Великий реформатор

– 4 февраля День памяти имама Шамиля отмечают не только в Дагестане, но и во многих странах мира, особенно в тех, где издавались и издаются книги о нем. Годовщина смерти этого великого дагестанца собирала и сплачивала людей даже тогда, когда Фонд Шамиля еще не существовал, и отношение к имаму было далеко не однозначным. Критический подход в исторической оценке движения Шамиля затормозил научные исследования по теме Кавказской войны. Хотя во время Великой Отечественной войны имя Шамиля использовалось для поднятия духа и патриотизма солдат. Были созданы танковая колонна его имени, бронепоезд «Имам Шамиль», о нем писали в разных литературных жанрах, в эти годы был создан замечательный роман П.Павленко «Шамиль». Последние двадцать лет активизировалась научно-просветительская деятельность в отношении легендарного горца…
– И празднование дня памяти стало вехой на пути возвращения дани почтения и уважения одаренному предку.
Как и о многих великих талантливых личностях, о Шамиле говорят, что его роль в истории национально-освободительного движения горцев Кавказа до конца не изучена. Хотя абсолюта в исследовании жизни и деятельности великих людей достигнуть практически невозможно, процесс открытия эпохи Шамиля сейчас, как мне думается, на очередном пике. С учетом уже известного исторического материала какое место Вы, Юсуп Усманович, отводите имаму Шамилю в пантеоне великих исторических личностей?
– Занимаюсь эпохой Шамиля более двадцати лет, и чем больше я ее изучаю, тем больше убеждаюсь: Шамиль – громада. Это ощущение возникает постоянно, хотя до конца он далеко не изучен, не исследованы и уникальные экономические, правовые, социальные и духовные реформы, которые он осуществил. Шамиль создал уникальное государство, которому тогда не было равных. С Севера – крепостная Россия, с которой имам воевал, с другой стороны – Турецкая империя, где большинство населения жило на правах рабов, рядом такая же феодальная страна Персия. В таких условиях на небольшом клочке земли на северо-востоке Кавказа, объединяя народы, Шамиль создает уникальное многонациональное государство. Он делает неслыханный реформаторский шаг – отменяет рабство, освобождая крестьян от неволи. Идея шейха Магомеда Ярагского о том, что истинный мусульманин не может быть рабом, стала идеологической основой нового государства. Как в Организации Объединенных Наций Всеобщая декларация прав человека стала одним из первых документов, в государстве Шамиля на первое место тоже были поставлены права человека. Воюя за территорию и независимость, имам одновременно занимался образованием своих подданных: он распорядился обучать детей с 8 до
11 лет грамоте, причем и девочек, и мальчиков. Более шестисот медресе было создано в тот период. Всех способных ученых он освобождал от воинской обязанности и создавал необходимые условия, чтобы они могли трудиться. Он знал, что будущее Дагестана – в его грамотных, образованных людях. Им издан закон, обязывающий наибов в своих административно-территориальных округах организовывать обучение детей.
– И обучение не только религиозное.
– Да, они изучали не только Коран, арабский язык и грамматику, но и философию, механику, астрономию, математику, медицину, народную в том числе. В письмах, адресованных наибам, он подчеркивает, чтобы при создании школ они обращали особое внимание не только на традиционные для медресе науки, но и на светские. Его уникальные письма подтверждают, что Шамиль создал многонациональное и многоконфессиональное государство, где все были равны в своих правах. А это более 70 национальностей.
– И не только коренные дагестанцы и представители соседних северокавказских этнических групп, но и некавказские народы.
– Кого только не было на территории Имамата: башкиры, татары, поляки, венгры, финны, русские. Он был интернационалистом в глубинном значении этого слова. И поэтому русские солдаты перебегали к Шамилю в таком количестве, что в
1842 году вышел царский указ о дезертирах. Эта волна перебежчиков усилилась после того, как русские солдаты узнали, что Шамиль дает свободу крепостным, дает землю и разрешает исповедовать любую веру. Даже офицеры были среди них.
– Но они не участвовали в военных действиях, а в своем большинстве технически обслуживали войско Шамиля, занимались хозяйственными работами.
