Продолжение. Начало в предыдущих номерах.
А о трагических днях августа 1859 г. и о том, как в 20-е годы белые осаждали Гуниб, и говорить нечего, так же, скажем, как и скольких знаменитостей принимала и провожала эта священная земля!
И все в таком духе. И получалось, что Гуниб-гора своим прошлым, настоящим и будущим представлялась детям Дагестаном в миниатюре. В становлении Закари как человека и историка сыграл свою роль, разумеется, не только Э. Гаджиев. Гунибская школа славилась на весь Дагестан: заслуженным учителем Дагестана и РСФСР, литератором Айшат Кибичевой; заслуженным учителем Дагестана, преподавателем физики Гасаном Идармачевым и другими.
Но все-таки Закари Нахибашев не пошел буквально по их стопам. В 1956 г., после завершения учебы в ДГУ, он возвращается в родную школу преподавателем истории. В первое время он подражал Кибичевой, Идармачеву и еще кое-кому. Одному – в манере ходить, жестикулировать, присаживаться к столу, другому – поднимать глаза на потолок, когда выводил отметку, но пришел день, когда он поймал себя на том, что перестает быть самим собой, будто робот, а не человек в классе. Оказалось, что никаких америк открывать не надо. Дома, на улице, в пути, в учительской, в классе надо иметь то лицо, которое есть у тебя, когда ты один на один с собою. Дела пошли лучше, дети перестали смотреть на него как на буку. Еще очень помогало и то, что Закари Муртузович по натуре добрый человек, он не может выйти из себя, обидеть человека, на его лицо не набегают тучи, а смех – пожалуйста вам! Знание предмета и те качества, которые я перечислил, делали его желанным учителем в Гунибской средней школе.
Не все в жизни складывается так, как нам хочется. Мы утром строим планы, чтобы днем их нарушить. Через год по семейным обстоятельствам З.М. Нахибашев переезжает в Махачкалу, и, так как в преподавателях истории нужды не оказалось, он бросает свой якорь в такой тихой гавани, как Госархив со званием старшего научного сотрудника. Через 1,5 года принят в политехнический техникум, которому отдает 10 лет преподавательской деятельности, а затем переходит в Дагпедуниверситет.
Не буду утомлять читателя подробностями трудовой деятельности моего героя, скажу лишь, что Нахибашев под руководством профессора Ахмеда Магомедовича Магомедова подготовил и защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертации на исторические темы, связанные с Дагестаном.
Доктор наук, профессор кафедры отечественной истории ДГПУ, заслуженный деятель науки РД Закари Муртузович Нахибашев читает лекции студентам факультета иностранных языков. Ведет занятия и в Дагестанском институте народного хозяйства.
В годы учебы в Гунибе он увлекался вольной борьбой. В полусреднем весе был чемпионом районных и межрайонных соревнований. В университетском оркестре блестяще справлялся с ролью ударника.
Из нескольких общественных должностей З.М. Нахибашева выделим должности заместителя президента Всемирного фонда Шамиля по работе среди молодежи, советника секретаря Совета безопасности РД, члена редколлегии журнала «Ахульго». Закари Нахибашев отмечен юбилейной медалью, выпущенной к 200-летию Шамиля. В творческом плане вместе с группой историков, куда входит и академик М. Эльдаров, готовит труд под названием «Андалал – республика средневекового Дагестана».
Ни один день он не пропускает без усиленной зарядки и купания в море. Супруга Гульжан – из рода казикумухских ханов, работала долгие годы в должности объединении «Дагнефть», теперь на заслуженном отдыхе.
Их сыновья определились каждый по-своему. Магомед получил историческое и экономическое образование, предприниматель, женат на даргинке Амине, родом из с. Куппа. Махач после завершения учебы на юридическом факультете ДГУ работает доцентом кафедры правоведения ДГПУ, кандидат исторических наук. Женат на чохинке Умукусум.
В самом конце я могу добавить о семье Муртуза Нахибашева следующее. Во второй раз он был женат на Мукминат. Она родила ему семь детей: старшая дочь Шахри погибла в автокатастрофе, Жавгарат – учительница, Магомед-Гаджи – предприниматель, Кара-Али – дорожный строитель, Алтай – бизнесмен, трагически погиб, Абдулмеджид – банковский работник, Айшат – фармацевт.
Сама Мукминат долгие годы вместе с мужем работала на скорой помощи медицинской сестрой. Спокойная, мягкая, добрая и красивая женщина – такою нарисовали мне ее подруги по работе.
НА ПОЛЯХ ГАЛИЦИИ
Сыном наиба Закари Нахибашева был и Джамалутдин. Если его старший брат Муртузали как эстафету принял у отца должность наиба, то Джамалутдин перенял у родителя должность дорожника-мостостроителя. Когда между Гунибом и Чародой или, скажем, Гергебилем появлялся новый мост, обновленная дорога, жители связывали это с именем Джамалутдина.
