2-4 ноября в Махачкале в Дагестанском государственном институте народного хозяйства прошел тренинг-семинар телевизионного молодежного дискуссионного клуба. В конференц-зале были собраны 27 отобранных по итогам анкетирования молодых людей с активной жизненной позицией. Обучение проводили квалифицированные тренеры, прошедшие международную школу дискуссионных клубов, — Владимир Галяев и Тимур Гусаев. Проект осуществляется под патронажем Министерства по делам молодежи РД и создан во исполнение Послания Президента РД Народному Собранию РД, в котором глава республики и озвучил идею создания действующего на постоянной основе дискуссионного телевизионного молодежного клуба. Подробнее о проекте рассказал один из его авторов и организаторов — Мурад Абдулмукминов.
— Расскажите о сути данного проекта.
— В позапрошлом году в Страсбурге я был экспертом в дискуссионном ток-шоу, основанном на принципе pro et contra. Но этот проект строится по принципу демократического централизма, кто больше. Определялась идея, к примеру, с наркоманией должно бороться общество или государство? Кто считает, что общество, – аргументы, кто считает, что бороться должно государство, а потом общество, – тоже аргументы. Участники делятся на две группы. В финале определяется, чьи аргументы были весомее в процессе обсуждения. Опыт подобных шоу в Дагестане невозможен. Потому что у нас общество развивается не по законам природы, а по приказу сверху. Например, пришла директива создать молодежную партию. Взяли насильно согнали туда студентов. Им говорят: скажите, что вот это – круглое, а это – квадратное. Они так и делают. При создании данного клуба инициатива сверху встретилась с инициативой снизу. Это были два параллельных процесса. Один созрел в верхах. Мы пытались создать подобные шоу на дагестанском телевидении. В разные годы у нас выходили дискуссионные программы на злободневные темы: «Pro et contra» («За и против»), «Поживем – увидим». И вот сейчас, когда в нашем обществе происходят такие неоднозначные процессы, мы с радостью восприняли эту инициативу. Мы быстро нашли поддержку в Министерстве по делам молодежи РД. Учитывая наши тесные контакты с этим ведомством, это большого труда не составило. Я около 15 лет занимаюсь молодежной политикой, был еще и специализирующимся по этим вопросам журналистом. С Зауром Кахримановым (министром по делам молодежи) мы неоднократно встречались, обсуждали нюансы будущего проекта. Он дал задание своему информационно-аналитическому центру, который принял в разработку эту идею. Совместно мы выработали план проекта.
— Что можно сказать о самом тренинге?
— Такие сложные проекты, как дискуссионный клуб, невозможно делать в одиночку. Здесь очень сложная надстроечная база, нужно работать с людьми, научить их теории и практике ведения дебатов. Есть свои законы ведения дискуссии. Надо сначала рассказать о теме, потом привести аргументы в защиту, затем ответить на вопросы. То есть нужно пройти как минимум 3 этапа. Мне помогли представители молодежного гражданского общества – молодой преподаватель, заведующий кафедрой информационных технологий Владимир Галяев и сопредседатель молодежной общественной организации «Диагональ» Тимур Гусаев. В этом году они закончили Швейцарскую Академию социального развития. Они по-настоящему квалифицированные представители именно этого направления – развития дебатов, дискуссий. С их помощью нам удалось провести 3-дневный семинар-тренинг в ДГИНХ. Мы уже привыкли к тому, что этот вуз всегда идет навстречу подобным мероприятиям. Ректор ДГИНХ Бучаев, член Общественной платы РД, настоял на том, чтобы нам было выделено лучшее помещение, оборудованное по последнему слову техники. Я бы хотел сказать несколько слов об участниках первого тура. Заблаговременно нами была проведена работа по их поиску. Нам помогли комитеты молодежи вузов, общественные организации. Среди участников представители почти всех дагестанских вузов, общественных организаций, просто молодые люди, бизнесмены, возраст которых колеблется от 18 до 30 лет. Все они прошли анкетирование. Желающих участвовать было очень много. Мы отобрали 27 человек. В самом тренинге участвовали 24.
— Какой смысл проводить эти дискуссии на телевидении? Понятно, что будет цензура.
