. Состояние дорог, застройка, коммуникации. Так что делать с Махачкалой?
– Сложившиеся за многие годы структуры по уборке города, асфальтированию улиц и по решению коммунальных вопросов – угробили в один день. Например, были три службы по уборке города (САХ. – Прим. «МИ»), под них в центре города были отведены большие территории. Каждое из предприятий имело достаточное количество уборочной и снегоуборочной техники, к зиме заготавливали песок, соль. Их закрыли, территории неизвестно куда ушли. Естественно, одно управление, которое находится на окраине города, убрать огромную столицу не может, кто бы и что ни говорил. То, что делают трое, одному не под силу. Надо чтобы при администрациях районов была создана своя структура для уборки города. Чтобы с них спрашивать, почему не убрано. В Москве внутри районов столько административных структур создано… Чтобы на каждом участке был ответственный человек, с которого можно потребовать. Три руководителя районов, а какие у них права? Надо проанализировать и дать им возможность полноценно руководить районом, заниматься санитарными вопросами, озеленением и т.д.
Также в Махачкале был свой асфальтовый завод. И его уже нет, как распорядились территорией, не знаю.
В городе был свой генеральный план. Начали говорить, что его нет. Это неправда. Со временем начали допускать нарушения: строить между домами, во дворах и там, где нельзя. Любое нарушение – это дополнительная нагрузка на коммунальную инфраструктуру: электричество, водопровод, канализацию. Естественно, что коммунальные сети не удовлетворяют всех потребностей появившихся объектов. Они (объекты) берут мощность от той подстанции, которая есть. А ее же нужно развивать. Если новый район появился или новый промышленный объект, надо строить под него подстанцию и реконструировать все остальные коммуникации. Ничего этого практически нет.
Говорят, что в городе сейчас утвердили новый генплан. Если утвердили, то его нельзя нарушать. За любое отступление от него надо наказывать. Генплан – это же не просто кто-то сел и нарисовал, над ним работает целый институт.
– То есть, на ваш взгляд, проблему городской застроенности можно решить с помощью генплана?
– Надо создать полноценный генплан и потом направить все силы города – административные, финансовые на его реализацию, чтобы в городе создать комфортную среду. Но город же это не только строительство, это детские сады, больницы, транспорт. Махачкала – это столица, она наделена функциями, каких нет у других городов. Надо грамотно расставить людей, чтобы они работали. Чтобы каждые полгода главы администраций не менялись. Один раз надо выбрать человека и дать ему возможность поработать.
– Известно, что строительство Миатлинского водовода было начато еще в те годы, когда вы возглавляли Махачкалинский горисполком….
– Мы провели водовод в Махачкалу. Построили водозаборные сооружения, но после нас уже три раза его успели «сдать», чтобы галочку поставить, будто там кто-то что-то сделал. Слышал, что два года назад опять его «открывали». Много разговоров ведется и вокруг канализационного коллектора, строительством которого я начал заниматься еще в бытность председателем Горисполкома вместе с Сергеем Решульским (первый секретарь Махачкалинского Горкома КПСС. – Прим. авт.). Были построены несколько километров, а потом остановили строительство. А сейчас многие говорят об этом строительстве, как о благом деле, что это они начинали. А чья эта идея была и кто начал реализацию, об этом никто не вспоминает.
– Еще один важный пункт: в Махачкале ощущается отсутствие городской культуры. Как ее возродить?
– Нельзя забывать, что Махачкала последние 10-15 лет расширяется и формируется за счет людей, которые выросли в сельской местности и внутренне полагают, что в столице можно вести себя, как в селе. К сожалению, в городе бывали случаи, когда прямо в ванной резали барана, выбрасывали в канализацию внутренности. Мусорные пакеты с балкона кидали. Наверное, чтобы городская культура постепенно формировалась, надо проводить работу в школах и детсадах, и взрослым нужно разъяснять, чтобы они знали, что в городе своя культура, свои требования.
– В Дагестане так сложилось, что практически перестал существовать банковский сектор. С чем, на ваш взгляд, это связано? Какие риски для экономики республики это несет?
– Самостоятельных юридических банков в Дагестане осталось немного – всего несколько. Было время, когда их было 110. Хорошо это или плохо? Если они работают с учетом требований Центробанка, то хорошо. В любом случае каждый банк – это трудоустроенные люди, которые получают зарплаты, сохраняют семьи. Банковский работник – это человек другого уровня развития, другой дисциплины, ответственности. Но в 90-е годы работать в банковской системе было небезопасно. В наши дни банки постепенно стали закрывать. Наверное, это правильно, потому что многие открывали их не для того, чтобы сектор работал, а чтобы заработать деньги нечестным путем и потом закрыть банк.
У многих банков отозвали лицензии. Не думаю, что в плане обслуживания у клиентов возникают проблемы, но в плане трудоустройства наших людей – это плохо. 44 расчетно-кассовых центров было по Дагестану – они тоже входили в систему Центробанка, там тоже работало немало людей. Сейчас нет ни одного РКЦ в республике. Технические возможности позволяют проводить операции и без них. Это неизбежный процесс.
