Возвышающая музыка

 - Магомед Азизханович, опера – театральный жанр, который придерживается традиций. И, тем не менее, время диктует взаимопроникновение и синтез сценических форм. Насколько придерживается канонов дагестанская опера?
— Жанр оперы сам по себе синтетический, потому что в нем задействован оркестр, хор, драматическая игра, живопись, декорации, сценография — это все вместе. Та традиционная форма оперы, которая была создана семьсот лет назад, естественно, не может сохраниться. Как и все в нашем мире, опера тоже меняется, как жанр. В нашем театре тоже есть изменения. Хотя мы открыли сезон спектаклем по замечательному сочинению Готфрида Гасанова, написанному более пятидесяти лет назад в традиционной форме оперы, «Хочбар», мы не можем ограничиваться только оперными произведениями. Опера – это элитный вид искусства. Очень мало поклонников оперного театра, особенно у нас в Дагестане, где пока нет традиции. Десять лет, как существует оперный театр, но многие даже не знают, где он находится. Поэтому мы стараемся расширить репертуар. В частности, мы поставили оперетту (или мюзикл, что одно и тоже) Мурада Кажлаева «Валида». Мало общего с оперой, есть не только пение, но и разговорная речь. Музыка построена в традициях эстрады.
— Магомед Азизханович, в данном случае ходили на Мурада Кажлаева или на оперетту?
— И на то, и на другое. Оперетта в Махачкале существовала еще в шестидесятые годы. В Клубе рыбников самодеятельный театр ставил оперетты.
— Многие спектакли наших музыкальных театров в некоторой степени тоже можно назвать опереттами?
— Да, конечно. Допустим, Кумыкский музыкально-драматический театр, имеющий большие традиции в постановке музыкальных спектаклей, которые можно назвать и опереттами. В музыкальном театре возможности шире. Например, в Кабардино-Балкарии уже много лет существует музыкальный театр. Они ставят и классические оперы, и музыкальные спектакли. Так мы тоже стремимся, чтобы привлечь зрителя, ставить и легкие жанры. Например, с успехом прошла оперетта Узеира Гаджибекова «Аршин Мал-Алан». Думаем, в этом году восстановить ее, отрепетируем, чтобы заново играть.
— Многие дагестанцы, конечно, не успели посмотреть «Аршин Мал-Алан» и с удовольствием придут на музыкальную комедию. Но в этом сезоне, насколько я знаю, будут и новые постановки?
— К сожалению, нам не удалось осуществить постановки балета по сценарию Мусы Оздоева «Чарли – великий маг» и оперы для детей «Кошкин дом». Но в репертуаре у нас уже есть детский спектакль «Красная Шапочка», пользующийся большим успехом у юных зрителей. Школьники и даже малыши из дошкольных учреждений слушают, затаив дыхание, поэтому мы хотим поставить еще одну оперу для детей.
— Дети, которых приводят на оперу сегодня, вырастут ценителями высокого искусства. Вы так воспитываете будущего зрителя?
— Да, правильно, мы работаем на будущее, готовя и воспитывая своего зрителя. Детский спектакль – это по нашим силам и потребностям широкой публики. К сожалению, мы не можем замахнуться на все, что желает душа.
— Приглашать на гастроли другие театры рискованно. Сами тоже не выезжаете?
— Первый выездной спектакль был у нас в Каспийске в прошлом году. Зал благодаря усилиям наших администраторов был заполнен, публика удивлялась: неужели в Махачкале есть такой театр, зрители смотрели с удовольствием, сопереживали героям, смеялись, аплодировали.
Чтобы ехать куда-то со своей оперой, это произведение должно быть национальным. Казалось бы, есть «Хочбар», но пока в нем не все совершенно. У нас почти нет настоящих с консерваторским образованием оперных певцов. И к спектаклю, который уже более десяти лет на сцене, есть пожелания в смысле вокала.
— У произведения, которое давно на сцене, возможны два пути: движение к формальному шаблонному исполнению или оттачивание ролей от спектакля к спектаклю, ведущее к совершенству. Маленькими шажками, но актерский состав «Хочбара» движется вперед?
— Однозначно, что с каждым годом эта опера становится лучше. И это заметил даже балетмейстер Валерий Давыдович, который смотрел первую постановку. После первого спектакля этого сезона он признался, что чувствуется движение. Хор тоже не стоит на месте, преодолел былую статичность. Они действуют — движутся в действии оперы. И солисты, особенно те, кто в главных ролях, тянут за собой остальных.
— Вводите новых актеров?
— Вводим новых исполнителей, потому что десять лет прошло со дня премьеры, например, актеры, играющие детей Нуцалхана, уже подросли …
— Дублеров главных героев готовите?
— Мы не можем готовить им дублеров, потому что у нас нет такой школы.
— Но, не дай бог, случись, что Магомед Абасов или Муксин Камалов уедут, «Хочбар» уже не будет открывать театральные сезоны?
— Мы хотели в этом году начать такой эксперимент (не знаю, насколько позволят финансы): заключить договоры с солистами других театров, ввести их в штат, платить им по 5-7 тысяч рублей в месяц, чтобы они, играя у нас, приезжали в Махачкалу во время спектакля.
— Как это делается во всем мире.
— Да именно так.
— Добавлять к названию театр оперы «и оперетты» нет необходимости?
— Теперь это необязательно. Оперный театр звучит возвышенно. Некоторые предлагали преобразовать Театр оперы в Театр музыкальной комедии. Но зачем, если и в оперном театре можно ставить комедии. Сейчас никто строго не придерживается своего официального статуса. «Оперный театр приглашает на оперетту» — звучит уже привычно.
Опера – слишком серьезное зрелище для зрителей, но те, кто пришел на оперу, остаются довольны.
Комментарии к утверждению художественного руководителя Дагестанского театра оперы Магомеда Гусейнова ждем от вас, дорогие читатели. Насколько сегодня востребованы дагестанским зрителем театральные зрелища? Как часто вы бываете в оперном театре и берете ли с собой детей, друзей, родителей? Ваши впечатления и размышления по поводу отдельного спектакля, репертуара оперного театра или оперного искусства вообще. Приглашаем к разговору.