– Я поднял большой пласт документов, которые еще никто не исследовал. Шамиль говорил: ни одного человека, который перешел к нам, не заставляйте воевать. Если он изъявлял желание сам, ему разрешали участвовать в военных действиях. Имам распоряжался строить церкви. В одной из столиц его государства селении Ведено было построено две церкви и рядом костел для поляков, которых было много среди перебежчиков. Для горских евреев, которые занимались торговлей, поставили синагогу. Гребенские казаки испокон веков были старообрядцами, они обратились к русскому генерал-майору с просьбой разрешить переселиться к Шамилю, так как крестьяне их притесняли. И 30 семей со своими семьями, скотом и скарбом переселились к Шамилю, который выделил им землю, лес, поля для пашни и сенокоса и сказал: «Живите, как хотите». Зять Шамиля Абдурахман описывает, как мальчишкой ходил к старообрядцам, которые жили по своим правилам, даже варили самогон. Имам помогал им строить скит. В строительстве старообрядческого монастыря участвовали и чеченцы. Более того, Шамиль дал деньги, чтобы купить необходимую утварь.
– Хотя Имамат некоторые историки представляют теократическим государством, его создатель задумывал его как правовое?
– Имамат Шамиля не был государством чисто исламским. Он был многоконфессональным: и ислам, и православие, и буддизм, и иудаизм – все религии в нем были равны. Когда спрашивали: «А чем лучше у Шамиля?», немусульмане, перешедшие к Шамилю, отвечали: «Он человека уважает!» Имам старался оберегать достоинство и права любого человека. Он издал законы, регулирующие семейно-брачные отношения. Это были уникальные положения, каких не было тогда в мире. Его мудрость и ученость отразились и в экономических реформах.
– Вам, как экономисту, ставшему на стезю исторических исследований благодаря увлечению эпохой Шамиля, конечно, интересны преобразования и в этой области?
– У нас до сих пор много ссор происходит на почве земельных отношений, из-за собственности. Личную собственность и границы сельской общины Шамиль не тронул. Он ввел основы, на которых базировалась дагестанская демократия, сложившаяся еще в конце XII века. У каждой общины были собственные территории. Все сельские общины он сохранил.
– Есть документы, которые разочаруют и тех, кто пытается втиснуть государство Шамиля в рамки общества с установленной классовой структурой?
– Есть множество подтверждений тому, что Имамат строился не на господстве одних над другими. Способных, талантливых людей Шамиль выдвигал независимо от национального и социального происхождения. В этом государстве не было национального вопроса, здесь жило много мухаджиров – людей, которые переселились из других мест.
– То есть эмигранты?
– Да. Кроме пришлых из других краев, и народности Кавказа перемещались по местности. Много даргинцев жило в Чечне. Кумыки, примкнувшие к Шамилю, жили на территории нынешнего Казбековского района. Как-то между двумя селами Салатавского и Гумбетовского наибств, где жили мухаджиры, произошел спор из-за пастбищной горы. Шамиль обратился к ним с письмом: для меня все люди одинаковы, я не разделяю людей по происхождению и по их отношению к чему-либо. И все должны иметь равные условия. Поэтому создайте их, чтобы люди могли спокойно жить. В отношении русских перебежчиков он пишет: все русские, которые перешли к нам, – это наши друзья, создавайте им условия для жизни. Более 20 тысяч русских людей жило в государстве Шамиля, занимаясь своими делами: создавали семьи, пахали и сеяли.
– Юсуп Усманович, Шамиль-полководец более знаком нашему современнику по хроникам Кавказской войны: сражения, победы, поражения. А вот аспекты его государственного строения не просто дополняют образ имама, но и позволяют смотреть на него под другим углом зрения.
– Не устаешь удивляться его просвещенности и гуманизму. Шамиль проводит реформы, где уравнивает права мужчин и женщин. В Коране этого нет. В вопросах наследства по исламским канонам при смерти мужа все переходило отцу или брату умершего, но не жене. Имам издал закон, по которому наследниками становились жена и дети в равных долях. Многие были против этого.
При Диван-хане было создано министерство по делам христианства и веротерпимости. Каждый иноверец имел возможность создать семью на территории Имамата. Много мужчин – дагестанцев и чеченцев – погибало в военных действиях. Оставались женщины, и Шамиль дает им право выходить замуж за иноверцев. Он не заставлял принимать ислам тех, кто желал жениться на горянках, он должен был только сказать: «Всевышний един, и на земле Пророк его Магомед». Много обращений приходило от женщин с желанием выйти замуж за русских солдат. Потому что русские обходительны и старались работать по хозяйству. В административном обустройстве тоже проявилось его стремление к интернационализму. Он мог назначить аварца наибом в Чечне, чеченца – в Аварии, даргинца или лакца – руководить аварцами. Это урок нашему государству, как надо проводить национальную политику.