ВОТ ТАК ПОЯВИЛИСЬ «МАХАЧКАЛИНСКИЕ ИЗВЕСТИЯ»
– В те годы, когда вы возглавляли Махачкалинский горсиполком, под вашим непосредственным руководством была учреждена газета «Махачкалинские известия». Сегодня это уже история. С чем была в те годы связана необходимость создания газеты? Какая роль отводилась изданию на первых порах?
– В Махачкале распространялись две газеты «Дагестанская правда» и «Молодежь Дагестана» – других изданий не было. И та информация, которую, как мне казалось, надо было выдавать горожанам через СМИ, оставалась недоступна населению. На телевидении выходила в эфир программа «Махачкала», корреспонденты которой слишком увлеклись критикой, но никакой пользы от этого тоже не было. Решил, что надо издать газету, название тоже придумал сам – «Махачкалинские известия». Вот так она и появилась в городе. Газета сразу проявила себя с положительной стороны. Вначале не получилось создать условия для творческого коллектива, но постепенно все эти моменты мы наверстали. Зато горожане стали узнавать последние новости из жизни Махачкалы благодаря этому изданию. Каждую пятницу покупаю газету. Газета хорошая, но не хватает критических материалов. Надо не только рассказывать о том, что глава города провел совещание и посетил детский сад – это же его работа, но и высказывать конструктивные замечания по злободневным проблемам города.
– Бывший первый секретарь Махачкалинского Горкома КПСС Сергей Решульский очень тепло отзывается о вас в своих воспоминаниях. Особо подчеркивает вашу принципиальность, напористость в решении сложных вопросов. Он упоминает, что именно вы спасли жителей Кяхулая, когда начался страшный оползень. И впоследствии поселок Новый Кяхулай был создан благодаря вашей твердой позиции…
– В один из воскресных дней мне позвонили и сказали, что в поселке Кяхулай на склоне горы Тарки-Тау начался оползень. Я немедленно туда поехал. Возникла катастрофическая ситуация: более 300 домов вместе с высоковольтными линиями сползали вниз. Погода портилась, начинал накрапывать дождь. Я обзвонил все службы – газовую, электросети, чтобы дома отключили от подачи. Людей надо было переселять. Вернулся в кабинет, вызвал коммунальные службы, определили, какие жилые строящиеся дома готовы к заселению, потребовал списки гостиниц. Стоит жилой дом, готовый. Тепло можем подать? Тепловым сетям дал указание – подайте тепло. Эти дома принадлежали разным ведомствам. Времени с ними согласовывать не было. Я взял на себя ответственность. Всех разместил за ночь. Дождь шел проливной. Потом приехало руководство республики, начали помогать. Я посадил трех архитекторов и поручил им спроектировать поселок. Три недели они работали над проектом. Вот так и появился Новый Кяхулай.
МЫ ГОВОРИЛИ ПРАВДУ
– Вы были членом Госсовета от лакского населения республики. На ваш взгляд, как себя зарекомендовал такой орган управления республикой? Есть ли чему современной дагестанской власти поучиться у него?
– Госсовет возник не просто так. Члены комиссии много собирались, спорили, много вопросов возникало, как должен избираться и называться первое лицо республики и т. д. После долгих обсуждений пришли к выводу, что необходимо создать орган, где будут представлены все титульные народности Дагестана, и периодически руководитель республики будет методом ротации избираться из этих народностей. Многие с этим согласились. Внесли в проект конституции институт Госсовета и выборы членов Госсовета провели через Конституционное собрание. На мой взгляд, это было правильное решение. Если в нынешнее время создадут такой же орган с определенными изменениями, республика от этого только выиграет. Сегодня, кто бы ни пришел к власти, те, кто должны говорить ему правду, наоборот, хвалят его. Одного хвалили, другого перехвалили. А тогда мы на заседании Госсовета говорили правду, и каждый, защищая того, кого представляет, по сути, защищал Дагестан. Госсовет являлся коллективным президентом и нес ответственность за свои решения. Председатель Госсовета подписывал документы от имени Госсовета.
– Один из острых вопросов прошлого, который решается и сейчас, это вопрос переселения лакцев из Новолакского района и восстановление Ауховского. Что бы вы посоветовали нынешним властям для решения этого вопроса?
– Переселение надо завершить. Надо требовать качества выполнения работ. Очень непростые там грунты. Там проектом предусмотрены большие водоотводные работы. Без этого на этих землях ничего расти не будет. Это же солончаки. Надо было не со строительства домов начинать, а с решения тех вопросов, о которых я говорю. Надо в полном объеме и качественно завершить все виды работ и дать возможность людям обустраиваться на новом месте.
– Как сложилась судьба ваших детей, направляли ли вы их? Что советовали?
– Нам с Марьям (супруга Суражутина Ильясова. – Прим. авт.) было по 24 года, когда мы поженились. Вырастили четверых детей. Троих сыновей и дочь. Детьми я очень доволен, никаких проблем в жизни они нам не создавали. Все четверо – кандидаты наук. Старший сын Марат был депутатом Народного Собрания РД, был министром экономики, министром по управлению государственным имуществом, сейчас занимается бизнесом. Второй – Мираб – работает в банковской системе, младший из сыновей Марис – кандидат экономических наук, окончил дипломатическую академию в Москве, тоже занимается бизнесом, входит в число победителей кадрового конкурса «Мой Дагестан», дочь Динара – доцент, работает в ДГУ. Я ими доволен и горжусь ими.
Лариса ДИБИРОВА