Он, как и отец, был высокого роста, но имел более стройное тело, носил усы. Знал, кроме родного аварского, кумыкский и русский языки. Женат он был на чохинке Сават, которая подарила ему дочь Гульжаган, которая получила впоследствии медицинское образование. Она была супругой известного юриста из Чоха Омар-Гаджи, умерла в 2002 г. Следующие трое сыновей наиба Закари Нахибашева: Шамиль, Заид и Тажутдин – являлись всадниками Дагестанского конного полка. Они не были еще женаты, когда загрохотали орудия Первой мировой войны. Их часть бросили против австрийской армии – союзницы Германии. Дагестанцы храбро сражались, наводя страх на противника. Когда полк возвратился на родину, то ни Шамиля, ни Заида, ни Тажутдина среди них не оказалось. Молодые люди сложили свои головы на полях Галиции.
ОН ЗАВЕЩАЛ
Я приготовил для читателей рассказ еще об одном сыне наиба Закари.
Магомед Нахибашев, или как его еще величали, Кудияв Магома («Большой Магомед»), прожил долгую жизнь, насыщенную разными приключениями, в которой довольно трудно отличить правду от вымысла.
Говорят, что он был прямым в рассуждениях, говорил то, что в данную минуту приходило в голову, немало двоедушничал, любил повеселиться, пуститься в круг. Любой человек мог подать ему свою руку и смело говорить о наболевшем.
Магомед Нахибашев одно время, еще до революции, являлся бегаулом Чоха. Установил свои порядки, например, чауши каждое утро приходили в канцелярию с докладом, что произошло в ауле за прошедшие сутки.
Магомед имел высокий рост (под 2 метра), широкие плечи, симпатичное лицо, на котором выделялись длинные черные усы. Он отличался веселым характером и нередко в своем доме устраивал шумные вечеринки. Рассказывают, что девушкам, составившим ему пару в танцах, он дарил платья. Вот однажды, как обычно, в доме чохца шло веселье. На вечере выступала и певица Залму, жена пастуха Курбана. Муж просил ее не ходить без него в общество и не исполнять своих чарующих песен. Залму придерживалась просьбы мужа, но в тот злосчастный день, когда природа устала, ожидая грозы, она ослушалась. Курбану донесли, что жена неверна ему и находится в доме Кудияв Магомеда. Еще спускаясь с Гамсутлинских высот, пастух услышал ее голос. Кровь закипела в жилах, сердце остановилось, а в ушах чей-то голос властно приказывал: «Смерть! Смерть! Смерть!»
В разгар веселья он вошел в саклю, и не успели люди опомниться, как Залму лежала в луже крови.
– Пусть здравствует Курбан, вонзивший в меня кинжал, – стихающим голосом произнесла умирающая женщина. Она пела хвалу своему дорогому мужу и упрекала сплетников, приведших к такому концу ее юную жизнь.
Во мне уже не горит огонь,
Но горит рубашка на груди,
В моей груди не кипит котел,
Но ребра мои сгорают…
В наше время также немало событий связывают с Кудияв Магомедом. Как-то к нему пригласили двух учительниц, только что приехавших из России, одна из которых плавными формами сложения потрясла старика. Им предстояло ехать в с. Маали Гергебильского района. Хозяин дома так просто не мог их отпустить. Поели, выпили горячительного, сели играть в карты. Договорились: проигравшая девушка 10 раз целует Кудияв Магомеда, а если же уступит игру хозяин, то он отделывается подарком. Получалось так, что каждый раз учительницы проигрывали. После града поцелуев Кудияв Магомед крутил ус и говорил: «Очень приятно!»
Так прошел вечер. Утром он вызывает к себе юного друга Ибрагим-Халила Халилова и просит: «Пригласи, пожалуйста, учительниц, я еще хочу поиграть в карты». Тот отправился по нужному адресу, но, оказывается, девушки рано утром выехали в Маали. Задумался Кудияв Магомед и вдруг признался Ибрагим-Халилу:
– Я хочу жениться.
– А сколько тебе лет? Не поздно ли?
– У меня еще много сил, а на примете красавица Ажай… Ибрагим-Халил схватился за голову, будто у него неожиданно разболелся зуб.
– Что – слишком молода?
– Только на 50 лет моложе.
– Почему тогда хватаешься за голову?
– У красавицы имеется один недостаток, неряха она.
– А все-таки признайся, – попросил Кудияв Магомед, – не поздно ли мне жениться?
Ибрагим-Халил отделался пушкинским афоризмом: «Любви все возрасты покорны». Не успел чохец жениться, как ушел из этой жизни в 96-летнем возрасте.
Продолжение следует.