— Не будет никакой цензуры. Смысл проекта – чтобы мнение молодежи было озвучено. Я воспринимаю его как заказ Президента на общение с молодежью. Сама технология проекта не предполагает цензуры, потому что мы не выносим подобных тем для дискуссии. Темы, которые мы выберем, будут связаны с молодежью. Не будет темы о бюджете, хотя, к примеру, было бы интересно послушать, что думает восьмиклассник о нашем правительстве. Эти темы мониторят.
— Этот проект не будет аналогичен искусственно созданным «Нашим», «Местным» и прочим?
— Дискуссионный клуб – это ассоциация, объединение. Это не официальное мероприятие из-под палки.
— Допустим, я – участник дискуссии. Я могу сказать: «Мне нравится наш президент, но не нравятся, к примеру, следующие 3 пункта в его политике»?
— Конечно. Когда будет обсуждаться эта тема.
— Предполагается какая-то действенность этих дебатов? Правительство будет прислушиваться? Или это для того, чтобы родители посмотрели и сказали: «Какие наши дети умные».
— У нас ситуация катастрофическая. Мы должны показать взрослым свое видение. У нас люди не сближаются, не делятся своей позицией.
— Это не будет сведено к принципу «пришли, пошуршали бумажками и разошлись»? — Впервые был сформирован заказ на мнение молодежи. Мне это импонирует. Никто не собирается шуршать бумажками. Дискутироваться будут концептуальные вопросы. Глупо запрещать человеку высказывать свое мнение, тем более когда хотят его услышать. Мы должны расшевелить людей, выключенных из общественного диалога. Человек не должен «спать».
— Я была на заседании дискуссионного клуба, посвященном инновациям в экономике. Слово «инновации» прозвучало раз сто, а вот о них самих не было сказано ничего.
— Потому что боятся оставить свои отпечатки пальцев.
— Ваша дискуссия по поводу коррупции будет такой же?
— У вас неправильное представление о нашем проекте. Это не просто встали и поговорили. Сначала три этапа. Потом голосуют зрители и жюри. По времени все жестко регламентировано. Участникам заранее дается тема. Они готовятся, сидят в библиотеках, ищут нужную литературу. Для жюри будет важна фактология, аргументация, законодательные акты, глубина суждения, мастерство и красота речи дискутирующих.
— У нас же телевидение – не место для дискуссий.
— Телевидение здесь ни при чем. Это необходимость создания общественного диалога. Чтобы люди научились слушать и уважать чужое мнение.
— Что будут иметь, кто выиграл дебаты?
— Смысл не в том, кто выиграл или проиграл. Смысл – заставить людей думать и увидеть, как мыслит молодежь.
— Когда ожидать проект на телевидении?
— Первый этап мы уже прошли. Второй – строительство студии, разные технические вопросы, режиссерская концепция и репетиция.
— Запись программы, эфир и последующее обсуждение – это третий этап?
– Показ дебатов на телевидении – это не главная наша цель. Основной упор мы будем делать на создание дискуссионных клубов в регионах: в вузах, школах, сельских домах культуры.
— Кто будет реализовывать проект в регионах?
— Все желающие. К примеру, учителя. Уже сейчас преподаватели многих вузов хотят этим заниматься. Дискуссионные клубы уже существуют во многих регионах республики, к примеру, в Кизляре, в Южном Дагестане… Но в основном для галочки. Когда у слова появится вес – это будет совсем другая песня.
— Вы имеете опыт общения с молодежью из разных стран. Чем наша молодежь отличается от них?
— Наша молодежь «все знает». А в других странах хоть и знают многое, но все записывают, спрашивают, любыми методами стараются получить от тебя информацию. Наша молодежь очень закомплексована. А в Европе научились очень спокойно относиться к людям с ограниченными возможностями или другой сексуальной ориентации. Самое главное — их молодежь самодостаточна.
— Вы согласны с мнением, что на Западе молодежь более активна? Чуть что – сразу выходит на баррикады, бастует, устраивает акции протеста.
— Это неверное мнение. Они выйдут бастовать только тогда, когда случится что-то экстраординарное. К примеру, если погиб их товарищ. Богатые никогда не выйдут, когда бастуют бедные. Во Франции никогда не выйдут коренные, когда бастуют арабы. Европейская молодежь более открыта, легче идет на контакт, не выбирает круг общения по гендерному признаку. Они очень похожи. К примеру, молодежь Эстонии очень похожа на молодежь США и Франции.