– Архивные документы и памятники устного народного творчества – можно определенно говорить о соотношении, взаимодополнении этих источников исторических событий по отношению к Кавказской войне и личности имама Шамиля?
– Очень много документов на арабском, аварском, даргинском, чеченском, лакском, кумыкском, лезгинском языках, написанных арабской графикой, находится в частных руках. Огромное количество документов я нашел в Чечне и Дагестане в более чем двух тысячах аулов, которые я посетил за эти годы. Все, что написано арабской графикой, укрывали в нишах потолка и других укромных местах. Сейчас мы вводим их в научный оборот. За последние годы я вместе со своими друзьями обнаружил в Чечне, Дагестане и других краях более 300 писем Шамиля. В них раскрывается сущность этого государства и совсем не так, как его преподносили царские чиновники в угоду монарху, и не так, как отражали Имамат в коммунистическое время. В них больше информации, чем в архивах. Я перекрестно могу проверить не только подлинность документов, но и объективность их содержания. Собираю народные сказания и были и сопоставляю все это. Дагестанцы в большинстве случаев в передаче устных пересказов об исторических событиях не искажали факты. Человек, который молился, верил во Всевышнего, не мог врать. Так из поколения в поколение передаются сказания. Сравниваю сведения в документах того периода из русских, французских, польских, дагестанских источников и сравниваю их с устными преданиями. Во многом обнаруживается абсолютное сходство. Это уже потом появились «сочинители». Русские офицеры, которые были на Кавказе, естественно, приукрашали свои подвиги. Документы, которые мы сегодня находим в частных коллекциях, уникальны. Сейчас уже сделан перевод документов, раскрывающих социальную и правовую политику государства Имамат. Например, «Положение о статусе кадиев, муфтиев и мудиров» (управляющих) регламентирует, чем они должны заниматься. Чем больше мы обнаруживаем документальных подтверждений, тем больше я поражаюсь: какой все-таки это был мудрец, он был настолько образован и мудр, что во всех его реформах и даже в конечном покорении русскому царю только одна мысль – забота о человеке.
– Здесь найдется немало тех, кто Вам возразит: какая же это забота о человеке, стольких соотечественников принести в жертву идее! Какими ошибками, погрешностями объясняют ученые такой, не всегда жизнеутверждающий оборот справедливой войны?
– Не бывает идеальных людей, даже великих. Будучи в Калуге, Шамиль сам признавался, что тоже ошибался, не все сделал, чтобы избежать войны. С другой стороны, я не согласен с людьми, которые говорят, что нельзя было воевать с царской армией. В людях укрепился дух свободолюбия.
Благодаря имаму Шамилю мы не являемся ни турецкими, ни персидскими рабами. Мы самостоятельный субъект Российской Федерации, у нас есть свои закрепленные Конституцией права, газеты, журналы, радио, телевидение, литература, театры на родных языках. Имам говорил Руновскому в Калуге, что приходилось жестко наказывать чеченцев и дагестанцев за несоблюдение законов. Безусловно, много людей погибло, военный потенциал России намного превышал армию Шамиля. В то же время он многое перенял у России: начал изготовлять артиллерийское оборудование, заставлял горцев учиться пользоваться им, наладил производство пороха, пушек и литейное производство. Он о многом потом жалел, но на Кавказе по-другому невозможно было. Свидетельство тому адыгейцы, которых было несколько миллионов, а сейчас в республике их осталось чуть больше ста тысяч…
– Среди Ваших трудов – книги, посвященные наибам Шамиля. Что Шамиль получал от своих соратников?
– Они были опорой уникального государственного аппарата, созданного Шамилем. Тридцать три наибства было на территории Чечни и Дагестана. Наибство – это сама по себе интересная административно-территориальная единица, к тому же наибы в большинстве своем были люди очень мужественные и порядочные.
– Он лично их назначал?
– Их выдвигала Диван-хана. Так назывался Государственный совет, учреждённый Шамилем, который обсуждал все важные дела Имамата. Состоял он из 33 человек, в него входили люди разных национальностей. На советах рассматривалось, кого назначить, допустим, наибом над салатавцами, чародинцами, чамалинцами. Прежде чем начать обсуждение, проверялось, как этот человек ведет себя в быту, семье, в бою, и только после тщательного изучения его приглашали или отправляли письмо джамаату: «Мы назначили … просим подчиняться ему». Нет ни одного письма Шамиля, где он пишет «Я назначил». Были наибы, которых он очень уважал, например, Ахбердилав Мухаммад – один из самых верных сподвижников и крупных политиков того времени, человек, который был объявлен первым помощником имама. В случае смерти имама он должен был занять его место. Он погиб. Отличный наиб Ташав-Хаджи Эндиреевский – получеченец, полукумык, был ученым, писал стихи на чеченском, аварском и кумыкском языках, великолепный воин. Шуайб из Центероя, из родного села нынешнего президента Чечни – прекрасный человек, тоже погиб. Абсолютное большинство наибов погибло в сражениях. Были и такие, которые переходили на сторону врага, изменяли, предавали Шамиля. Были очень молодые, такие как Идрис – самый молодой наиб, о котором я выпустил недавно книгу. Он погиб в 23 года.
