В добрый путь
Со стихами Айгюн Мамедовой я познакомился, когда она была студенткой первого курса филологического факультета Дагестанского государственного университета. Они мне сразу понравились. Я не литератор, но как читатель и любитель поэзии отличаю «хорошие» стихи от «разных».
Стихи Айгюн, действительно, хорошие. Она пишет о своих чувствах, переживаниях, пишет искренне, и поэтому все ее стихотворения находят отклик в сердцах читающих их людей.
Сначала мне не верилось, что их написала вчерашняя школьница: они были написаны не просто хорошим русским, но и зрелым поэтическим языком. И они не только лиричны, но и подчас по-философски мудры.
Недавно я познакомился и с прозой Айгюн Мамедовой. Один из рассказов – «Белый дом», об «осиротевшем» доме дедушки, покинутом всеми близкими, – нельзя было читать без слез.
Айгюн, бесспорно, талантлива, и я хочу пожелать ей творческих успехов, хочу пожелать доброго пути в прекрасный мир поэзии.
Георгий СИВРИДИ
***
В мире больших и грустных собак
я, как своя, брожу-скитаюсь…
С душою цыгана я в мире зевак
прослыла чудачкой… Снежинки тают,
скользя по лицам, паря над нами…
Зима…и так непривычен город…
я путаю будни с кривыми снами,
переходя в реальности вновь на шепот…
как грустно ныне мое пророчество…
последний рывок – к ночным поездам…
я в этом большом глухом одиночестве
о птицах мечтаю и верю ветрам…
сквозь пальцы февраль – словно в клавишах музыка
и дней быстротечность – иллюзия, бред…
и все убегает, все катится, рушится…
Но все ж я проснусь, чтобы встретить рассвет.
***
Крик Вселенной
С рассветом – грохот, визг колес,
Испуганно взметнулась стая.
Шум, выстрел, прерванный полет,
Как линия судьбы кривая.
Один, второй, нет счета им,
Плывущим без движенья птицам,
И лишь кровавый след рябит
На солнце, отражаясь в лицах.
Ушла куда-то тишина,
Все смолкло в ожиданье грозном,
Лесная жизнь тревог полна,
Спокойны только гости в черном.
Багром добычу зацепив,
Не останавливают взгляда
На тех, что, взоры устремив,
Молят их только о пощаде.
Мольба летит со всех сторон,
Крик жалобный – как крик Вселенной.
Кричат и куст, и древа ствол,
Кричит живое в мире бренном.
Но глухи к шелесту дерев,
Слепы к красотам мирозданья
Те, кто зовется Человек
И мнит себя венцом созданья.
***
«Вдруг так тихо стало в моем мире без тебя».
Януш Леон Вишневский
Когда уходят люди из квартир,
приходят одиночество и страх…
как будто отсекается полмира…
как будто превращается все в прах…
Как хочется, чтоб многое забылось,
ушло за повороты… в неизвестность…
одним касаньем хрупкое разбилось,
одним касаньем – в разобщенность…
Я за тебя молюсь и за себя,
чтоб прошли мимо, встретившись глазами,
чтобы совсем немного погодя,
ты обернулся снами и годами…
Когда уходят люди из квартир,
приходят пустота и тишина…
как будто отсекается полмира…
Так грустно в моей жизни без тебя…
***
Странник
Он слышал голос, он видел звезды.
В его сознанье все вдруг смешалось.
Все свои вещи он людям роздал.
Он дом оставил, и стен не стало.
Его дорога звала с улыбкой,
Она, как мать, его ласкала.
«Спокойствие, мой друг,
так зыбко.
Не верь ему», – она сказала.
Все расступилось, остались звезды.
Теперь он – странник, теперь —
свободный.
Для пыли вольной, летящей создан,
Совсем как ветер, как он, мятежный.
Мы в жизнь играем, мы носим маски…
Мечты уносят, пустые мысли…
Он не хотел жить, все веря в сказки,
Он хотел в небо, в степные выси…
***
17 августа
Привыкнуть к пустоте и к осени в душе…
Я – листопад унылый, дождь, что
за окном твоим.
Я вспоминаю здесь, на третьем этаже,
тебя, и то, что ты другой любим.
Я вспоминаю вновь февральский
снежный день,
и море синее, и встречи по утрам…
Как был ты нежен там, в моем
проклятом сне,
где слов не отдавал ветрам…
Привыкнуть к пустоте и перестать мечтать…
На цыпочках — шаги, и тишину — словам…
Ты научил любви, не научив летать…
Я — осень теплая, я — мертвая листва…
***
Я такая же…
Я такая же, не думай, что другая,
– без покоя в сердце и с мечтой.
Помню, говорил мне: «Ты – чужая!»
Помню, как стоял ко мне спиной…
В лихорадке, в забытьи тревожном
я смотрю на города огни, плеч твоих касаюсь осторожно — …я хочу найти себя в любви…
Ты не хлопай громко так дверями, я проклясть дороги не могу.
Эта осень тусклыми огнями мне пророчит грустную судьбу…
Я ищу других путей и странствий.
Я себя ищу в дорогах тех:
от желаний, от безумной страсти
до молитв, переходящих в гнев…
от возможного предела и от грани
в безграничное с дыханьем божьим вплавь,
от дождя к потере очертаний…
***
Останутся на свалках, чердаках
забытые, ненужные игрушки…
Привычных кукол «Барби» в своих душах
вы променяете на новеньких подружек…
Но куклы все простят, они всегда прощают.
Даже когда вы по протоптанной дорожке
их унесете далеко туда,
откуда детство не приходит больше…
Они вам улыбаются вослед
и по-собачьи преданы вам все же…
У кукол не тускнеют никогда
стеклянные глаза – живые души…
Вы вспоминайте иногда о тех,
кто ждет на пыльных полках
безутешно…
Вы вспоминайте иногда о них,
о куклах из обманутого детства…
***
Старый вокзал
Старый вокзал, простите нас,
каждого поодиночке
за встречи наши в грустный час…
за все, что после точки…
Вокзал, вокзал, храните нас,
каждого поодиночке
за свет в глазах, что не погас,
за предрешенность строчки….
за недосказанное в прошлом,
за неразумные утраты,
за то, что было все возможно,
за то, что больше не крылаты…
за поиски, что затянулись…
за рук пожатие, слова….
за то, что мы не обернулись
и потерялись навсегда…
прикосновенье пальцев, взгляд –
такое память не отменит…
они — не мы — все там стоят,
две потерявшиеся тени…
у каждого есть свой перрон,
и каждый ждет свое с надеждой…
но…вновь уходим в страшный сон,
в сон жуткий, в жизнь опять без «прежде».
И в нас отныне расстоянья
с молчаньем в скомканном письме…
И в нас теперь воспоминанья
Со страхом, болью в тишине…
***
Поезда — особое чувство:
так накатывает тревога…
будто тянет на безрассудство,
притяжение — точно к Богу,
будто чудом завороженность,
неизбежность тоски и страданий,
наркотическая окрыленность,
лабиринты воспоминаний…
Так влечет недосказанность мысли.
Поезда — не остановимы.
поезда — как шаги без «если…»
поезда — как шаги без «мимо»…
