Если бы герой кинофильма Владимира Меньшова «Москва слезам не верит» Гоша встретил по пути электричку Валерия Сидкилова, то у него не возникло бы никаких проблем из-за грязной обуви во время знакомства. Хотя в то время, когда дагестанский юноша выбирал свою специальность, фильм шел вовсю. Но теперь уже сам махачкалинский оригинал достоин роли героя фильма в жанре итальянского неореализма.
В конце шестидесятых годов минувшего столетия почетно было быть военным, космонавтом, писателем. Но кто-то должен делать и все остальное. Чтобы быть полезным обществу, в котором живешь, надо уметь жертвовать амбициями на благо людей. Стоящий перед выбором Валерий долго размышлял, прежде чем предложить махачкалинскому Дому быта свои услуги профессионального чистильщика обуви. В каждой специальности можно найти свои преимущества. На одну из них указала мать – техническая несложность процесса. Другой плюс больше привлекал парня, рано потерявшего отца, – общение с людьми.
И под лестницей новой городской достопримечательности, претендующей стать центром города, – ЦУМа появилась будка «Чистка обуви». – Сам Магомедсалам Ильясович Умаханов распорядился мне выделить это место, – с благодарностью вспоминает руководителя республики чистильщик и тут же меняет милость на гнев, восстанавливая картину семилетней давности, – а прораб, строивший ЦУМ, распорядился,чтобы мое место перенесли. Валерий сопротивлялся один. Наставницы и помощницы в работе Марии не было рядом: мама лежала в больнице. Сопротивление обернулось сносом его «офиса» и проблемой с памятью.
– Как это было больно видеть, – свидетелями переноса стали не только работники околоцумовских заведений, но и сотни прохожих.
Правда, городская администрация выделила ему просторный аккуратный киоск, за который Валера бесконечно благодарен. Но поставили его в не очень удобном месте – в боковом дворе ЦУМа, на углу. А ноги по-прежнему ведут на привычное место под лестницей самого крупного в республике магазина.
День начинается с передвижения нехитрого оборудования для чистки обуви поближе к людям. Диспетчеры маршрутных такси и водители привыкли к соседству с Валерой. Да и все остальные воспринимают мать и сына Сидкиловых частью этого городского пейзажа.
– Представить это место без них, все равно, что столицу без ЦУМа.
Передвижка рабочего места клиентов особенно не прибавляет. И дело даже не в месте, а во времени.
– В советское время было много работы, – Валера считает, государственная идеология важна и для такой, казалось бы, аполитичной специальности, как у него.
Но важно все-таки не столько общественное устройство, сколько изменение вкусов людей.
– Летом многие ходят в босоножках, – чистильщик обуви без возмущения констатирует этот факт. Природная доброта Сидкиловых очень часто «отпугивает» выгоду. Идущие на занятия студенты самостоятельно и беззаботно наводят блеск на свою обувь, и дядя Валера доволен:
– Пусть! Откуда у них деньги? Уважение к студентам идет от нереализованной собственной мечты. Почитание детей как дань родительской любви во имя здоровья собственного сына. И не столько в ожидании заработка, сколько для привлечения внимания людей поставил Валера рядом с ящиком для обуви весы. И теперь мальчишки запросто встают на «лапы», зная, что дяденька не возьмет ни копейки. При взгляде на детей мысли о будущем сына, оставленного дома на попечении младшей сестры, становятся светлее.
Мать Валерия, согбенная Мария, не зная устали, собирает мусор перед центральным универмагом. Ей за это тоже никто не платит. Природная склонность к чистоте и порядку, развитая за годы работы уборщицей в школе и больнице, не дает покоя пожилой махачкалинке.
Бросает невежественный юнец обертку от мороженого, она тут же молча подбирает и несет в урну. Территория вокруг ЦУМа для нее заповедная зона. После выхода на пенсию Мария Сидкилова помогает сыну. Теперь, когда клиентов почти нет, больше поддерживает его дух, призывая полагаться на бога и добрых людей. Привычки переродились в сознание долга, заменяя маленькое счастье каждого дня.
Подошел долгожданный клиент в хороших по качеству, но слегка поношенных, пыльных туфлях: – Наверно, в банкетный зал спешите на свадьбу? – по нарядной одежде определил чистильщик,- сейчас ваши туфли будут новее всех других. И в самом деле, коричневая кожа, быстро насытившись обувным кремом, от усердного, размашисто-плавного трения щеткой засверкала на солнце.
– Сразу видно мастера! – не забыл расплатиться мужчина.
Банкет или свидание – основные причины, которые могут в настоящее время подвигнуть мужчин на чистку обуви. На занятия, на работу, на прием в инстанции – и так сойдет.
Бывают исключения. – У нас в Унцукульском районе дожди, грязь, – молодой человек взял щетку и сам почистил туфли, искренне полагая, что это ничего не стоит.
Сейчас большой выбор марок кремов, но Валерий предпочел бы ваксу в жестяной коробке. Густота и содержание жира в креме тоже определяют блеск обуви. И вовсе не плевок, как шутят иногда военные, превращает сапоги в зеркальную поверхность, а тщательное их натирание.
Ограничен цветовой спектр кремов для обуви – черный и коричневый. Может, потому, что сама мужская обувь стала строже: яркие модели редко встретишь даже у молодежи.
– Вот уже не купить крем «Люкс». Раньше были обувные кремы и белые, и красные, и бесцветные, – вспоминает главный специалист города в этой области. – Бесцветным можно было натирать любые туфли.
«Сапожник без сапог» – многовековая истина действует повсеместно. Один из единственной пары летних шлепанцев чистильщика затрещал по швам. В таких случаях приходится браться за иглу. А чтобы предлагать услуги сапожника другим, он считает, что у него еще не хватает опыта:
– Свое дело надо знать досконально.
Это только Чипполино из книги Родари мог смело маскироваться под чистильщика, не изучив азы этого, только на первый взгляд, простого дела. А человеку этой древней и редкой профессии, чтобы выжить в сверхскоростное время, приходится привлекать всегда торопящихся прохожих. Может, есть страны, где чистильщики обуви более востребованы, но Валерий не может представить себя вне Махачкалы.
– Я один из немногих дагестанцев, кто не уехал в Израиль. Я родился в Махачкале. Это мой город, я люблю его улицы и людей, живущих здесь. Я вытерплю все, чтобы быть вместе с ними.
И это естественно, что Валерий и Мария Сидкиловы рассчитывают на взаимность. На снисхождение горожан и их гостей, на милость власть предержащих, на возвращение будки в прежнее место, где она простояла около сорока лет. Может, это и есть решение проблемы?
Мимо проходит старый клиент Сидкиловых, Валерий с ожиданием поглядывает ему вслед…