– Имам Шамиль при утверждении наибов не обращал внимания на возраст?
– Нет, конечно. Ни на возраст, ни на национальность, ни на происхождение. Приведу один пример. В 1842 году над Мехельтинским обществом (ныне Гумбетовский район) после обсуждения на Диван-хане было решено назначить наибом Гитина из Дануха. Отец его был выходцем из Тляратинского района, пастухом, мать была из самой бедной семьи Дануха. Мехельтинские вельможи обратились к Шамилю: как же вы можете назначить над нами наибом человека низкого происхождения, мать из нищей семьи, отец – пришелец? Им отвечают: «У него самая острая сабля». Выбирали по личным качествам.
Шамиль никогда не допускал коррупции, беспощадно пресекал взяточничество. Он даже в руки не брал денег. Его слова «Не гонитесь за золотом-серебром. Любите наши горы» стали жизненным кредо порядочных людей. И в ссылке в Калуге многие восхищались его внутренней культурой. Семь языков знал Шамиль и мог свободно перейти с одного языка на другой. Этот человек всегда занимался собой.
– В Дагестане были попытки кинодокументировать образ имама Шамиля. Теперь, говорят, зарубежные режиссеры берутся за роман Марьям Ибрагимовой о нашем великом соотечественнике. В ее книге некоторые критики находили неточности, не выпятит ли их киноэкран?
– Марьям Ибрагимова впервые, когда это было строго запрещено, издала отличный роман, основанный на фактах. Я сначала читал его, как обыватель, потом, как ученый и человек, интересующийся источником материала. Она много работала в архивах, сверяла каждый факт, описанный в книге. Маленькие технические неточности исправлены при переиздании. Великолепное произведение «Ахульго» Шапи Казиева, мы с ним много ездили по местам боев. Есть и другие книги, но Марьям о Шамиле написала, болея этой темой. И мне это знакомо. Мы ей должны быть благодарны.
– Юсуп Усманович, насколько участвуют в восстановлении картины Кавказской войны и жизни горцев работы художников, написанные на эту тему в ту пору?
– В то время были созданы великолепные работы Григория Гагарина, который был на Кавказе с царской армией. Гагарин изучал горцев, сделал много зарисовок с натуры. Художник пытался разобраться в истоках ислама и мюридизма. Работы Франца Рубо, Евгения Лансере или Теодора Горшельдта, его «Пленение Шамиля» дают много информации для потомков. Если бы их не было, мы даже не представляли бы, как выглядят лица героев Кавказской войны. Художники все это видели и живо передали. Мы должны быть благодарны им.
– Современные дагестанские художники срисовывают образы плеяды Шамиля или создают их на основе описательного материала?
– Один из тех, кто разрабатывал тему Кавказской войны, заслуженный художник РФ Магомед Шабанов написал портреты Шамиля и его наибов. Когда Магомед Шабанов создавал их, он запросил все фотографии прямых потомков родственников по линии матери и отца, начиная с дореволюционных времен. Фотографов тогда не было. Первая фотография Шамиля сделана в 1859 году. У Кизилюрта, не доезжая до Сулака, где сейчас пост ГБДД, есть место, где тогда стоял нижегородский драгунский полк. Когда командир этого полка принимал Шамиля, был сделан его первый фотографический снимок.
– «Личность характеризуется не только тем, что она делает, но и тем, как она это делает» – фраза Фридриха Энгельса определяет суть деяний великого полководца и исторического деятеля из Дагестана.
– Шамиль был личностью XIX века, равных которой не было. Это человек, который создал свое государство и боролся за него, защищая каждого человека. Возьмите высказывания о нем Карла Маркса или современника имама профессора Казем-Бека, который сказал о Шамиле: «Он был герой и создатель героев» – герой, равных которому нет, но мне больше всего импонирует он как реформатор, хотя он и выдающийся талантливый полководец, самородок.