Лучше меньше, да лучше?

Если приглядеться и рассматривать вопрос с экономической точки зрения, то можно увидеть две основные перспективы, первая — дать людям денег (а они у нас есть), пусть тратят, создают себе нормальные условия жизни и деятельности; вторая – денег не давать, взять под жесткий финансовый контроль основные рынки, принудительно снизить цены на продукты и товары первой необходимости и жесточайшим образом контролировать инфляцию. Что лучше? С этим вопросом я обратился к научному руководителю Высшей Школы экономики Евгению Григорьевичу Ясину – экс-министру экономики РФ на семинаре Клуба региональной журналистики «Из первых уст», и вот что он мне ответил:
– Вопрос задан принципиально важный, спасибо вам за это. Я хочу сказать, что, с одной стороны, именно таким образом формулируются различающиеся позиции двух видных членов правительства. Оба они — либерального типа. Один – господин Кудрин, министр финансов, который настаивает на том, что денег должно быть меньше, что нельзя допускать дефицит бюджета. По-другому видит жизнь Эльвира Набиуллина, министр экономического развития. Она говорит, что если мы будем иметь здоровые финансы, и при этом не будем расти, то грош цена такой стабильности. Я полагаю, что оба они правы. И есть некая золотая середина, которой нужно придерживаться. И должен отметить, что господин Кудрин в основном и придерживается этой золотой середины. Но есть еще и оная позиция, продиктованная тем, что сейчас нужно делать с политической точки зрения. Когда приближаются выборы, то на предупреждение Кудрина относительно того, что печатать деньги в большом количестве нельзя, потому как уходят они не на развитие экономики, а на то, чтобы задобрить те или иные слои населения и расположить их к власти, надо как-то реагировать. Таким образом, например, пожалели пенсионеров в 2010 году – было решено, что им за один год повысят пенсию и доведут общую сумму пенсионных выплат до 600 млрд рублей.
Постольку — поскольку арбитром является Владимир Путин, то он обычно смотрит, что ему говорит Кудрин, он ему доверяет и считает, что нужно придерживаться правил сдержанности. Но иногда и он срывается «с колес». На самом деле существует золотая середина: оптимальное значение денежного предложения и денежного спроса. Оно управляется одним очень важным параметром, который называется деловая активность людей. Если вы предлагаете бизнесу хорошие условия жизни, если вы обеспечиваете его права собственности, справедливую судебную систему, то у Набиуллиной было бы больше шансов. Она могла бы рассчитывать на повышенное финансовое обеспечение, соответствующее спросу на деньги. Такой спрос предъявляет бизнес в основном для инвестиций. Если хороший деловой климат, то поток инвестиций увеличивается. Если вы видите в балансовом отчете слова «Чистые внутренние активы», вы должны знать, что речь идет о печатании денег, необеспеченных активами. Не буквально работает печатный станок, а идет система записей, которая показывает, что мы допускаем в оборот большее количество денег.
Высокая деловая активность позволяет тратить. Когда люди вкладывают свои деньги, через какое-то время они получают прибыль. Эту прибыль они тоже предпочитают инвестировать, добирая кредиты. Если предъявляется спрос на кредиты, это и есть спрос на деньги. И их уже имеющиеся доходы являются основанием для того, чтобы снова увеличивать оборот. И тогда экономика начинает расти. Но для этого очень важна деловая активность. Эти слова почему-то редко говорят и Кудрин, и Набиуллина. Но они являются ключевыми.
В нынешней ситуации денежное предложение, то есть деловая активность, у нас довольно низкая. Объясняется это следующим: в 90-е годы случился кризис, и денег тогда вообще не хватало. Была очень сильная инфляция, и ее надо было преодолевать. Преодолели. После этого можно было работать, был очень быстрый рост денежного предложения, и мы в 2000-м году достигли самых высоких темпов экономического роста – 10% в год. Это было выражением того, что началось восстановление экономики, появилось много свободных мощностей, которые постепенно загружались. Но проявилась искусственная деловая активность, возбуждаемая высокими ценами на нефть (примерно с 2004 года), а также дешевыми кредитами на Западе. Сложилась благоприятная обстановка, когда кредиты для бизнеса практически ничего не стоили. Если у вас ставка составляет 10% в год, а инфляция за этот год составляет 12%, вы получаете кредит просто так, и вам просто доплачивают. Население получало проценты по депозитам в течение всех 90-х годов. С 2003 года оно получало дивиденды на уровне 4%. Население оплачивало дешевые кредиты, потому что банки получали свою маржу. Но это было искусственное взбадривание, потому что процентные ставки по кредитам были такими, как я сказал.
Когда вам бесплатно предлагают кредит, почему бы его не взять? И вы вкладываете деньги, получаете какой-то прирост, и экономика растет, и все нормально.
Сейчас ситуация изменилась, и мы вернулись к тем основным правилам, о которых я сказал. Мы должны рассчитывать на ту деловую активность, которую я называю естественной. Естественная деловая активность предполагает положительные ставки процента как по депозитам, так и по кредитам. То есть, если у вас инфляция составляет 2%, то ставка по депозитам должна быть где-то 4% и тогда она положительная. Но если инфляция 3-6%, тогда ставка по кредитам должна быть 7-8%. Примерно такая картина. И те процессы, которые при таких ставках происходят на рынке, являются естественными процессами экономики со здоровыми финансами. Но пока мы еще в такой обстановке не жили.
Предупреждая другие вопросы, я хочу сказать, что естественная деловая активность пока низка. Это обусловлено тем, что были истории с ЮКОСом, с НТВ. Собственники почувствовали, что собственность, которую они, приобрели в 90-е годы, сейчас уже неважно, какими способами, на самом деле им не принадлежит, и государство будет вмешиваться и изымать ее. Последний пример, чтобы не быть голословным, в отношении того, что ЮКОС – не исключительное явление, это Чичваркин и его «Евросеть». Есть и печальная история собственников такого завода, как «АВИСМА» в Верхней Салде на Урале, титановый комбинат. Хозяевам предложили продать его по цене, существенно ниже рыночной «Ростехнологиям». Пришли люди, которые были уполномочены высокими инстанциями и забрали собственность. Таких случаев в истории российского бизнеса довольно много. Поэтому когда возможности таких шальных заработков, которые были у бизнеса в нулевые годы, исчезла, то капиталы потекли из страны. А бизнесмены потянулись за границу. Вот такая у нас деловая активность.
Поэтому государство ищет сейчас какие-то возможности, чтобы заинтересовать бизнес, но при этом ничего не делает в отношении сохранения собственности, ничего не делает для того, чтобы привести, как говорят, в чувство правоохранительные органы. Поэтому сейчас я бы скорее всего придерживался политики Кудрина. Потому что если в этой ситуации тратить много денег, то тех людей, которые смогут взять их и разумно использовать, обеспечить на эти деньги прибыль, которая пойдет в другие отрасли экономики, другие предприятия, в бюджет в виде налогов, просто нет, и этого не произойдет. В такой ситуации, я считаю, что Кудрин прав. Но я не исключаю другого развития событий, когда можно будет спокойно говорить, что Набиуллина тоже может быть права. Но это, если будет, другой деловой климат.